Рейтинговые книги
Читем онлайн Проект Германия - Андрей Мартьянов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 68 69 70 71 72 73 74 75 76 ... 94

— Именно, — кивнул Дюшан.

— Господи!.. И куда же их направили, этих бедолаг? — Некстати я вспомнил паренька-румына, которого мы называли «Трансильвания», в его вязаном «шлеме».

— Под Москву, — ответил Дюшан. — До слез по-французски, не находите? Каждому хотелось почувствовать себя маленьким Бонапартом. Разумеется, русские обеспечили им эти ощущения в полной мере.

Я вдруг заметил, что Святой пристально наблюдает за мной, и отвернулся.

Святой бездушно проигнорировал мое желание оставаться незаметным:

— А вы, Эрнст, встречали в лагере русских?

— Да, — выдавил я.

— И какие они?

— Другие, — нехотя ответил я. — Не такие, как французы. Не такие, как немцы. Таких людей… вообще, наверное, не бывает. Они невозможны.

— Нина похожа на них? — спросил Святой. — На тех русских, которых вы встречали?

— Не очень, — сознался я.

Нина, кажется, обиделась.

И напрасно. Она не обижалась бы, если бы могла знать, о ком я думаю.

А я вспоминал толстую женщину-врача в сталинградском подвале. Фактически тогда она спасла нам жизнь. Но обращалась с нами совершенно бессердечно. Как будто мы были дровами или, скажем, валенками. Какими-то предметами, о которых стоит позаботиться. У нее не было времени подбирать для нас новые имена.

— После Москвы «Триколор», заново укомплектованный добровольцами, вернулся на Восточный фронт, — снова заговорил Святой. — На сей раз Легион использовали в Белоруссии.

— Они действовали против партизанских отрядов, — пояснила Нина. — Проводили карательные рейды. Выявляли базы «террористов».

— Но, конечно, ни одного выстрела по соотечественнику они не произвели, — с горечью подытожил Святой. — Под шумок, пока Советы после английского вероломства не начали договариваться с Германией, «Триколор» из Белоруссии поспешно вывели и прямиком направили домой.

— Сталин мог бы потребовать выдачи легионеров, — пояснил Дюшан. — Как военных преступников. И пока «Триколор» находился в Белоруссии, это было вполне реально. Но свистопляска с переворотом в Берлине отвлекла внимание русских от Франции, чем Дарлан и воспользовался. Ему очень кстати испытанный в боях Легион. Фактически — он получает карманную гвардию.

— Не следует забывать и о том, что у Дарлана с «Триколором» — давние и добрые отношения, — вставил Тусен. — Через четыре дня после объявления об организации Легиона, одиннадцатого июля сорок первого года, именно адмирал Дарлан от лица французского правительства принял Легион на государственный счет. Фактически — признал его и заключил в административные объятия.

— И что, они действительно военные преступники, эти французские добровольцы? — спросил я.

Святой резко повернулся ко мне:

— О, не сомневайтесь! Помимо того, что они сражались с партизанскими отрядами, они занимались еще и «умиротворением местности». Так называется физическое уничтожение всех, кто подозревается в связи с партизанами. Фактически — мирное население.

Нина хмурилась — ей не нравился этот разговор. Но я продолжал задавать вопросы, не обращая внимания на ее недовольство:

— И много они перебили мирного населения?

— По сообщениям лондонского радио, которое получало информацию от русских, — около трех тысяч человек, — ответил Святой хладнокровно. — «Пособники террористов» истреблялись целыми деревнями, включая женщин, стариков и детей.

— Но ведь русские могут… — начал было я.

— Врать? — перебил Святой, хотя я собирался сказать «преувеличивать». — Нет, как раз этим сведениям я верю. Дело в том, что данные подтверждаются самим руководством Легиона. Жак Дорио публично хвастался проведенными операциями, в которых он принимал личное участие. Нина хранит газеты, — он кивнул на платяной шкаф.

Нина спустила с подоконника ноги. Я испугался, что она сейчас начнет копаться в бумагах, поднимая тучи пыли и роняя растрепанные подшивки ради пары заметок и какой-нибудь мутной фотографии — но она всего лишь снова разогрела чайник.

— Ты плохо выглядишь, Святой, — обратилась Нина к Тусену. — Доедай и ложись. Я постелю тебе на диване. Не возвращайся сегодня в мастерскую.

— У меня остались кое-какие дела, — возразил Тусен.

— Хочешь умереть раньше, чем мы закончим? — резко спросила Нина. — Никто не требует от тебя, чтобы ты жил просто ради того, чтобы жить, но, пожалуйста, давай завершим начатое.

Несколько секунд Святой раздумывал — определенно, не над словами Нины, а над чем-то более простым и близким — затем кивнул:

— В таком случае, Дюшан, на тебе — все подробности насчет отеля «Маджестик». Кто конкретно ожидается, время, организация охраны. Скорее всего, это будут молодчики из Милиции, так что будь осторожен… — Он вдруг прервался и надолго закашлялся.

— Все сделаю, Святой, не беспокойся, — заверил Дюшан. — Не в первый же раз.

— Может, в последний, — возразил Святой. — Чертов Дарлан развернуться нам теперь не позволит. — Он наклонился в кресле вперед и тронул меня за руку. — Что вас так сильно беспокоит, Эрнст?

— Меня?

Не люблю проницательных людей. Вечно они проницают не то, что надо.

— Да. — Теперь Святой смотрел мне в глаза. Очень спокойный ясный взгляд, после приступа кашля остались слезы, он их не вытирал. — Вы всё время думаете о чем-то. Вы встревожены.

— Ладно, скажу, — буркнул я. — Меня здесь, конечно, не было, но разве Маршал позволял вам разворачиваться? Разве за вами не охотились вишистская милиция и гестапо?

— Естественно, — сказал Святой.

Я выбрал правильную тему и удачно перевел его внимание с моей персоны на подпольную работу: о подвигах и страданиях участников Сопротивления он мог разглагольствовать бесконечно. И это, право же, куда интереснее, чем рассматривать под лупой какого-то сомнительного камрада Эрнста.

— Естественно, за нами охотились, как за диким зверьем, — медленно продолжал Святой. — Но участвовать в нашем Сопротивлении — хотя бы подав кусок хлеба преследуемому человеку — было единственным способом для француза почувствовать себя французом. Перестать быть опозоренным. Побежденным. Сдавшимся. Поэтому нас поддерживало население. Вся страна, весь народ. А Франсуа Дарлан освободил французскую нацию от ощущения вины и позора. Теперь все едины под знаменами Республики и консулата! Все — граждане Франции, ее сыны. Включая и легионеров «Триколора». Проклятье, да скоро они, помяните мое слово, станут символом нашей национальной гордости!

— И, следовательно, никто больше не сочтет за честь подать вам кусок хлеба, — заключил я.

— Фактически наше дело проиграно, — согласился Святой. — Нас перехитрили, что неудивительно, и, что гораздо хуже, воспользовались плодами, взошедшими на нашей крови. Полагаю, в ближайшем будущем Дарлан перейдет к уничтожению наиболее активных руководителей Сопротивления. Впрочем, я умру раньше.

— Ну все, хватит, — прервала его Нина. — Дай задание Ренье и отправляйся отдыхать.

— Как всегда, потребуются документы, — сказал Святой, легко переходя от пафоса к деловитости. — Удостоверения личности для женщины и четырех мужчин. Сделай про запас. Постараемся наняться на работу в «Маджестик» в решающий день. Им потребуются разнорабочие и дополнительные официанты.

— Я могу выступать под своим именем, — возразила Нина. — Меня многие знают по Revue. Потом прикинусь жертвой, как обычно.

— Я всё понял, Святой, — сказал Ренье.

Скоро они с Дюшаном ушли. Святой допивал остывший чай. Нина возилась в соседней комнате.

Мы молчали.

Потом Святой тихо спросил меня:

— Как было в лагере?

— Очень плохо, — ответил я.

— Я встречал нескольких человек из лагеря, — сказал Святой. — Никто ничего не рассказывает.

— Нечего рассказывать.

— Все так говорят. Но что-то же с вами там происходило.

— Не тратьте на это силы, Святой, — сказал я. — Оставьте другим хотя бы малую часть. В конце концов, это наша жизнь, не ваша.

— Вы мне расскажете? — Он впился в меня глазами.

— О чем? О лагере?

Он молча, страстно кивнул.

Я задумался. Наконец я сказал:

— Представьте себе какой-нибудь новый для вас механизм. Вы даже не понимаете, как он работает. Половина деталей вам абсолютно незнакома. Как вы сможете описать его? Не существует слов, которыми вы могли бы воспользоваться. Там есть шестеренки, например, винты, пружины. Но картина всё равно не складывается. Я могу вам сказать, что в лагере люди испытывают голод, что там бывает очень холодно, что там тоскливо, что жизнь быстро теряет смысл, а время останавливается. Но это лишь шестеренки, винты, пружины. Как устроен весь механизм — вы не поймете. И очень хорошо, что не поймете. Вам этого не нужно. Вы и без того слишком много понимаете.

1 ... 68 69 70 71 72 73 74 75 76 ... 94
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Проект Германия - Андрей Мартьянов бесплатно.
Похожие на Проект Германия - Андрей Мартьянов книги

Оставить комментарий