Дом среди сосен - Анатолий Злобин

— Сколько у них белья, — говорил Борис Иванович, следя за Анной.

— Больше, чем надо на двоих. Только и всего.

— Хорошая девушка Анна. Всегда улыбается. Всегда такая приветливая. Как вы думаете, сколько ей лет?

— Не знаю, — ответил я; я действительно не знал, я не имел ни малейшего понятия об этом.

— Моей Галке уже семнадцать. Переходит в десятый класс. Последний спокойный год.

— Почему?

— Потом надо в институт. Это целая проблема. Начнутся бесконечные семейные заседания, какой институт выбрать. И надо еще поступить туда.

— Все обойдется.

Мы лежали и слушали шум моря и песню без слов, которую пела Анна, развешивая белье у калитки.

Как-то утром ветер был особенно сильным и резким. В низком небе над самыми соснами проносились рваные облака, на дюны то и дело набегали зыбкие тени и ветер тут же пронизывал тело. Мы упрямо лежали на песке, пока облака не собрались в тучи. Начал накрапывать дождь. Тогда мы пошли в дом, надели плащи и решили отправиться в кино. На террасу с кипой белья в руках поднялась Анна. Она была сильно возбуждена, легко и быстро двигалась по террасе, раскладывая белье.

— Хорошо, что белье просохло до дождя, — сказала она и рассмеялась. — Я говорила вам, что вы приехали слишком рано. Но теперь уже не рано. Скоро будет хорошая погода. Будет тепло и весело.

Мы сказали, что идем в кино, спустились с террасы и уже дошли до самых ворот, когда Анна окликнула нас. Мы остановились и смотрели, как она бежит к нам по дорожке.

— Я должна извиниться перед вами. Мама поехала в город к зубному врачу, а я была занята с бельем. Мама просила передать, что сегодня у нас не будет обеда. Напротив кинотеатра есть хороший ресторан, вы сразу увидите его, — она говорила это, а глаза ее так и сияли от возбуждения.

Мы поблагодарили ее и поспешили в кино, чтобы дождь не застал нас на улице. Картина была заграничная, игровая, с неумелыми декорациями и неестественно красивой героиней. Я вяло следил за любовным сюжетом и то и дело ловил себя на том, что думаю об Анне, стараясь понять причину ее необычной возбужденности. Все объяснилось само собой, едва мы вышли на улицу. Городок необыкновенным образом переменился. Чисто вымытые дождем дома и сосны были залиты солнцем. Тротуары заполнились пестрой нарядной толпой. Люди никуда не спешили, они просто прогуливались взад-вперед, и это, казалось бы, простое ничегонеделанье придавало окружающему радостно-возбужденный вид. Все это было так необыкновенно, что мы пошли на берег и уже не удивились, когда обнаружили, что ветра нет. Ветер кончился — вот оно что! Мы сняли плащи, но все равно было жарко и хотелось купаться.

— Сегодня же суббота, — сказал Борис Иванович, пытаясь объяснить случившуюся перемену, но это ничего не объясняло.

Мы пошли в ресторан. Он тоже был заполнен радостно-возбужденными людьми. Тихо играла музыка.

— Выпьем по этому поводу, — отчаянно воскликнул Борис Иванович. — Но только сухое!

Обратно мы пошли берегом. Солнце неторопливо погружалось в сосны. Было необычно тихо; мы все еще никак не могли привыкнуть к тому, что кончился ветер. Утоптанная дорожка шла вдоль самой воды, и море неслышно выносило на берег короткие прозрачные волны. Впервые почувствовалось, что от моря исходит тепло.

Пестрая цепочка гуляющих тонко растянулась вдоль берега, в обе стороны до самого горизонта. Мы влились в нее и долго ходили у самой воды, а когда начало темнеть, поднялись на дюны, чтобы пройти к своему дому.

— Надо брать правее, — сказал я.

— Заблудились в трех соснах, — рассмеялся Борис Иванович.

Мы пошли вправо и вскоре увидели наш дом. Задняя калитка была распахнута. Из кустов вышли и быстро пошли навстречу нам три молодых человека в тщательно отглаженных костюмах, с тонко затянутыми галстуками на шее. Увидев нас, они прижались к кустам, молча пропустили вперед и так же быстро и молча пошли к морю.

Все окна в доме были освещены, хотя можно было еще не зажигать света. На террасе громко играло радио.

Через заднее крыльцо мы прошли в мою комнату. На пороге нас встретила Анна. На ней было красивое, с глубоким вырезом платье, а поверх него был надет кокетливый фартук с узорами. Она улыбалась...

— Извините, — сказала Анна, глядя на меня. — Я стелила вам свежее белье. Ваши бумаги сдуло на пол, я постаралась уложить их по порядку. У Бориса Ивановича я уже переменила белье.

Она снова улыбнулась и хотела пройти в коридор. Борис Иванович остановил ее:

— Простите, Анна. Может быть, наше присутствие помешает вашему семейному празднику. Мы тогда пойдем гулять. Только вы скажите прямо.

Анна вскинула брови:

— Какой праздник? — Она была очень удивлена.

— Эти огни, веселая музыка, — пояснил Борис Иванович, делая неопределенный жест рукой в сторону террасы.

Анна улыбнулась и подняла руки, осторожно поправляя волосы.

— Теперь всегда будет весело. Кончились экзамены. Пришло лето. Приехали мои друзья. Я же вам говорила, — она просто сияла.

— А-а, экзамены кончились, — задумчиво протянул Борис Иванович.

— Анна, Анна, где же ты пропала? — пропел в глубине дома высокий мужской тенор. Анна посмотрела на дверь и прикрыла ее.

— Извините, меня зовет мой жених. Я должна идти. Питаться вы будете, как и прежде, за нашим столом. Сегодня был случайный перерыв.

— Жених? — удивленно переспросил Борис Иванович.

Но Анна уже вышла, плотно прикрыв дверь, Борис Иванович тяжело вздохнул и сел на мою чистую постель.

— Не огорчайтесь, Борис Иванович, все равно мы весь день на море. Была бы погода хорошая.

— Мы чересчур много гуляли, — сказал он. — Я устал, и всякие мысли пристают. Так и у моей Галины. Кончатся экзамены, придет молодой пижон с тонким галстуком и уведет ее. Им будет страшно весело. Простите, я помял вашу постель.

— А вечером мы будем слушать музыку. Много музыки. Разве плохо?

— Конечно, конечно, — он поднялся и пошел к себе.

Наш большой пустынный дом, которым мы так гордились, преобразился в один день. С чердака сняли все кровати, какие там только были, в саду сколачивали козлы. В каждой комнате жили два-три человека, а на верхней террасе поместилось даже пять раскладных парусиновых коек.

С самого утра на террасе начинала греметь музыка, мы просыпались под ее звуки и бодро шли к завтраку. Стол каким-то образом раздвинули, надставили, покрыли громадной скатертью. Со всего дома собиралась молодежь. Спешили опоздавшие, им подвигали стулья, скамейки, пока наконец самый последний не усаживался в старое плетеное кресло, которое, казалось, вот-вот развалится.

Анна и ее мать умело руководили огромным столом. Каждый получал блюдо по выбору. Кофе был всегда свежим и вкусно приготовленным. Анна быстро двигалась по террасе, убегала на кухню и прибегала с кухни. Все, что она делала, получалось у нее легко и красиво. Она просто была создана для той роли, которую исполняла, и все любовались ею.

Каждый день нас знакомили с кем-либо новым из этой огромной веселой компании, и все имена вскоре перепутались в моей голове. Нескольких я все же запомнил. Прежде всего это был Эрик, один из тех молодых людей, которые повстречались нам у задней калитки, всегда серьезный глубокомысленный Эрик, все знающий, обо всем судивший Эрик, долгожданный Эрик-жених. Затем Лилия — высокая блондинка с гибким красивым телом, хохотушка и спортсменка, Марта и Галина — две сестры, обе студентки, обе с одинаково задумчивыми мечтательными глазами.

Разговор за столом не утихал ни на минуту, перескакивая с предмета на предмет. Говорили об экзаменах, о шахматах, о планах на день, о новой цветной кинокартине.

— Виктор обещал привезти новые пластинки, — говорила Лилия.

— У него есть все мексиканцы. Я так люблю мексиканские песни.

— А Юра не приедет. Он получил переэкзаменовку, и отец запер его в городской квартире.

— Интересно, какое сегодня море?

— Температура воды двадцать один градус по Цельсию, — это, конечно, сказал Эрик.

— Хорошо всегда жить у моря, — так говорила мечтательная Марта.

— Как я завидую Анике, что у нее такой дом у моря, — говорила Лилия.

Весь стол соглашался с Лилией. Мы дружно уничтожали завтрак и хвалили молодую хозяйку и ее дом.

— Иметь такой дом на берегу моря — это более чем замечательно, — говорил Борис Иванович.

— Я считала: от террасы до моря всего сто десять шагов.

— Дом среди сосен. Давайте назовем его так: «Среди сосен».

— Лучший пансионат на взморье.

— Аника, я тебе страшно завидую. Просто страшно. — Лилия подбегала к Анне, красиво изгибалась и нарочито звонко целовала ее в щеку. — Какая ты счастливая, Аника, что живешь в таком доме, — говорила Лилия, радостно кружась по террасе.