Нечестивый союз - Сюзанна ГРЕГОРИ

– И все же эта улика не представляется мне убедительной, – упорствовал Майкл.

– Я не все сказал, – произнес Талейт, и в голосе его послышалось легкое нетерпение. – За день до смерти Исобель Уоткинс явилась к Ричарду. Вам наверняка известно, что она была девкой де Белема. Так вот, она рассказала, что у него в доме случайно зашла в тайную комнату. Там она обнаружила труп молодого козла, а также птиц и летучих мышей в клетках. Но более всего ее напугал детский плач, доносившийся неведомо откуда.

– Говорите, она видела птиц и летучих мышей? – уточнил Бартоломью, припоминая зловещий ритуал в церкви Всех Святых.

– Черных ворон и летучих мышей, огромных и омерзительных, – глядя прямо в глаза доктору, подтвердил Талейт. – И мертвого козла. Без сомнения, вы знаете, что козел является символом нашей общины. Две ночи назад в церкви Всех Святых состоялась ужасающая церемония – вы оба, судя по всему, видели ее собственными глазами. Вы помните, как под сводом церкви появились черные птицы и мыши, как на алтаре возник труп козла. До сегодняшнего дня я не связывал рассказ Исобель с отвратительным ритуалом, свидетелем которого имел несчастье быть. Он поверг меня в такой ужас, что я попытался выбросить из головы события этой ночи. Но стоило задуматься, как разум мой озарила догадка.

– Если ваш сын уверен, что ребенка похитил де Белем, почему он не явился к нему в дом в сопровождении солдат? – спросил Бартоломью. – Что мешало шерифу вернуть ребенка, лишить де Белема возможности диктовать ему свою волю и выяснить, каким образом убийства связаны с общиной Очищения?

– Я советовал Ричарду поступить именно так, как вы говорите, доктор. Но жена его решительно воспротивилась. Она боялась, что де Белем убьет ребенка, едва Ричард переступит порог его дома, – вздохнул Талейт. – Мой несчастный сын колебался в нерешительности. К тому же хотя его осведомители постоянно следили за домом де Белема, они ни разу не видели ребенка.

Бартоломью прислонился к стене, задумчиво потирая подбородок. Де Белем был красильщиком, а это означало, что он знаком со свойствами различных веществ, способных взрываться, производить огонь и клубы черного дыма. Если принять на веру рассказ Исобель о птицах и летучих мышах, свидетельства против де Белема становятся неопровержимыми. Образ закутанного в плащ человека, справлявшего дьявольский ритуал в церкви Всех Святых, всплыл перед внутренним взором доктора. Несомненно, ростом и сложением глава сатанинской секты напоминал де Белема. Впрочем, то же самое можно было сказать про множество других людей. И как быть с Фрэнсис? Отчаяние де Белема при вести о смерти единственной дочери казалось искренним и неподдельным. И уж, конечно, он не мог убить ее собственными руками. Может, прошептав за несколько мгновений до смерти, что ее убил «не он», Фрэнсис стремилась оградить от подозрений отца? Но, возможно, де Белем скрыл лицо под маской, как и во время богохульной церемонии в заброшенной церкви? Не исключено, именно эту красную маску Бартоломью видел на незнакомце в саду Майкл-хауза.

– И как мы, по вашему разумению, должны поступить? – вопросил Майкл, обращаясь к Талейту.

– Вам решать, – пожал плечами Талейт. – Наступает новолуние, а глава нашей общины оповестил, что еще до него в городе опять совершится убийство, – добавил он, глядя в окно. – Страх и отчаяние в последние дни окончательно лишили Ричарда самообладания. Я полагаю, пока он не вернет ребенка, ему не следует ничего предпринимать. Вы моя последняя надежда, – заявил Талейт с внезапной горячностью.

– Когда был похищен ребенок? – уточнил Бартоломью.

– Почти четыре недели назад, – ответил Талейт. – Отличный мальчуган, здоровый и крепкий. Совсем не похож на того желтенького заморыша, которого вы когда-то спасли от смерти. Но он еще очень мал и не может обходиться без материнской заботы.

Значит, ребенок пропал примерно месяц назад, размышлял про себя Бартоломью. Примерно в то же время, когда Николас рискнул разыграть собственную смерть. Его место в гробу заняла убитая женщина. Де Белем стал новым главой общины Пришествия. А еще около месяца назад в городе появилась Джанетта.

– Нам необходимо поговорить с де Белемом, – заявил Майкл. – И при этом не спугнуть его.

– Прошу вас, джентльмены, будьте осмотрительны, – взмолился Талейт. – Если де Белем догадается, что вам известна его тайна, он убьет моего внука.

– Де Белем настоятельно просил нас заняться поисками убийцы его дочери, – сказал Бартоломью. – Наш визит не вызовет у него подозрений. Думаю, нам стоит отправиться к нему прямо сейчас. Чем дольше мы будем откладывать, тем сильнее риск, что он причинит вред ребенку.

– Но если ваша поспешность окажется роковой! – дрожащим голосом твердил Талейт. – Помните, жизнь невинного младенца висит на волоске!

– Если ребенок находится на попечении мужчины, не умеющего заботиться о младенцах, его жизни уже угрожает опасность, – заметил доктор.

– Вы думаете, он может умереть от дурного ухода? – в тревоге воскликнул Талейт.

– В интересах де Белема сохранить мальчику жизнь, – успокоительно вскинул руку Бартоломью. – Но, разумеется, в чужих руках ребенку куда хуже, чем дома.

Талейт, охваченный нерешительностью, переводил умоляющий взгляд с Бартоломью на Майкла.

– Нельзя более допускать, чтобы шериф оставался игрушкой в руках преступника, – мягко произнес Майкл. – К тому же вы сами сказали, вашему внуку необходима материнская забота. И если у нас есть возможность предотвратить очередное убийство, мы не должны ею пренебрегать. Вспомните о Фрите.

– Прошу, не забывайте об осторожности! – с жаром повторил Талейт. – Все мы, взрослые, запятнали себя грехом. А душа беззащитного младенца чиста и непорочна.

С этими словами Талейт, бледный и несчастный, поднялся и направился к дверям. Майкл ободряюще похлопал его по плечу.

– Вам нельзя сейчас возвращаться домой, мастер Талейт, – сказал он. – Тревога ваша слишком бросается в глаза. Боюсь, ваш сын увидит, в каком вы состоянии, попробует вмешаться в дело и натворит новых бед. Мой вам совет: отправляйтесь к мастеру Кенингэму и ждите там нашего возвращения. Расскажите ему все, что открыли нам. А как только мы вернемся, вы узнаете, к каким результатам привел наш визит.

Талейт молча кивнул. Бартоломью вышел из комнаты, намереваясь позвать Кинрика и просить его проводить посетителя к мастеру.

– И все же по какой причине вы решили обратиться именно к нам? – спросил Майкл, оставшись с Талейтом наедине.

– А у кого мне искать помощи? – вздохнул Талейт, и губы его тронула слабая улыбка. – Горожане настроены против меня, ибо сын мой не выказал должного рвения на посту шерифа. Церковь более не дарует мне утешения, ибо я продал душу дьяволу. Оставалось искать помощи и поддержки лишь в университете. Я давно уже набирался решительности для разговора с вами. И теперь чувствую, что поступил правильно.

Тут вернулся Бартоломью в сопровождении Кинрика. Талейт отвесил прощальный поклон и двинулся через двор, понуро опустив плечи.

– С чего начнем? – осведомился Майкл, проводив его взглядом.

– У меня есть одна идея, – сообщил доктор.

X

Бартоломью широко шагал по Милн-стрит. Запыхавшийся Майкл едва поспевал за ним, а Кинрик, подобно кошке, бесшумно крался сзади, стараясь держаться в тени.

Бартоломью надеялся, что Стэнмор еще не успел уехать домой, и вздохнул с облегчением при виде освещенных окон склада. Доктор торопливо пересек двор, вошел в помещение и увидал своего зятя. Тот наблюдал, как двое усталых работников складывают на полки последние тюки ткани, прибывшие сегодня из Нидерландов. Стэнмор приветливо улыбнулся гостям, сделал работникам знак идти домой и вытер о плащ руки.

– Крашеная ткань из Фландрии, – сообщил он, с довольным видом указывая на тюки. – Превосходное качество. Я на своем опыте убедился, что в нынешнее время лучше отправлять груз по воде, а не по суше.

– Скажи, Освальд, есть у тебя черная ткань? – спросил Бартоломью, озираясь по сторонам.

– Есть отличная черная шерсть, – ответил Стэнмор. – А для чего тебе?

– Мне нужно сшить сутану для монаха-бенедиктинца, – сообщил доктор.

Стэнмор нахмурился и окинул изучающим взглядом одеяние брата Майкла.

– Нет, для сутаны эта шерсть не подходит, – покачал он головой. – Придется отдать отрез в покраску. Когда вам нужна сутана?

– Через два дня, – ответил Бартоломью.

Майкл в недоумении переводил взгляд со своего друга на Стэнмора.

– Мне вовсе не нужна новая сутана, – наконец, заявил он. – У меня их и так две.

Бартоломью не удостоил монаха ответом и отправился в закуток, где Стэнмор хранил банку с красной краской, которой помечал вновь прибывшие тюки. Взяв в руки кисть, доктор взмахнул ею в воздухе перед Майклом, и тот в недоумении воззрился на красные капли, усеявшие его сутану. Стэнмор смотрел на странную выходку шурина с некоторым испугом, словно опасался, не повредился ли Бартоломью рассудком.