Между людьми и кначетами - Шана Огней

снова, громче.

– Яр, это я, Силь, открой!

Я прикрыл глаза, вслушиваясь в мир за дверью. Тишина… И росчерк боли. Что?..

– Ты в порядке? Яр?

Еще один росчерк, более острый. Там что-то происходит! Отшагнув, я уперся левой ногой в пол и ударил правой. Двери в академии сделаны добротно. Засов поддался только на третий раз – дверь грохнула о шкаф, я шагнул внутрь… В центре комнаты стул, на нем сидел Яр, а три подростка его возраста по бокам лихорадочно развязывали веревки, стягивающие ему запястья… Синяки на лице. На руках. Небольшие порезы… Что они с ним сделали?!

Увидев гнев на моем лице, парни попятились. В секунду один улетел на кровать от мощного удара в челюсть, второй шмякнулся головой о стол, третий, отступая, уперся спиной в окно с ужасом на лице…

– Силь!

Отчаянный оклик заставил меня замереть с уже занесенным кулаком. Из-за спины доносился голос Яра:

– Силь, прекрати!

Прекратить?.. О чем он вообще?! Эти сволочи творили с ним такое… Парни воспользовались моей душевной борьбой и смылись. Выдохнув сквозь сжатые зубы, я наконец опустил кулак, развернулся и быстро развязал друга. Узлы были простые, должно быть, у тварей тряслись руки – иначе справились бы с ними, пока я ломился внутрь. Не то, чтобы это им помогло бы скрыть следы преступления…

– Какого хрена они делали?!

Яролас потирал затекшие запястья и почему-то виновато улыбался:

– Слушай, не волнуйся так. У нас просто произошло небольшое недопонимание. Забудь об этом, ладно?

Прикрыв глаза, я медленно вдохнул и выдохнул. Не злиться. Не кричать на Яра. Не крушить мебель. Ты способен разговаривать спокойно, верно, Силь?

– Это не просто недопонимание, Яр. Они поступили очень, очень, невероятно сильно неправильно. Что бы ты ни совершил, они не имели права так делать. Даже если ты, во что я не верю, сделал что-то плохое, скажем, украл у них деньги – они должны были пожаловаться на тебя в соответствующие органы, а не избивать.

Друг смотрел в пол, вжав голову в плечи. Голос почти неслышен:

– Я знаю.

– Тогда почему ты их защищаешь?!

– Ты обещаешь не вмешиваться, если я расскажу? – Он наконец поднял робкий взгляд.

– Конечно же, нет!.. – Я замолчал, сжал зубы.

Так. Это точно не страх. Яр не может их бояться. Следовательно, он защищает их не потому, что думает, что ему будет хуже, если вмешаются другие люди. Он искренне считает, что так будет лучше. Я должен доверять другу.

– Хорошо. Обещаю.

Видя мою борьбу с собой, Яр снова виновато улыбнулся, поднялся со стула, обнял меня, прижался.

– Спасибо, Силь! – Отстранился, заглянул в глаза. – Ты же не расскажешь моей наставнице?

– Она все равно узнает. Тэнлав всегда узнавал о моей драке с Альеном, даже если она была на другом конце города.

– Ну мы можем хотя бы попытаться.

– Можем. – Я пожал плечами, скинул с себя робу, накинул на него, надвинул капюшон на глаза. – Пойдем, найдем какого-нибудь максимально далекого от академии лекаря.

Повернувшись, я взглянул на дверь, повисшую на одной петле, хмыкнул.

– Это проблема. Скажешь Церелии, что это я к тебе вломился, у меня плохая репутация, так что она поверит. Это даже не будет ложью – просто умолчи про своих одногруппников.

Он кивнул, и мы пошли прочь.

– Ну, рассказывай.

– Этот парень, которого ты головой об стол… – Яр на этом моменте не сдержал улыбки – как бы он ни относился к своим обидчикам, ему было больно, и он хоть в малой мере, но был рад, что они получили по заслугам, – влюблен в девочку из параллельной группы. А мы с ней познакомились на празднике, ну, знаешь, на балу, на которые ты никогда не ходил… И так как-то случайно получилось, что мы с ней танцевали. А потом мы еще ушли вместе погулять. И кто-то ему сказал, что мы, в общем… – Он покраснел. – И он пришел предъявлять мне претензии и сказал что-то типа «не подходи к ней», ну а я, не зная, что он думает, ответил что-то типа «прости, но ты не можешь решать за нас, с кем нам быть», имея в виду, конечно же, просто общение и дружбу, а он, в общем… Очень разозлился. Вот. До него, кажется, как раз начало доходить, что он что-то не так понял, когда ты ворвался.

– Я тебя не понимаю, ей-боги. – Я поежился на ветру, пронизавшем тонкую рубашку, обнял себя. – Да, он неправильно понял. Но это его ни в коей мере не оправдывает, вообще. Он мудак и поступил как мудак.

– Ты не понимаешь! – друг нахмурился.

– Ага, я это сказал, – съехидничал я.

Он возмущенно глянул на меня:

– Не сбивай меня с мысли! – Он покачнулся, поморщился, поймал мой взгляд, виновато улыбнулся. – Ноги болят. Идти больно.

– Что ж ты сразу не сказал?! – Я присел перед ним. – Залезай на спину. Давай-давай! Я хоть согреюсь.

Ему пришлось подчиниться. Я подхватил его ноги, поднялся, потопал дальше. Продолжил он уже тише, смущенным голосом:

– В общем, я хотел сказать, что… Влюбленность затмевает человеку глаза. Ты не понимаешь, как это, потому что никогда этого не испытывал. И когда кто-то вдруг претендует на твое место, угрожает его занять… это рождает ужасные чувства. Ты не можешь мыслить рационально. Он был зол, растерян, напуган, ему было больно…

– Хорошо, – выдохнул я. – Допустим. Это все еще его никак не оправдывает. Ты можешь его понять, можешь его простить. Но по законам нашей страны он совершил преступление и должен понести за него наказание, так или иначе.

– Я не хочу, – горячо возразил Яролас. – Он и так уже наказан, и будет еще. Во-первых, ты ему дал столом по голове. Во-вторых, он уже начал понимать, что случилось. Скорее всего, он пойдет поговорит с ней и поймет, что не прав вообще. Он станет испытывать вину, стыд. Возможно, еще долго ему будет сложно со мной общаться. Его измучает чувство вины. Ему будет плохо. Если ты скажешь Церелии, она, конечно, их всех накажет. Но какой урок он из этого вынесет? Ну да, за проступком следует наказание – справедливо, но… Что он вынесет для себя, если ты не скажешь Церелии? Что, если я прощу его? Скажу ему, что понимаю?

– Что ты наивный дурак, с которым можно много чего себе позволять?

– Возможно, – согласился Яр. – А может быть, он поймет, как это здорово, когда есть добрые люди. Может быть, он с кем-то поступит так же по-доброму, с кем-то, кто будет отчаянно в этом нуждаться.

Я вздохнул.

– Что ж, тут только время покажет.

– Плохие люди не рождаются плохими. Иногда им просто нужно