Город небесного огня - Кассандра Клэр

— Ты так говоришь, будто считаешь, что твои слова успокоят меня, — сказал Алек. — Думаешь, что я хочу, чтобы ты сдался Себастьяну? Ты сумасшедший?

— Я думаю, что это может быть единственным способом вернуть Магнуса, — сказал Джейс, видя лишь темноту сквозь веки.

— И ты готов променять жизнь Клэри тоже? — тон Алека был кислым. Глаза Джейса распахнулись; Алек смотрел на него в упор, но без всякого выражения.

— Нет, — ответил Джейс, услышав нотки поражения в собственном голосе. — Я не могу это допустить.

— И я не стал бы просить об этом, — сказал Алек. — Это… Это то, что Себастьян пытается сделать. Вбить клин между всеми нами, используя людей, которых мы любим, как крючки, чтобы разъединить нас друг с другом. Мы не должны позволить ему.

— Когда ты стал таким мудрым? — ответил Джейс.

Алек рассмеялся, коротким, нервным смехом. — Я стал мудр в тот день, когда ты стал осмотрительным.

— Может быть, ты всегда был мудр, — отозвался Джейс. — Я помню, как спросил, хотел бы ты быть мне парабатаем, и ты ответил, что тебе нужен день, чтобы поразмыслить об этом.

— А потом ты вернулся и сказать: «Да», и когда я спросил, почему ты согласен сделать это, ты ответил, что я нуждаюсь в ком-то, кто позаботиться обо мне. Ты был прав. Я никогда не думал об этом снова, потому что не имел необходимости. У меня был ты, и ты всегда заботился обо мне. Всегда.

Алек сидел с натянутым выражением лица; Джейс почти видел напряжение, струившееся по венам его парабатая.

— Нет, — возразил Алек. — Не надо так говорить.

— Почему нет?

— Потому, — сказал Алек, — что люди так говорят, когда думают, что их ждёт смерть.

— Отправить Клэри и Джейса к Себастьяну — значит, отправить их на смерть, — сказала Мариза.

Они находились в кабинете Консула, наверно наиболее шикарно оформленном из всех в Гарде. Толстый ковер простирался под ногами, каменные стены были украшены гобеленами, массивный стол стоял по диагонали через всю комнату. С одной стороны сидела Джиа Пенхэллоу, порез на ее горле затянулся, так как начала действовать ираце. Сзади за стулом стоял ее муж, Патрик, положив руку ей на плечо.

Напротив них размещались Мариза и Роберт Лайтвуды. К удивлению Клэри, ей, Изабель, и Саймону, также было разрешено остаться в комнате. Здесь обсуждалась ее собственная и судьба Джейса, как она полагала, но у Конклава никогда раньше не возникало особых проблем вершить судьбы людей без их участия.

— Себастьян сказал, что не причинит им вреда, — сказала Джиа.

— Его слова ничего не стоят, — фыркнула Изабель. — Он лжёт. И то, что он поклялся Ангелом, ничего не значит, ведь ему плевать на Ангела. Он служит Лилит, если вообще служит кому-то.

Раздался мягкий щелчок, и вошли Алек и Джейс. Джейс выглядел хуже, с разбитой губой и запястьями, которые либо уже были сломаны или вывихнуты. Сейчас они выглядели почти нормально, он попытался улыбнуться Клэри, но его глаза были затуманены.

— Вы должны понять, как это видит Конклав, — сказала Джиа. — Вы сражались с Себастьяном в Буррене. Но они никогда в живую не видели разницы между Сумеречными охотниками и Темными воинами. Никогда до этого не было расы сильнее, чем Нефилимы. Теперь есть.

— Причиной, по которой он напал на Цитадель, являлся сбор информации, — сказал Джейс. — Он хотел знать, на что способны нефилимы: не только группа, которой мы боролись вместе в Буррене, но воины, направленные на борьбу Конклавом. Он хотел посмотреть, что они смогут против его сил.

— Он хотел оценить нас, — проговорила Клэри. — Он взвешивал нас на весах.

Джиа посмотрела на неё.

— Мене, мене, текел, упарсин, — мягко сказала она.

— Вы были правы, утверждая, что Себастьян не хочет большой битвы, — сказал Джейс. — В его интересах завязывать много мелких сражений, где он может обратить множество нефилимов. Пополнить ими свои ряды. Быть может было бы действенным, оставаться в Идрисе, принять бой здесь и разбить армию Себастьяна на скалах Аликанте. Только теперь, когда он захватил представителей Нижнего мира, оставаться здесь невозможно. Это не сработает. Без представителей Нижний мир повернется против нас, Соглашение развалится. Мир… развалится на части.

Взгляд Джии прошелся по Саймону. — Что ты скажешь, представитель нежити? Маттиас был прав? Если мы откажемся дать выкуп за заложников Себастьяну, это будет означать войну с Нижним миром?

Саймон удивленно посмотрел, пораженный таким официальным обращением. Сознательно или нет, его рука потянулась к медальону Джордана на шее.

— Я думаю, — неохотно сказал он, — что хотя и есть разумные жители Нижнего мира, вампиры явно не в их числе.

— Они уже полагают, что нефилимы установили легкую цену их жизням. Колдуны… — он покачал головой. — Я не понимаю колдунов. Или фейри… Я имею в виду, Королева Летнего Двора, кажется, блюдет свои интересы. Она помогла Себастьяну с этим. Он поднял руку, его кольцо мерцало.

— Похоже на то, что они остались без помощи Себастьяна из-за собственного неуемного желания всё знать, — сказал Роберт. — Это правда, она шпионила за ним, но Себастьян не знал, что Фейри считали его врагом тоже. Это показательно, ведь Мелиорн клялся в лояльности Светлого Народа к нам и что Себастьян их враг также, а Фейри не могут лгать.

Саймон пожал плечами.

— Во всяком случае, я не понимаю, их ход мыслей. Но оборотни любят Люка. Они будут отчаянно пытаться вернуть его.

— Раньше он был Сумеречным Охотником… — начал Роберт.

— И это только ухудшает дело, — произнёс Саймон, который уже не был тем Саймоном, лучшим другом Клэри, а был кем-то очень осведомлённым в политике Нижнего мира.

— Они видят стремления нефилимов излечить представителей Нижнего мира, которые когда-то были такими же в качестве доказательства, что Сумеречные верят в заразность крови нежити. Магнус рассказал мне однажды об ужине в Институте, куда были приглашены жители Нижнего мира. Так вот. Сумеречные охотники выбросили все тарелки. Потому нежить коснулась их.

— Не всем Нефилимам это нравится, — сказала Мариза. Саймон пожал плечами. — В первый раз я попал в Гард только потому, что Алек привел меня, — сказал он. — Я поверил, что Консул только хотел поговорить со мной. Вместо этого, меня бросили в тюрьму и морили голодом. После превращения Люка, собственный парабатай сказал ему покончить с собой. Претор Люпус был сожжен дотла тем, кто, даже если он — враг Идриса, является Сумеречным охотником.

— Таким образом, Вы говорите, да, это будет война? — спросил Джиа.

— Но ведь война уже идёт, разве нет? — сказал Саймон. — Разве не в битве вы были ранены? Я просто хочу сказать — Себастьян использует трещины в ваших союзах, чтобы сломать вас. И у него это хорошо получается.