Троцкий. Книга 1 - Дмитрий Волкогонов

Текст присяги был утвержден ВЦИКом 22 апреля 1918 года. Десятилетиями советские воины, принимая присягу (содержание ее менялось незначительно), конечно, не догадывались, что ее авторство принадлежит "презренному фашистскому наймиту Троцкому" (по терминологии "Краткого курса"). Как бы мы ни относились к бывшему наркому по военным делам, нельзя не отдать должное способности этого человека изложить в двух десятках строк такие идеи, которые не "линяют" под действием времени.

Среди вопросов, которым Троцкий в 1918 году уделял особое внимание, был вопрос о комиссарах и военных специалистах. Обладая острым, масштабным умом, способностью оценить весь драматизм положения Советской Республики, он понимал: массовая мобилизация рабочих и крестьянства — шаг абсолютно необходимый, но недостаточный. Эту массу нужно сплотить, научить, вдохновить, повести вперед. Самородков из народа, избранных командирами, явно недостаточно, чтобы превратить аморфные, слабо организованные отряды в революционные части регулярной армии. Нужны комиссары — политические организаторы и вдохновители этих частей; нужны опыт и знания старого офицерства, тех из них, кто не ушел к белым и кто пока мучительно колеблется.

По инициативе Троцкого в июне 1918 года состоялся I Всероссийский съезд военных комиссаров. Выступая на нем 7 июня, нарком предельно ясно и откровенно изложил две основные функции комиссаров в армии: политическое воспитание бойцов и контроль за действиями командного состава. Троцкий признал, что добровольческий принцип формирования армии оправдал себя "только на треть", ибо в частях "много элемента негодного — хулиганов, лодырей, отбросов". Поэтому "на обязанности военных комиссаров лежит неусыпная работа в области поднятия сознательности в недрах армии и беспощадного искоренения проникшего в нее нежелательного элемента". Троцкий категорически заявил, что "комиссар является непосредственным представителем Советской власти в армии, защитником интересов рабочего класса… Если комиссар заметил, что со стороны военного руководителя угрожает опасность революции, комиссар имеет право беспощадно расправиться с контрреволюционером вплоть до расстрела"[13]. Так Троцким закладывалась идейная беспощадность большевиков, которая переросла затем в жестокость по отношению к многочисленным врагам.

Тогда, кроме большевиков, комиссарами могли быть и левые эсеры. Сам Троцкий, например, назвал левого эсера Кривсшеина "прекрасным губернским комиссаром" в Курске. Но скоро монополия большевиков не только на власть, но и на комиссарство станет безраздельной. Троцкого, как и всех большевистских руководителей, не смущало, что комиссар, исходя из партийной установки, является "защитником интересов рабочего класса", хотя армия в основном была крестьянская… В то время еретическая мысль об антидемократичности диктатуры одного класса (который был в абсолютном меньшинстве по сравнению с крестьянством) едва ли приходила кому-либо в голову. Право комиссара "беспощадно расправиться" сегодня выглядит как один из истоков будущих массовых беззаконий.

Пожалуй, никто так последовательно и решительно не отстаивал идею широкого использования военных специалистов в строительстве Красной Армии и деле защиты революции, как Троцкий. Летом и осенью 1918 года, несмотря на отрицательное отношение к данному вопросу многих видных революционеров, Троцкий опубликовал в центральной печати ряд ярких материалов по этой проблеме. Статьи в "Известиях ВЦИК", "Правде", многочисленные выступления ясно показывали отношение наркома к использованию военспецов. "Офицерский вопрос", "Об офицерах, обманутых Красновым", "Унтер-офицеры, на командные посты!", "Унтер-офицеры", "Красные офицеры", "О бывших офицерах", "Военные специалисты и Красная Армия" и многие другие статьи и речи Троцкого были посвящены главной, кадровой проблеме создаваемой армии.

Наверное, в наиболее полном виде свою позицию относительно использования военных специалистов Троцкий изложил в статье "Военные специалисты и Красная Армия", написанной в последнюю ночь тяжелейшего 1918 года. Троцкий пишет, что ему, последовательному стороннику использования военспецов в Красной Армии, постоянно приходится выслушивать упреки и возражения товарищей по этому поводу. "Когда придирки становились более настойчивыми… — продолжает нарком, — приходилось прибегать к аргументу не столько логическому, сколько эмпирическому:

— А вы можете мне сегодня дать 10 начальников дивизий, 50 полковых командиров, двух командующих армиями, одного командующего фронтом — все из коммунистов?

В ответ на это, — говорил Троцкий, — "критики" уклончиво смеялись и переводили разговор на другую тему"[14].

Конечно, при всех прочих равных условиях Советская власть, рассуждает руководитель военного ведомства, всегда предпочла бы командира-коммуниста некоммунисту… Но никто не предлагал нам выбирать между командирами-коммунистами и некоммунистами. Последних просто не было. Чувствуя исключительно сильную оппозицию принципиальной линии Ленина — Троцкого на широкое использование военспецов, Лев Давидович приводит один за другим убедительные аргументы в защиту своей точки зрения.

"У нас ссылаются нередко, — пишет Троцкий, — на измены и перебеги лиц командного состава в неприятельский лагерь. Таких перебегов было немало, главным образом, со стороны офицеров, занимавших более видные посты. Но у нас редко говорят о том, сколько загублено целых полков из-за боевой неподготовленности командного состава, из-за того, что командир полка не сумел наладить связь, не выставил заставы или полевого караула, не понял приказа или не разобрался по карте. И если спросить, что до сих пор причинило нам больше вреда: измена бывших кадровых офицеров или неподготовленность многих новых командиров, то я лично затруднился бы дать на это ответ"[15].

Подкрепляя свою линию на необходимость использовать бывших поручиков, капитанов, полковников и генералов, Троцкий далее пишет: "Широкая публика знает почти о всех случаях измены и предательства лиц командного состава, но, к сожалению, не только широкая публика, но и более тесные партийные круги слишком мало знают о всех тех кадровых офицерах, которые честно и сознательно погибли за дело рабочей и крестьянской России. Только сегодня мне комиссар рассказывал о капитане, который командовал всего-навсего отделением и отказывался от более высокого командного поста, потому что слишком тесно сжился со своими солдатами. Этот капитан на днях пал в бою…"[16] Когда же речь шла о конкретном факте предательства, здесь Троцкий был непреклонен, даже беспощаден. Об этом, например, свидетельствует дело А.М.Щастного.