Рейтинговые книги
Читем онлайн Ратоборцы - Влада Воронова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 68 69 70 71 72 73 74 75 76 ... 112

Ийлоро недоумённо глянул на человека.

— Ты о чём?

— Восемьсот — сколько там?..

— Сорок два, — подсказал Ийлоро.

— Восемьсот сорок два года собирать по миру куски какой-то никчёмной железяки, забухать на это кучу денег…

— Это не железяка! — рявкнул Хаким.

— А что, по-твоему — термопластик?!

— «Полночный Ветер» — величайший из мечей… — начал было Хаким.

— Который Соколиный гроссмейстер может засунуть себе в задницу, — перебил Алекс, — и повернуть там тридцать три раза до характерного щелчка! Если правильно пукнет — узрит небо в алмазах.

— Алекс, — у Ийлоро сел голос, — пойми, «Полночный Ветер» приносит победу в любой битве. Он неодолим.

— Ийлоро, — Алекс сел перед ним на корточки, осторожно взял его за плечи, слегка встряхнул, — ты выйдешь с «Полночным Ветром» против автомата Калашникова?

Гном ошарашено смотрел на человека.

— Ну так выйдешь? — повторил он.

— Я… Алекс… Но… Нет, лезть против автомата даже самому великому фехтовальщику, даже с самым величайшим из мечей нелепо. С автоматом и ребёнок сделает из него решето, прежде чем тот замахнуться успеет. Да и подходить на расстояние боя не нужно — прицельная дальность стрельбы у самого плохого автомата дальше, чем у самого хорошего лука. Не говоря уже о скорострельности… Пули мечом не отобьёшь, будь он хоть трижды великим… Но тогда, — Ийлоро смотрел умоляюще, очень хотел услышать желаемое, — в нынешнее время «Полночный Ветер» утратил всю свою силу?

— Ийлоро, — ответил Алекс с такой глубочайшей уверенностью, что все сомнения гнома смело как запруду из палой листвы могучим весенним потоком, — никакой силы у меча никогда и не было. Были только сказки для дураков — о великой железяке, которая выиграет за них все войны, принесёт кучу золота и стадо смазливых баб. Падкие на халяву дураки и верили. Пока не нашёлся один умный, и не засадил очередному меченосцу арбалетный болт в висок. На чём всё могущество меча и закончилось.

— Откуда ты знаешь? — испугался гном. — Ты ведь никогда прежде не слышал о «Полночном Ветре». Как ты узнал, что Максимилиан Рыжий застрелил Конрада Лотарингского из арбалета?

— Ну если бы в тринадцатом веке этого Конрада из снайперской винтовки завалили, было бы странно.

— Действительно, — поразился оригинальности мысли Ийлоро, — из чего ещё было стрелять в то время?

Гном высвободился из рук Алекса, отошёл к окну. Немного помолчал.

— Ты ведь пришёл с Технички? — спросил он.

— Да, — ответил Алекс.

— Сразу видно, — сказал Ийлоро. — Никто из срединников или магичников никогда не назвал бы «Полночный Ветер» железякой.

— Но он действительно всего-навсего железяка.

— Я пойду с тобой на штурм Весёлого Двора, — сказал гном и вышел из кабинета.

Едва за Ийлоро закрылась дверь, Хаким сказал:

— Даже гномы согласны. Чего ты ждёшь, ради чего мы сидим здесь третий месяц?

Славян встал, потянулся, подошёл к окну и сел на подоконник. Хелефайскую раму-«ветрорезку» давно заменили обычной, смотрелась она нелепой и грубой заплаткой.

— Если ты решил отказаться от мести, — заявил Хаким, — то я не откажусь никогда.

— Я тоже, — ответил Славян. — Но вдвоем мы крепость не захватим, а долинникам в бой идти пока не за что. У них нет ничего, что они хотели бы защитить, нет тех, ради чьей жизни надо побеждать. Они обречены на поражение.

— Славян, — плюнул на все предосторожности Хаким, — эти люди согласны умереть ради тебя!

— Я стал до такой степени похож на Ховена или Виалдинга? — совершенно серьёзно спросил Славян. — Отвечай — я стал похож на Ховена или Виалдинга?

— Нет. И думать не смей! — возмутился Хаким. — Ты не такой. Нет.

— Так зачем ты предлагаешь мне подобно весёлодворцам пожирать чужие смерти?

— Я?! — от изумления Хаким даже обидеться не сумел.

— Ты только что сказал, что есть люди, которые согласны умереть ради меня, и предложил отобрать их жизни, убить под стенами Весёлого Двора.

— Ты ведь сам сказал — к анэршы нас не пропустят, крепость придётся брать с долинниками.

— Всё верно, — сказал Славян. — Только анэршылнам есть за что идти в бой, и потому они могут побеждать, а долинникам пока нет, и они обречены. Надо ждать. Со временем всё изменится.

— Не понимаю. Они прекрасно могут сражаться!

— Но нам-то нужно не сражение, а победа. Побеждать они пока не могут. Только умирать.

— Всё равно не понял. Они воины. Смерть и битвы — их жизнь.

— Смерть не бывает жизнью, — возразил Славян. — Только её прекращением. А битва — всего лишь путь к победе или поражению. Путь, Хаким, но не цель пути. Цель — победа. А побеждать пока не настроен никто, даже ты. Раз нет победителей, нет смысла начинать сражение, только людей зря погубим.

— Но победители и получаются в сражении.

— Нет. Прежде чем идти в бой, надо решить, чего ты хочешь добиться этим сражением. Выбрать цель. И когда цель будет принадлежать тебе — ты добьёшься и её воплощения.

— Но у воина есть цель — честь и слава, — ответил Хаким.

— Честь и слава — побочный эффект достижения цели. Ты честно добился цели и получил за это славу.

У Хакима голова шла кругом.

— Но за что тогда сражаться? — спросил он.

— За жизнь. Победитель в бой идёт не ради славы, а ради жизни. Ради того, чтобы жили его дети, жена, родители, чтобы никто и никогда не причинил им страха и боли, чтобы светел был огонь в их очаге и тиха ночь за их окном. Ради покоя земли, на которой они живут. Защищать жизнь — высшая честь, а защитник жизни достоин самой высокой славы.

— Воин и защищает жизнь.

— Нет, — ответил Славян. — Воин сражается. Убивает. Грабит. О жизни он думает в последнюю очередь, если думает вообще. Воин — это профессиональный убийца. Пожиратель смерти.

Славян опять всё перевернул и перезапутал. Хакиму с детства твердили, что быть воином — лучший удел для мужчины, что в сражении — единственно достойная жизнь. И вот пойди ж ты: воин — презренный пожиратель смерти. И… и это правда — защитить, отстоять воин не способен. Только отбирать — скот, женщин, еду, воду, жизнь. И отдавать тому воину, который окажется сильнее.

— Тогда почему ты не учишь долинников защищать? — спросил Хаким.

— Именно этому я их и учу. У них должно появиться то, что надо уметь защищать. Поля, мастерские, дома, улицы. Боевые умения дело важное, но не главное. Когда люди поймут, что дороже долины у них ничего нет, что орден Соколов для Датьеркена опасен, Весёлый Двор они превратят в пыль.

— Но ты учишь их только пахать и сеять, — возразил Хаким. — Твои помощники — делать хлеб и кувшины. Пахари и пекари не способны противостоять воину! — Хаким досадливо шлёпнул ладонью по столу. — Воин сильнее.

— Правильно. И воин не способен противостоять тому, кто сильнее. Такое могут только те, кто одновременно является и пахарем, и воином; и пекарем, и бойцом; и разрушителем, и созидателем.

— Но так не бывает!

— Только так и бывает, — сказал Славян. — И называется это ратоборец. Тот, кто побеждает войска.

— Ратоборец? — Хаким несколько раз повторил незнакомое слово, добился чистого выговора. — Но я никогда не видел таких людей. Не может их быть.

Славян рассмеялся.

— Бывало так, что воины твоего племени нападали на деревню или город, а получали такой отпор, что целый сезон опомниться не могли, и потом долго на это поселение напасть не помышляли?

— Бывало.

— Значит, нет нужды объяснять, как сражаются ратоборцы. Ты уже знаешь.

— Знаю, — хмуро ответил Хаким, воспоминания оказались слишком яркими. — Во всём сотворённом аллахом мире нет силы, которая способна одолеть ратоборца. — Он немного помолчал: — Славян, в твоём городе разве нет мужчин, которые занимаются только воинским ремеслом?

— Полно. Только они не воины, а ратоборцы. В бой идут не за ордена и погоны, а за землю, на которой живут, и за людей, которые живут на их земле. Воин, когда сражается, думает о том, что принесёт ему это сражение — славу или смерть, богатство или увечье, а ратоборец — что будет делать, когда вернётся домой после победы. Теперь ты понял разницу?

— Понял, — буркнул Хаким. — И ты надеешься сделать ратоборцев из здешнего люда? Славян, опомнись, они не годятся на такое, они все разные, каждый сам по себе, а ратоборцы едины как стена. И упёртые как не знаю кто — расколи на тысячу кусков, так и осколки в бой пойдут. Сам видел. А на этих только гаркни посильнее — вмиг разбегутся.

Усмешка Славяна Хакима напугала — он так в пыточной Ховену и Виалдингу в рожу усмехался.

— У них одна долина на всех, — ответил Славян. — И пески — тоже одни на всех. Когда датьеркенцы осознают, что все вместе сумели победить пустыню, отстоять долину от смерти — сами станут ратоборцами, мне ничего из них делать не придётся. Да и нельзя из людей ничего сделать. Они только сами из себя что-то могут сотворить. Но не другие из них. Тут Ховен большого дурака свалял. — И опять Славян из человека стал неотвратимостью, творцом судьбы, своей и чужой, который так напугал Хакима раньше. Но теперь у бедуина хватило сил сдержаться, не испугать своим страхом ни Славяна, ни себя. «Кто бы ты ни был, — сказал ему мысленно Хаким, — ты мой друг. И ты не несёшь людям зла. Потому я твой друг».

1 ... 68 69 70 71 72 73 74 75 76 ... 112
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Ратоборцы - Влада Воронова бесплатно.
Похожие на Ратоборцы - Влада Воронова книги

Оставить комментарий