Ферма звезд на краю земли - Даша Семенкова

самим рассказать.

Тео на это спокойно ответил, что Йенс не из тех, кто вмешивается в личную жизнь окружающих. У него своих забот хватает. Но раз меня это так сильно беспокоит — он придет и сам все расскажет. Все равно давненько не навещал старого приятеля.

А ведь он вообще со мной все забросил. Если раньше не каждую ночь приходила, и он мог заниматься делами, то в последние дни сидел дома, как привязанный. Ждал. Наверное, тоже не хотел надолго расставаться, больше не стремился побыть в одиночестве.

52

Когда Тео явился к нам в гости, я вышла навстречу, стараясь скрыть волнение. Не от него, от Йенса, с досадой понимая, что уже привыкла от него все скрывать. А в ответ мне было предложено погулять до обеда — у гостя важный конфиденциальный разговор.

— Знаю, что это за разговор, — не выдержав, огрызнулась на это. — Ты будешь говорить при мне.

— Не нужно упрямиться. Это лишнее, — холодно произнес Тео.

Йенс посмотрел на него подозрительно, потом на меня. Я не выдержала и отвела взгляд. Да что же это такое, ведь у меня нет причин чувствовать себя виноватой! Точно не перед ним. И он наверняка поймет, он не Летти. Быть может, даже порадуется.

— Что между вами происходит? — спросил он хмуро.

Я промолчала. Запал иссяк. Казалось бы, так просто сказать — что, всего одной фразой. Правда, я сама не знала, что именно между нами, но в нюансы никого посвящать необязательно. Тео выждал, не заговорю ли, и ответил.

— Как раз об этом я и хотел поговорить, но не очень удобно на пороге. Или за один намек, что соблазнил твою соседку, от дома откажешь?

— А ты ее соблазнил? — переспросил Йенс, открывая передо мной дверь.

— Нет! — воскликнула я. — Все было совсем не так.

Это ведь я сделала первый шаг. А потом еще один. И еще, пока буквально не загнала его в угол, не оставив пути к отступлению. Вина Тео лишь в том, что он чересчур для меня соблазнительный.

— Я прекрасно знаю, что не должен был так поступать. Не сдержался, моя вина, — продолжил Тео, когда мы расселись в гостиной. — Все, что я мог предложить — держать нашу связь в тайне. Но и с этим не справился. Не злись на Стасю, дружище, ей как никогда нужен кто-то близкий. Кто-то, кто не осудит.

— Кто я такой, чтобы осуждать. Не одобряю, лгать не стану, но и упрекнуть не посмею. Вы оба молоды, свободны от сердечных привязанностей… Но все же, Анастасия, вы сделали худший выбор из всех возможных, при всей моей к тебе симпатии, Тео. Что думаете делать дальше?

— Я ведь могу здесь остаться? В Вармстеде. Работать на ферме, у меня вроде неплохо получается.

Немного подумав, Йенс согласился, что это единственный возможный вариант, если я хочу быть вместе с Тео. Нам даже не придется вечно прятаться — на первый порах будет тяжело, но постепенно все привыкнут и примут нас, в кальдере вообще люди терпимые. И я ни в чем не буду нуждаться, миллионов, конечно, не заработаю, но в моей ситуации чем-то однозначно придется жертвовать.

— Ей — не придется, разве что спокойствием, — возразил Тео. — Я уже ходил на Станцию и разговаривал с магистром. Как только будут благоприятные условия — отправлю в столицу письмо. Думаю, к весне этот вопрос решится, не удивлюсь, если вызовут с первым же поездом.

Повисло тяжелое молчание. Я пыталась сообразить, о чем он, ведь мне ничего такого не говорил. Он собрался отсюда уехать?

— Тебе не выкарабкаться, сам должен понимать, — сказал наконец Йенс. — Будет только хуже. Если и вызовут, то в добровольное рабство, больше никаких компромиссов. Я помню, ценой каких усилий магам Станции удалось тебя вытащить.

— Всего-то сменю одну тюрьму на другую, а вместо тварей вновь начну препарировать… — Тео осекся и чуть обернулся в мою сторону, будто вспомнил, что я здесь. — Неважно. Главное, мне вернут имя — я соглашусь только на этих условиях. Через гордость как-нибудь перешагну, она теперь немного стоит, моя гордость.

— А меня не забыл спросить? — то, что он все решил не посоветовавшись, задело. — Я на таких условиях не согласна. И остаюсь в кальдере, что бы ты там ни навыдумывал.

— Не беспокойся о том, что тебя не касается, Стася. Позже обсудим, когда ситуация прояснится. Пока еще ничего не решено. Так или иначе, тебе здесь точно делать нечего.

— Зря ты так, и здесь люди живут, — укорил Йенс. — По крайней мере, в Вармстеде у вас есть друзья, хоть какая-то поддержка.

Тео возразил, что не всем интересно хоронить себя заживо в захолустном городишке на краю света. Что у самого Полковника позади полная событий жизнь и блистательная карьера, и ему в радость покой и скука. А у меня еще ничего не было, запереть меня здесь — все равно, что подрезать крылья.

— Как бы ни сложилось, я за ней присмотрю, пока не освоится, — закончил он. Все-таки не удержался, напомнил, что в серьезность моих намерений так до конца и не поверил.

— Рушишь все, что у тебя осталось, чтобы за ней присмотреть? Ты это всерьез? Не ожидал от тебя подобного безрассудства.

— Все мои безрассудные поступки до сих пор касались лишь научных исследований, — усмехнулся Тео. — Надо же, в конце концов, хотя бы попробовать то, в чем всю жизнь себя ограничивал.

Украдкой посматривая на Йенса, я видела, что разговор его печалит. Возможно, он здорово во мне разочаровался, или в нас обоих. Но все же оставался сдержанным, не злился, не повышал голос. Выслушал все доводы и обещал помочь, если сумеет. Тон его возражений не допускал, и Тео не стал спорить, но я догадывалась — помощи он не попросит.

— Спасибо, что выслушали, — сказала я напоследок. — Мне легче от того, что не придется от вас прятаться.

— Знал бы, что происходит, давно бы вмешался всем своим принципам вопреки. Ну да что теперь. Об одном прошу — постарайтесь не делать глупостей, кроме тех, которые уже натворили.

— Не могу обещать. Кажется, у нас немного разные представления о том, что считается глупостями, а что нет, — ответила честно.

Йенс лишь головой покачал. Разговор не клеился — все, что могли доверить друг другу, мы сказали. Нехотя я сослалась на дела по хозяйству и оставила их наедине. Пусть обсудят то, что не предназначено для моих ушей, видно было, что им это нужно.

Дома и вправду ждала куча