Парикмахерия - В Бирюк

-- Ты, Хотен, про ведьму-то знаешь? Что её утопили - слышал? Ты вон мужиков спроси - когда её в омут опустили - у неё все пальцы на месте были. Я туда позапрошлой ночью ходил. Вон, с Суханом и Ноготком. А теперь сам прикинь: куда лучше женскую душу положить, как не в женский же, ведьмин палец?

Ни одного ложного утверждения. Всё повествование достоверно в каждом пункте. И - вопросы. В любой спецслужбе знают: вопросы говорят не меньше, чем ответы. И так же, как и ответы, служат материалом для построения умозаключений. Для получения выводов. Возможно - ложных.

Я не ошибся насчёт Домны - женская психика гибче мужской, она нашла выход из тупика лобового столкновения "приказ-отказ". У неё сначала задрожали губы, потом она рухнула на лавку за столом, упала лицом в сгиб локтя и зарыдала. Бурные рыдания сотрясали её могучее тело. Тело опиралось на стол, и стол тоже могуче сотрясался. Недоеденные щи и недопитый узвар выплёскивались из мисок и кружек. Посуду мужики подхватили, но козлы, на которых лежала столешница, вдруг резко заскрипели и, с противным гнилым треском, завалились. Вместе со столом завалилась и Домна. Что радует - ноги успели убрать все.

В первую же инструкцию по технике безопасности, которую надо написать для жизни на "Святой Руси", обязательно вставлю положение: убирай ноги из-под стола при приближении к столу рыдающей Домны. Может, она и не обопрётся, но меры предосторожности лучше принять заранее.

Как я и предвидел, подъём Домны на-гора - занятие сильно групповое. Она успела и поплакать, и посмеяться, и двинуть локтём в грудь Хотену, который попытался, воспользовавшись ситуацией, уточнить размер отсутствующего у неё бюстгальтера. Наконец, водружённая на лавку, она шмыгнула носом и вынесла историческое решение:

-- Индо ладно, будь по-твоему.

Ура! Получилось! Я успокаивающе поглаживал её по спине и смотрел на Чарджи. С одной, вроде бы, разобрались. Теперь, торчок, твоя очередь.

Ну, принц, ну, пижон! Чарджи демонстративно вытянул из-за спины кожаный мешочек, в который он укладывает свою косичку, вынул её и распустил. Затем так же демонстративно достал нож и, со зверским выражением на лице, отрезал косичку. Потом встал передо мной на колени и ритуально, двумя вытянутыми руками, подал мне этот... кусок собственной шерсти.

От каждого его движения прямо несло, можно сказать - разило, театральностью, ритуальностью и сакральностью. Я бы даже сказал - герметичностью. В исконном, первоначальном смысле этого слова. Когда заткнуто так секретно, что не воняет - это не просто такая удачная затычка попалась, это от бога Гермеса.

Надо как-то подыграть. Просто выпучить глаза и хлопать себя по надутым щекам со звуками не то - "бу", не то - "му", не то "ку"... как-то клубной самодеятельностью отдаёт. Музычки бы какой... Ничего в голову... Хотя...

"Happy Birthday to You

Happy Birthday to You

Happy Birthday Dear Chardge

Happy Birthday to You".

В варианте форсированного замогильного голоса в нижней октаве, с элементами интонации многообещающей неопределённости, на неизвестном языке... Перекатывая в горле на грани рычания матёрого зверя это самое "...ёрс..." в середине "дня рождения"... Пошло на "ура". Мужики и рты по-раскрывали. Домна от полноты чувств прослезилась. И вскрикнула. Когда я кинул этот пучок волос в печку с последующими многозначительными пассами руками в языках резко вспыхнувшего огня.

На самом деле всё довольно просто - самая горячая точка пламени выше самого пламени. Сантиметров на 20-30. Так что ладони можно пронести прямо через огонь - если быстро - не опасно.

И насчёт - "с днём рождения тебя" я где-то как-то прав - обрезание волос постоянно сопровождают ритуалы перехода человека в новое качество. Рождение новой души, пусть и в прежнем теле. Пострижение монахов и священников - из этой серии.

Ну вот и славно - моё право на руководство принято всеми, переходим к раздаче нарядов на работы.

Ага, рано обрадовался. Плохо быть бестолковым, Ваня. "Нашему Ванечке - всю дорогу камешки" - русская народная мудрость. Более откровенный вариант: "Что не делает дурак - всё он делает не так".

Попытка отправить всех мужчин на лесосеку была принята "в штыки". И неважно, что штыков здесь нет. Ивашко аж растерялся от моего предложения:

-- Берите топоры и - лес валить.

-- Господине! Мы с Чарджи - вои. Наше дело - дело воинское. Дела смердовские нам делать невмочно.

Я, было, решил, что здесь опять какие-то сословные заморочки. "Здесь - играть, здесь - не играть, здесь - рыбу заворачивали". Меня эти туземные... границы допустимого несколько... утомили. Но, слава богу, не стал горлом брать. И мужики внятно объяснили.

Воин не делает крестьянской работы. Не потому, что не может или не хочет - потому, что перестанет быть воином. Да, воин может, и даже должен, собрать сучья для костра, наносить воды, сварить кашу... На походе. Только.

В мирное время воин занимается подготовкой к боевым действиям. Тренировки, фехтование, выездка, отработка приёмов и взаимодействия. Всевозможные турниры, соревнования, охоты... Как разновидность войсковых манёвров, имитация боевой работы.

Ни стройка, ни какие-то другие хозяйственные работы, кроме напрямую необходимых для обеспечения боеспособности - не допускаются. Маршал Жуков, описывая в мемуарах своё пребывание на должности полкового командира, отмечает, что его полк за два-три года обустройства на новом месте полностью потерял боеспособность.

Многочисленные попытки создать военные поселения, то есть организовать людей так, чтобы они были одновременно и крестьянами, и воинами, всегда оканчивались неудачей. Поселенцы становятся крестьянами. Со всеми вытекающими. Что обосновано применительно к российским крестьянам, например, Уэллсом в его "Россия во мгле":

"Крестьяне совершенно невежественны и в массе своей тупы, они способны сопротивляться, когда вмешиваются в их дела, но не умеют предвидеть и организовывать. Они превратятся в человеческое болото, политически грязное, раздираемое противоречиями и мелкими гражданскими войнами, поражаемое голодом при каждом неурожае. Оно станет рассадником всяческих эпидемических заболеваний в Европе и все больше и больше будет сливаться с Азией".

Исключения - русские казаки и израильские кибутцы. Но их военный статус весьма активно поддерживался государством. И в части льгот, и в части повинностей. В нормальных же условиях сельские жители быстро становятся... миролюбивыми. Для подготовки воина нужно слишком много сил и средств, чтобы население самостоятельно производило такие траты.

Здесь, в среднем средневековье, этот принцип выглядит особенно жёстко. Крестьянин - только крестьянствует, воин - только воюет. Всю жизнь. Профессиональная подготовка начинается с раннего детства. В Европе, где основной принцип наследования - майорат, действует чёткий порядок: первый сын - наследник, второй сын - священник, третий и последующие - наёмники. О младших обычно говорят более иносказательно - странствующий рыцарь. А по сути: странствующий, пока не навоюет себе приличное место с приличными деньгами или землями.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});