Мой злодей (СИ) - Власова Мария Игоревна

– На чем мы там остановились? – спросил хитро и потом пошёл ко мне. По мере того как он приближался, мои глаза начали вываливаться из орбит. В смысле остановились? Разве это не была показуха для Сью? Судя по ухмылке, что последовала затем, когда он сел обратно в кресло, испуг мой заметил.

– Мне кажется, наш разговор закончен, – сухо ответила ему и крикнула в сторону двери. – Ривьера!

Вопреки моим надеждам никто не открыл дверь по моему первому зову. Не ползти же мне к двери, в самом деле?

– Странно, я был уверен, что вы желаете продолжения, – сладко проговорил он, смотря на меня отнюдь не как джентльмен на леди. Тоже мне, герой любовник!

– Вы слишком самоуверенны, граф, – холодно сказала ему и не удержалась от колкости. – И целуетесь преотвратно.

Он засмеялся, мне даже показалось искренне, прежде чем он подался вперед, с вызовом смотря на меня.

– Да неужели? – спросил он с иронией, однозначно провоцируя то ли объясниться, то ли доказать мою неправоту действием.

– Вам явно не хватает практики, – продолжила в том же тоне.

– А у вас ее значит было предостаточно? – не скрыл он того же унизительного взгляда, словно я что-то жалкое, даже не человек. По его мнению, он снизошел до меня со своего постамента? Ну, это мы ещё посмотрим!

Я коротко хохотнула, чем заставила его идеальные брови сойтись. Подалась вперед и совсем не как скромная девица накрыла его щеку с порезом ладонью, несколько снисходительно похлопала его по ней и вздохнула, отвернувшись, как бы говоря: «Не очень хочется, но раз уж надо». Я поцеловала его, когда он уже схватил за запястье, чтобы убрать мою руку. Мои глаза остались открытыми, когда я продолжила его целовать, запихнула язык ему в рот, углубляя поцелуй. Он тоже не закрыл глаза, поэтому было очень даже забавно наблюдать, как его глаза удивленно расширились, когда моя рука забралась под его пиджак и медленно спустилась к ширинке. Мне показалось, что мой ответ был очень красноречивым, так что я попыталась отстраниться, но он не дал мне.

– Да вы падшая женщина, Рианна, – проговорил он с иронией, но голос его охрип.

– Вы не блещете оригинальностью, граф, – с вызовом посмотрела ему в глаза, чувствуя себя некомфортно почти лежа на нем. – Этот слух пустили ещё вчера, так что вы опоздали.

– Несомненно, опоздал, – выговорил он с какой-то странной интонацией и разжал объятия, так что я смогла сесть обратно в кресло.

– Надеюсь, вы будете так любезны, что выберете кого-то другого в качестве орудия своей мести семье Лафает? Мне бы не хотелось, чтобы вы портили своими абсурдными предложениями настроение моему отцу.

Целую вечность ни с кем не целовалась по-настоящему, оказывается, это так бодрит! Даже возбуждение не раздражает на фоне легкой эйфории, тело у графа, конечно, шикарное, но возможных проблем от его «освоения» слишком много. Уже не говоря о том, что в каком-то смысле это однозначно будет попахивать педофилией, ведь я его ещё ребенком знаю. Как-то сразу стыдно стало перед малышом Анри. Вот когда выставляла себя по меркам этого мира шлюхой, стыдно не было, а когда о мальчишке вспомнила, так все – крышка. Щеки укрылись румянцем, но я упрямо делаю вид, что никакого смущения не ощущаю. Подумаешь, к мужику пристала?! Он первый, между прочим, начал!

– Как говорите имя того врача? – спросил вдруг злодей, и я удивленно похлопала глазами. Да он, судя по всему, непробиваемый! Я тут краснею от смущения, а он не пойми о чем думает.

– Доктор Корте, – назвала имя единственного врача, которого знаю.

– Что же, очевидно, мне нужно поговорить с этим доктором, – тоном, не сулящим доктору ничего хорошего, произнес он, затем поправил свой пиджак. Нагнулся, руки скользнули мне за спину, замерла, смотря на его лицо, пока он застегивал все пуговицы, что недавно расстегнул на мне. Затем он отступил, встал слева от моей коляски и, нагнувшись, поцеловал мою макушку.

– Я пришлю договор снова, Рианна, – сказал он, как будто вынося мне приговор, и, не прощаясь, ушёл.

Вместо того чтобы оттолкнуть его своей «распущенностью» я, похоже, сделала ещё хуже! Зачем я вообще вмешивалась?! Таскался бы он за Сью, и я была бы спокойна. А теперь от него так просто не отделаешься! Так и хочется спросить, как Лафает в книге в последней главе от него избавилась? Не убивать же мне его, в конце концов?! Мой усталый и полный отчаянья стон стих под звук открывающейся двери. Ривьера наконец-то вошла? Зря я не взяла Эллу!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

«Господин Эдуард де Карвалье и Его величество кронпринц Людвиг Саламбье!» – послышался могучий голос дворецкого из коридора, и мои глаза раскрылись от ужаса. Папа? Да ещё с кронпринцем? Да что происходит? Я развернулась, чтобы поторопить Ривьеру, но не нашла ее в комнате. Какой-то незнакомый мне человек закрыл единственную дверь из нее ключом и затем повернулся ко мне.

– Леди Рианна, я так долго ждал встречи с вами, – проговорил он каким-то сиплым голосом полным отчаянья и чего-то жуткого.

Глава 26. Курт

Есть такое мнение, что каждый читает книги на определенную тематику, руководствуясь тем, чего ему не хватает в жизни. Приключений, логических загадок, интриг, знаний или мотивации для чего-то. Мои подруги, наслаждаясь вместе со мной кофе в кафе несколько раз в год на Пасху и день студента, часто повторяли, что, раз уж я читаю романтические дамские романы, то мне не хватает мужика в жизни. Мол, пора бы уже и замуж, нарожать детей и превратиться в них – заботливых молодых матерей, которые только и мечтают вырваться из декрета на работу. Они с удовольствием занимались тем же самым, что пыталась провернуть моя матушка – сводничеством.

Почему-то семейные люди считают, что если у них есть семья, то у других она тоже должна быть. Увидев в моем хобби причину моего «постоянно унылого вида», каждая рьяно пыталась познакомить меня с каким-нибудь другом мужа, иногда разведенным или даже дважды разведённым. Все-таки я не девочкой была в своем мире, и стоит признать, чем старше становишься, тем менее разнообразным становится выбор, и иногда приходится брать и затасканный «секонд-хенд». На подобные предложения всегда отвечала так: если читаю романтическую книгу, это не означает, что мне нужен мужчина, это означает, что мне нужна романтика и интересная история.

Отношения с мужчиной не всегда подразумевают романтику: хождение за ручку, танцы под луной и что-то подобное. Зачастую все происходит куда менее эстетично и, честно говоря, нередко отношения могут принимать опасный поворот. Меня всегда забавляли книги, в которых главный герой от большой и чистой любви насилует героиню чуть ли не с первых страниц книги. Героиня боится, пытается сбежать, и когда у нее это, наконец, получается, вдруг понимает: да он же все это делал из-за любви! Большой, отвратительной и гадкой «любви»… И главная героиня прощает его, ибо понимает, что «любит», по крайней мере, она так думает. Стокгольмский синдром в действии. Это звучит отвратно и дико, если такое происходит в реальности, но книги на подобную тему продолжают писать. Романтизируют насилие: психологическое и телесное, играя на чувствах читателя и желании прочитать что-то запретное. Но, правда, в том, что кое-что запретное притягательно лишь на страницах книги, а не в реальности.

Щелчок замка, он провернул ключ два раза. Этот звук был еле слышен на фоне раздавшийся громкой музыки. Барабаны, трубы, что-то напоминающее на гимн. Что там происходит? Хотя какая разница что там, где меня нет. От происходящего в этой комнате стынет кровь в жилах. Этот человек, мужчина, может даже парень, мне не знаком, но весь его вид буквально кричит о том, что он опасен для окружающих. Его худощавую, слегка сгорбленную фигуру трясет. Костюм на нем выглядит не дорогим и каким-то помятым. Я бы приняла его за чьего-то слугу, если бы не шляпа, похожая на цилиндр, которую обычно снимают при входе в дом, но он этого почему-то не сделал. Как будто заметив мой интерес, он снял ее неловко и отложил на комод, а затем неспешно, крадучись двинулся ко мне.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})