Может быть, он? - Елена Лабрус

успел договорить, когда возле Мирослава остановилась мамина машина.

Мир судорожно вспоминал, если у него здесь во что переодеться — не мог же он ехать так, в рабочем комбинезоне. А он знал, куда ехать. Сегодня суббота — Крис наверняка у родителей. Она сказала, они всегда собираются у родителей по субботам.

Если она там с Ротманом — даже лучше. Куда лучше, чем если Мирослав попытается встретиться с ней где-нибудь тайно. Ну не идиот же Ротман, не станет держать её насильно. Поймёт — и отпустит. А если ошибся Мир, и старые чувства в ней сильнее — отойдёт в сторону.

Если Крис его искала — не позвонила, не написала, значит… он не стал даже предполагать.

Она его искала — значит, он ей нужен.

— Мир, я тебя по всему городу ищу, — вышла из машины мама, и вид у неё был такой, словно она собралась задать ему трёпку.

Мирослав не хотел знать, чем опять провинился перед мамой.

Но и она не затем приехала, чтобы отступать.

— Ты почему не отвечаешь? Я тебе полдня звоню.

Мирослав машинально похлопал себя по карманам.

— Наверно, забыл дома телефон, когда переодевался. У тебя что-то срочное?

— А ты куда-то торопишься?

— Да очень, — всё ещё хлопал он себя по карманам, надеясь всё же найти телефон.

— Тогда тебе придётся задержаться. Я была сейчас в больнице. В Центре сосудистой неврологии, — смотрела на него Ирина Владимировна с вызовом.

О, чёрт! Мир понял, почему у неё был такой вид: одновременно сердитый и несчастный.

— Ты знал, да? — спросила она.

— О чём? — ещё пытался он спасти ситуацию, вернее, чужую тайну.

— Не ври мне! — заставила его посмотреть на себя мама. — Знаешь, кого я там встретила? Подружку отца, с которой он был на моём дне рождения. И она, оказывается, не уехала с ним на Гоа. Она даже не его подружка. Она онколог. И очень удивилась, что я не знаю про рак, когда она спросила, как дела у Сергея. Кстати, она передавала тебе привет.

— Мам, — выдохнул Мир. — Давай поговорим об этом потом. Мне сейчас, правда, надо ехать.

— Интересно, куда?

— Мне надо… кое с кем поговорить, — только сейчас обратил он внимание на конверт, что она держала в руке. — Это что?

— Письмо. Тебе. Я искала тебя в офисе, когда не смогла дозвониться, и оно там лежало у тебя на столе.

Мирослав взял письмо в руки. Без обратного адреса. И почерк был ему незнаком, но сердце бешено забилось, решив, что это написала она. Потому что они были вместе на ДНК-вечеринке. Потому что «10. Романтические письма». Потому что…

— Господи, у него рак, — всплеснула руками мама. — Опухоль в головном мозге, понимаешь?

— Принеси, пожалуйста, воды, — повернулся Мир к Гамлету, так и не открыв письмо.

Он повёл маму в тень от здания, на скамейку.

— Ему жить осталось меньше трёх месяцев…

«Уже двух», — машинально посчитал Мирослав и вздохнул.

— И он ничего не сказал. Ни мне, ни Венере, — сокрушалась мама. — Только тебе. Тебе ведь отец сказал?

— Да, мам, — помог он ей сесть. Подал воду, что принёс Гамлет, молча благодарно ему кивнул.

Как она в таком состоянии доехала? — подумал Мир, пока мама жадно пила: руки у неё тряслись.

— Ну теперь я понимаю, почему ты согласился, — отняла она от губ бутылку, глядя перед собой. — Почему он уехал, а ты остался вместо него.

— Он просил не говорить.

— Понимаю, — кивнула Ирина Владимировна. Выдохнула.

Мир машинально посмотрел на часы.

— Да, ты же сказал, что торопишься, — кивнула мама.

— А что ты делала в клинике? — только сейчас дошло до Мирослава, что она не просто так там оказалась.

— Искала твою девушку, что же ещё.

— Мам, я же просил!

— Да какая уже разница! Она улетела.

— В каком смысле?

— В самом прямом. Улетела сегодня в Гонконг. С директором.

— С Пряником? — округлил глаза Мир.

— С пряником или с бубликом, какая на хрен разница.

— Подожди, а как же Ротман?

— А у Ротмана другая девушка. Какая-то Наташа. Это она мне сказала, что Кристина сегодня улетает. Или уже улетела, пока я разыскивала тебя по всему городу.

Чёрт! Письмо! У него же в руках, возможно, было её письмо. Мир разорвал конверт.

И сердце остановилось.

«Миро̀. Мой дорогой, Миро̀! Сердце моё!

Прости, если я потеряла право так тебя называть. Сожги письмо сразу, если не хочешь его читать. Я пойму. Или сожги потом, когда дочитаешь. Но сейчас, пока я его пишу, пока ты его читаешь, пока хоть так, но мы ещё вместе, я… — Мир сглотнул и заметил, что её рука тоже дрогнула.

Мы не поговорили. Так и не поговорили. Поэтому я решила написать тебе то, что ты и так, наверное, понял. Почему я так поступила. Написать, как есть…»

Он дочитал письмо до конца. Сунул его в карман под выжидающим маминым взглядом.

— Это от неё, да? — спросила она.

Мир кивнул и словно очнулся.

— Телефон! Мам, набери онлайн-табло аэропорта.

— Господи, руки трясутся. На сам, — сунула она ему аппарат.

Мир пробежал глазами по экрану. Выдохнул.

Посмотрел на часы, вернул маме телефон и снова протянул руку.

— Дай мне ключи от своей машины.

— Но ты же… — испугалась она.

— Плевать. Я опаздываю, мам, — так и держала он вытянутой руку. — Очень опаздываю. Полчаса до вылета.

— Да, да,