Секретная карта - Майкл Стэкпол

Старший из воинов кивнул.

— Это прекрасно все объясняет. Благодарю вас за решение головоломки.

— Рад, что сумел оказаться полезным. А вы могли бы помочь мне разгадать одну загадку?

— Да?

— Вы можете рассказать, что за предписания Правитель оставил в запечатанном письме, которое передал Тайриссе?

— Я не знаю. У меня есть кое-какие соображения, и только.

Келес улыбнулся.

— Ну так выскажите свои соображения!

Моравен медленно покачал головой.

— Думаю, не стоит. До Грии пока далеко; возможно, по дороге нас подстерегают серьезные опасности. Пустые размышления только собьют с толку. Мы доберемся до назначенного места и узнаем волю Правителя.

— Но что, если мы не сумеем благополучно добраться?

— Тогда содержание письма уже не будет иметь никакого значения, не так ли, Мастер Антураси? — Моравен усмехнулся. — Едем в Грию. Докажем, что Правитель не зря нас выбрал.

Глава тридцатая

Двадцать седьмой день Месяца Собаки года Собаки.

Девятый год царствования Верховного Правителя Кирона.

Сто шестьдесят второй год Династии Комира.

Семьсот тридцать шестой год от Катаклизма.

Тайринкан, Феларати.

Дезейрион.

Правитель Пируст плотнее завернулся в свою черную накидку и что-то неразборчиво пробурчал. Его отражение в зеркале напоминало игрушечного солдатика из набора, созданного наленирскими мастерами к последнему Празднеству. Темная Мать убедила Пируста, что никто не сможет играть им, а то, что Правитель Кирон недооценивает его, даже к лучшему. Но Правителя задевало, что какая-то игрушка так похожа на него.

Но не только эта мысль терзала Пируста. Он был мрачен, словно тьма, накрывшая его город. Сразу же по возвращении из Наленира он призвал к себе главных советников и потребовал полных и правдивых сведений об урожае. Они медлили в нерешительности, и ему пришлось объяснить, что, хотя сыновья и дочери Дезейриона по-прежнему будут вступать в ряды чиновников, их детей среди них может и не оказаться. Он не стал вдаваться в подробности, предоставив оставаться один на один с собственными страхами. Это подействовало.

Дело с урожаем обстояло даже хуже, чем предполагал Правитель Кирон. Ранее Пируста ввели в заблуждение, заставив полагать, что потери преувеличены. В действительности же положение было бедственным даже при самых щедрых расчетах. Людям придется есть зерно, которое они должны были бы следующей весной посеять на полях. Без помощи Наленира его народу не выжить.

Министры даже предполагали, что погибнет от пяти до десяти процентов населения. Они со скорбью отмечали, что, скорее всего, это будут, в основном, старики и дети. Даже Кирон так считал. Именно это он имел в виду, сказав, что не Пируст будет голодать, а его народ.

Правитель Дезейриона криво усмехнулся. Ни его южный сосед, ни его собственные министры не понимали, какое это наслаждение — обладать огромной властью, и как ее можно использовать для достижения любых целей. Если ему заблагорассудится, он с легкостью сделает так, что дети и даже старики непременно выживут. Он просто прикажет, чтобы их кормили лучше прочих, а если от голода умрет хоть один ребенок или старик, всех их родственников казнят, имущество разделят, а прах предков развеют по ветру. Да ему и не потребуется исполнять угрозу, достаточно просто распустить слухи, что в паре мест такое уж произошло, и вести мигом разнесутся по всему княжеству. На следующее утро жители любого города, любого крохотного селения будут знать, что приказа ослушаться нельзя, иначе их семьи постигнет несчастье.

Впрочем, Пируст не видел ничего страшного в том, чтобы и в самом деле привести подобный приказ в исполнение. Он может выбрать любую семью, пусть совершенно невиновную, обвинить в том, что они уморили голодом одного-двух детей, и уничтожить. Кстати, это была отличная возможность устранить провинциальных нарушителей спокойствия; к тому же Пируст полагал, что одна невыдуманная история лучше, чем сто придуманных.

И все же потеря десятой части населения, причем слабой, не способной к работе, скорее, была благословением, чем проклятием. Население Дезейриона чересчур выросло, и его скудная земля не могла прокормить всех. Кто-то неминуемо должен погибнуть. Погибнут самые слабые; выживут сильные, и им не надо будет заботиться о немощных. Все это сделает его народ только крепче.

Пируст понимал все это умом, но не желал смириться по одной простой причине: он ненавидел, когда его к чему-то принуждали, а люди или боги — неважно. Если ему удавалось найти способ настоять на своем, он был доволен. Немедленно после возвращения в Феларати он предпринял кое-какие шаги, и дело потихоньку тронулось. Результаты должны уже вскоре стать очевидными, но у Пируста имелись планы и на более отдаленное будущее.

Предложение Делазонсы разделить на два один из военных отрядов и использовать другой для обучения крестьян уже осуществлялось. По приказу Пируста каждое поселение обязали предоставить людей для подготовки. Вызвавшихся Правитель обещал обеспечивать пищей, а их деревням выделить дополнительно по квору риса. Разумеется, пока зерно еще не отправили, ближайшие несколько месяцев людям будет что есть, а так они быстро растратят запасы, необходимые армии Пируста. Солдат будут кормить зерном из Наленира. Это была не просто злая насмешка: золотой рис с юга питательнее местного.

Пируст предполагал, что обучение крестьян займет около месяца. Затем начнет работать вторая часть плана. В такие тяжелые времена, когда пусты и кошельки, и прилавки, беспорядка всегда больше, полно контрабандистов и торговцев, уклоняющихся от выплаты пошлин. По его приказу отряды добровольцев перекинут в большие города и будут заниматься устранением уклоняющихся от исполнения государственных законов. Они обнаружат запасы ворованного зерна, часть его им позволят увезти домой. Таким образом, они приобретут опыт боевых действий и заодно поймут, как здорово вернуться в родные деревни героями. Их ждет слава в награду за верную службу Короне, и они почувствуют себя частью государства. С этого мгновения они станут всецело преданы интересам Пируста.

В донесениях говорилось, что примерно один из каждой пятерки новичков достаточно талантлив, чтобы обучаться дальше в военной школе. Это не удивило Пируста; новобранцев призывали достаточно часто, и выжившие почти безо всякой подготовки к бою явно обладали определенными способностями. К тому же для жатвы и молотьбы использовали цепы и серпы, так что у крестьян имелись некоторые необходимые навыки, которые были на руку при военной подготовке. Семьи добровольцев, решившихся учиться дальше, получали вознаграждение, так же как жители деревни и деревенский голова. Так что молодые люди и девушки охотно отправлялись в школы.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});