Темные небеса - Михаил Ахманов

Это продолжалось недолгие минуты — схватка в небесах была стремительной. Марк стоял в тоннеле, окруженный роботами и своими ветеранами, и ждал. Вроде бы Майя плакала в его объятиях, вроде бы Ксения чмокнула в щеку, вроде бы дядюшка Дао вытер украдкой глаза, вроде бы Фьерри сказал, что на Тхаре нынче много места для людей, а Тимофеев заметил: свято место пусто не бывает… Эти слезы, жесты и слова будто промелькнули мимо сознания, и Марк внезапно ощутил, что земля уже не колышется, что рев и грохот смолкли и на смену им явился пронзительный свист рассекаемого воздуха.

— Десант пошел на своих кораблях. Уже приземляются, — вымолвил дед Федор. — Ну теперь можно и нам повоевать… Ты как, командир, не против?

— Не против, — ответил Марк и подозвал жестом робота.

Наверх, наверх, наверх…

Наверх, к земле, кипящей под ударом молний, к пылающим башням Хо и ордам врагов… Наверх, к небесам Тхара, где плывет прах погибших кораблей, «Мальты», «Гектора», «Ахилла» и «Диомеда»… Наверх, к темным небесам, где распустились в эту ночь цветы мести и фонтаны гнева…

Наверх, наверх, наверх…

Глава 23

Энсин

Все было именно так, как мечталось энсину: стремительная схватка над планетой, вражеские дредноуты, разбитые ударами аннигиляторов и догорающие в атмосфере, атака на базу дроми, остовы башни и вздыбленная взрывами земля, сотни световых шаров, заливших небо светом, и, наконец, десант, туча транспортных капсул и дисков, хлынувших на берег океана. Он находился в одном из этих кораблей и успел разглядеть руины портового города и широкое поле астродрома, усеянное обломками боевых машин — вероятно, здесь шло жестокое сражение. Что до самой базы, то ее скрывало дымное облако, над которым тут и там торчали верхушки самых высоких конструкций да тянулись к небу языки огня.

Десант приземлился на южной границе астродрома. Раскрылись люки, выпустив танковую бригаду, за ней пошла пехота с боевыми роботами и подразделения спецтехники — силовые экраны, модули связи, санитарные капсулы, передвижные командные пункты. Войска развернулись цепью и двинулись на север. Фланги прикрывали юго-западная и восточная группы, и энсин знал, что вся прибрежная территория замкнута в полукольцо, а с моря блокирована бригадами амфибий. Десантный корпус полного состава надвигался на дроми, и это было историческим моментом, первой наземной операцией за всю войну. Будет что внукам рассказать, подумалось энсину.

Закованный в скафандр, с излучателем наперевес, он шагал в шеренге роботов. В небе пылали световые шары, превращая ночь в день, на горизонте маячила дымная стена, затянувшая вражескую базу, слева и справа плыли танки, похожие на огромных черепах, сзади двигалась установка силовой защиты. Переговорное устройство доносило приказы командира, но были они краткими и сводились к тому, что надо ускорить темп, не зевать и посматривать в оба. Энсин не зевал. Боевые барабаны гремели в его ушах, звали на подвиг.

Но, похоже, время подвигов еще не наступило — организованного сопротивления враг не оказывал. Отдельные группы дроми бродили среди стартовых шахт, иногда безоружные и все — словно в каком-то ошеломлении; одни бежали от десантников, другие набрасывались на них, растопырив когтистые лапы. Командир сообщил, что, вероятно, лидеры дроми погибли при обстреле базы и рядовой состав лишился управления. Затем поступила вводная: противодействующих активно — уничтожать, остальных оттеснить на север астродрома, разоружить и взять в кольцо. Эта акция не требовала всех сил десанта, и часть групп получили приказ проверить стартовые шахты и подземные тоннели.

Услышав позывной своей команды, энсин погнал роботов к ближайшему колодцу. Противника там не нашлось — по крайней мере, на поверхности, — зато он повстречался с тхаром в боевом скафандре и при старинном метателе. Бог знает, где этот тип раздобыл тридцать шестую модель МП, да и его скафандр тоже выглядел изрядной древностью, которой место лишь в музее. Решив, что у местных сил сопротивления с оружием туговато, энсин поднял лицевой щиток, приветствовал тхара салютом и вежливо представился:

— Олаф Питер Карлос Тревельян-Красногорцев, офицер десанта. Назовите ваше имя, друг мой. Вы нуждаетесь в помощи? Что я могу для вас сделать?

Тхар, щелкнув застежками, снял шлем. Огромные серые глаза уставились на энсина, и он почувствовал, что падает в пропасть. Может быть, не падает, а, наоборот, летит в пылающее светом небо… Серые глаза, светлые волосы, белая кожа и россыпь веснушек на носу… Эта девушка была копией Инги Вальдес, супруги адмирала, и оставалось лишь удивляться прихотям судьбы, пославшей ему такую удачу.

— Олаф Питер… как там дальше?.. — хрипло промолвила девушка. — Ну пока хватит Олафа. Все-таки ты появился! Нельзя сказать, чтобы очень спешил.

Она осмотрела энсина с ног до головы и, вероятно, осталась довольна — во всяком случае изобразила что-то похожее на улыбку. Энсин тоже глядел на нее, думая, что девушка очаровательна, но подкормить ее не мешает — щеки ввалились, нос заострился, и шейка тонкая, как стебелек. Но, несмотря на следы истощения и заметную хрупкость, она не выглядела слабой или нуждающейся в защите. Держалась она очень уверенно, и энсин каким-то шестым чувством понял, что эта малышка согнет в бараний рог любую валькирию с Ваала.

— Вы — Ксения Вальдес, — сказал он дрогнувшим голосом. — Я служил под командой вашего отца и знаком с вашей достойной матушкой. Собственно, у меня поручение от нее — разыскать на Тхаре вас и вашего брата и передать… гмм… передать слова любви и развеять вашу тревогу. С ними все в порядке, они здоровы и выполняют свой долг. И, разумеется, думают о вас в свободное от службы время. Его, к сожалению, не так уж много, но…

Девушка глядела на него со странным выражением — то ли сейчас расплачется, то ли рассмеется. Он говорил и говорил, словно боясь остановиться, но вдруг Ксения ткнула его кулачком в грудь и заявила:

— Хорошо поешь! Я уже верю, что ты служил с отцом и знаешь маму. Что еще она просила передать?

Эноин расстегнул ворот скафандра, полез под нагрудную броню и вытащил два тяжелых платиновых кольца.

— Вот это. Для вас и вашего брата Марка.

— Очень кстати, — сказала Ксения. Потом, прищурившись, заглянула ему в лицо. — Значит, мама тебя прислала… прислала ко мне… А ты, Олаф, в каком звании? Надеюсь, лейтенант?

Он покраснел.

— Энсин. Однако с большими перспективами.

— Значит, энсин. — Ксения шагнула ближе, так что между их скафандрами нельзя было и пальца просунуть. — Ладно, энсин так энсин, чины мы вместе наживем. Мать тоже не за адмирала выходила… Ну что стоишь столбом? Мог бы меня поцеловать…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});