i af0d3b7246f951a5 - Admin

     — Не волнуйся, он не поверил, что мы всерьез.

     Через несколько минут верхневолынцы уже сидели в ресторане и закусывали горячими блинами с икрой в ожидании ужина. Стас с аппетитом ел блин, с которого капало масло, и вздыхал:

     — Везет же некоторым! Вот вы, Вацлав, при вашем сложении можете питаться чем угодно. И ведь не поправляетесь. И Милан тоже. А у меня сплошные проблемы. Только чуть-чуть расслаблюсь, и уже нужно застегивать пояс на другую дырку. Вот разве что Янош с годами поймет мои трудности. Сейчас он еще слишком молод, энергия у него находит выход не только в накопление.

     — Не волнуйся, — утешил его Вацлав. — Разве ты не слышал, что на следующей неделе начинается великий пост? И в первую неделю поста нельзя есть не только мясо, но и рыбу. Да что там, нельзя даже яйца и молочные продукты.

     — А что можно? — удивился Стас.

     — Овощи. Ты никогда не был в вегетарианском ресторане в Медвенке?

     — Был. Но одно дело раз в году посетить ресторан, а питаться так целую неделю подряд, это же совсем другое, — жалобно отозвался Стас.

     — А кто жаловался, что поправляется от вкусной еды?

     Стас вздохнул и подложил себе на тарелку еще блинок.

     — Съем, пока можно.

     Эти слова услышал официант, поднесший им вторую перемену.

     — Вы беспокоитесь о посте, господа? Простите, вы, вероятно, не здешние?

     — Мы из Верхней Волыни, — пояснил Вацлав.

     — Понятно. Если позволите, я хотел бы успокоить вас на счет поста. Его соблюдают исключительно по желанию. Желающие поститься идут обедать в рестораны «Постник». Там подают прекрасные блюда, но в них нет ни мяса, ни рыбы, ни молока, ни яиц. Тем не менее, все довольно вкусно и разнообразно. А те, кто не желают отказываться от привычной пищи, могут обедать в обычных ресторанах. Правда, в каждом ресторане в честь поста вы найдете одно — два постных блюда. Но наш Теремок всегда следовал мудрому совету многовековой давности — окрести, Господи, порося в карася, — официант вдруг хихикнул, и продолжил. — Знаете, господа, в вегетарианских ресторанах иногда подают котлету из капусты, или там отбивную из свеклы, а мы подаем капусту из куриного филе и картошку на вертеле из свинины... Прикажете подавать следующую перемену?

     Милан согласно кивнул и официант испарился.

     — Оказывается, все не так уж и страшно, Стас, — заметил Милан.

     — Это радует. Честно говоря, я всегда предпочту картошку на вертеле из свинины отбивной из свеклы.

     — Я тоже, — согласился молодой человек.

     Стас отправил в рот кусочек мяса, и вдруг забеспокоился.

     — Интересно, а, во сколько обходится нарушение местных традиций и отказ от поста?

     — Узнаем на следующей неделе, — отозвался Вацлав. Он отодвинул тарелку и взял чашку с чаем. — Официант, дайте счет, пожалуйста.

     Официант немедленно материализовался со счетом в руках, Вацлав мельком взглянул на него, достал из кармана деньги, небрежно заметил, что сдачи не надо и встал. Его спутники встали, вслед за ним.

     Верхневолынцы поднялись по лестнице до второго этажа. Вацлав остановился.

     — Спокойной ночи, господа. Заходите за нами завтра в восемь утра. Идем, Милан.

     Янош и Стас пошли на третий этаж, а Милан пошел в номер за своим шефом.

     — Я пойду приму душ? — проговорил маг.

     Милан согласно кивнул и пожал плечами. Можно подумать, что он мог бы возразить...

     Против своего обыкновения, Вацлав вышел из душа минут через десять. Милан удивился, а потом решил, что он, вероятно, очень хочет спать, и решил и сам не слишком долго плескаться, чтобы не мешать собственному начальнику предаваться этому благородному занятию. Милан вышел из душа, стараясь не шуметь, и увидел Вацлава сидящего в кресле у журнального столика перед бутылкой коньяка и вазой с фруктами.

     — Присоединяйся, — пригласил маг.

     Милан сел в кресло напротив.

     — Ты пьешь коньяк?

     — Не понимаю, чему ты удивляешься, — пожал плечами маг и разлил коньяк по пузатым бокалам. — Мы же пили с тобой водку и в Арчидинских Степях, и в Светлогории.

     — Я думал, ты не любишь крепкие напитки.

     Вацлав улыбнулся.

     — Люблю. Особенно под настроение. Только знаешь, пить крепкие напитки, это роскошь, которую можно позволить себе далеко не всегда... Твое здоровье, мой мальчик.

     — Спасибо... Почему?

     — Ну, видишь ли, когда пьешь коньяк, особенно с устатку, можно опьянеть. Да ты же помнишь, как мы пили водку в Светлогории. Мы оба с тобой были не в лучшей форме.

     Милан смутился и пожал плечами.

     — Ну и что?

     — Вряд ли ты захотел бы, что б тебя в таком виде могли видеть посторонние.

     — Мне меньше повезло, чем тебе. Меня в таком виде застал мой непосредственный начальник!

     Вацлав засмеялся.

     — Это еще вопрос, кому из нас не повезло. Кстати, как тебе коньяк?

     — Прекрасно. Но, Вацлав...

     Маг засмеялся и снова разлил коньяк по бокалам.

     — Видишь ли, мой мальчик, у моей профессии есть некоторые издержки. Одна из них — я никогда не могу уйти в отпуск. То есть, я могу, конечно, съездить на море, покупаться, отоспаться и все в этом же роде. Но любые мои слова, сказанные невзначай, потом можно будет повернуть против меня. И либо я вынужден буду действовать не так, как я этого бы хотел по размышлении, а так как сказал в приступе минутного раздражения или веселья, или же потом пол страны будет судачить, что слову князя нельзя верить ни на грош. А я стал князем, когда мне было семнадцать. Я кончил школу, и мой дядюшка решил, что с него довольно моих выходок. Он уехал на море и оставил мне обязанности князя в Медвенках. Честно говоря, несмотря на все критические замечания, которые я регулярно отпускал в его адрес, я совершенно не рвался приступить к этим обязанностям. Так же, как и Яромир. Борислав отказался от обязанностей регента, когда Яромир кончил школу. И вот, ты можешь представить, семнадцатилетний юноша вынужден принимать порой судьбоносные решения. А, смею тебя заверить, желания у меня были совсем другие. Я хотел погулять, не меньше, чем ты в эти же лета. Только знаешь, я позволил себе расслабиться на вечеринке только однажды. А потом понял. Юношеские слова о смысле мироздания и о переустройстве мира звучат совсем по-другому, в изложении короля или князя. По крайней мере, по-другому их воспринимают слушатели. И мы с Яромиром дали друг другу слово впредь позволять такие выходки исключительно в приватной обстановке, или же в компании близких друзей.

     — В приватной? Это в смысле наедине с бутылкой?

     — Зачем с бутылкой? С братом.

     — А у тебя много таких близких друзей, Вацлав?

     — Нет, мой мальчик. У меня их почти нет. Строго говоря, ты единственный, кроме Яромира, перед кем я не стесняюсь выпить водки. Почему-то я думаю, что ты меня ни в каком случае не будешь осуждать за невпопад сказанное слово.

     — Ну разумеется, — серьезно подтвердил Милан и расхохотался, — Не мне, знаешь ли, указывать на соринки в чужом глазу! Тебе подлить коньяка?

     — Давай, мой мальчик. Кстати, Милан, откровенность за откровенность. Меня давно занимает вопрос, почему ты так странно отрекомендовался, когда нанимался ко мне на работу. По твоим же собственным словам я считал тебя ни на что не годным шалопаем. А попутешествовав с тобой некоторое время, собственно говоря, еще в Светлогории, я стал думать о тебе гораздо лучше. Не хочу говорить комплименты, но я думаю о тебе все лучше с каждым днем.

     — Спасибо.

     — Я не об этом. Зачем ты создал себе такую антирекламу?

     Милан смутился, подлил в рюмки коньяка, помолчал, потом поднял бокал:

     — За тебя, Вацлав.

     Маг кивнул, отхлебнул из рюмки и выжидающе посмотрел на своего секретаря.

     — Знаешь, это была не антиреклама. Наоборот, я создавал рекламу в меру своих сил.

     — Не понял.

     — Все просто. Я устроился к тебе на работу осенью. Университет я закончил зимой. Да ты же знаешь, там пять лет обучения и еще полгода на подготовку и защиту диплома. Я получил диплом и приехал домой в Медвежку. Как-то я думал, что с таким дипломом можно устроиться. Например, помощником по общим вопросам или преподавателем в институт. Я несколько месяцев добросовестно пытался осуществить это благородное намерение и успел убедиться, что я получил самый бесполезный диплом в королевстве. Много общих знаний, но нет ни одного практического. Когда я пытался устроиться преподавателем, мне предлагали пойти в детский сад, и сетовали на отсутствие у меня знаний по детской психологии, когда я пытался устроиться в какую-нибудь фирму или научную контору, то меня брали, в лучшем случае, рассыльным. Всем требовалось что-то конкретное. Мне оставалось либо принять участие в семейном бизнесе, к чему я не имел ни малейшей склонности, либо устроиться на работу к богатому бездельнику. Помогать тому, кому делать нечего. Честно говоря, я надеялся заработать немного деньжат и получить более конкретную специальность. Ты же знаешь, у нас только одно бесплатное высшее образование.