Дитя Всех святых. Перстень с волком - Жан-Франсуа Намьяс

Маго трепетала от возбуждения, ноздри ее раздувались.

В этот момент Франсуа окликнули:

— Отец…

Он обернулся. Перед ним стоял Луи.

— Мне сказали, что я найду вас здесь.

Внезапно Луи заметил Маго.

— Кто вы?

— Его подруга. А вы?

— Его сын… Отец, я здесь. Отец, вы меня не узнаете? Что с вами?

Вместо Франсуа ответила Маго:

— С некоторых пор с ним случаются провалы в памяти, помутнение сознания. Возраст, сами понимаете…

В это мгновение палачи, из сочувствия к жертве или просто устав ждать, решили положить конец мучениям Ланселота. Они разрубили мышцы рук и ног, которые разлетелись в разные стороны. Над толпой разнесся дикий крик. Это орал окровавленный кусок мяса.

Маго живо потянула за собой Франсуа, который пошел как сомнамбула и так и не сказал сыну ни слова. Тот последовал за ними, держась на расстоянии.

***

Франсуа проснулся в своей спальне. Сколько прошло времени? Он не смог бы этого сказать. У изголовья кровати стоял Луи.

— Как вы себя чувствуете, отец?

— Луи! Но…

— Вы вне опасности. Должен сообщить вам одну вещь: госпожа д'Аркей только что арестована и отвезена в Шатле.

Франсуа выслушал эту новость, не слишком осознавая ее смысл.

Луи продолжал:

— Ее обвиняют в разврате и в том, что она прибегала к магии. Если будет доказано, что она воздействовала на короля, ее ожидает участь Пьера и Ланселота.

У Франсуа в голове все перемешалось. Он с трудом произнес:

— Что вы здесь делаете? Так это вы…

— Я сопровождаю английскую делегацию. Отдыхайте, отец, вам необходим отдых. Эта женщина навела на вас порчу. Главное, вам следует успокоиться: опасности для здоровья никакой нет. Пока вы спали, вас обследовали врачи. Они уверяют, что вы вне опасности.

Франсуа захотелось оправдаться.

— Я сделал это… чтобы иметь наследника.

— У вас есть наследник.

— Не понимаю.

— Ваш внук. Его зовут Шарль, ему скоро будет три года.

— Так вы женаты? Я думал…

— Я размышлял о ваших словах, которые вы сказали мне тогда, в Вивре. Когда я встретил Маргариту, то не колебался.

— Но ваша миссия?

— Маргарита не похожа на других. Рядом с ней я ничем не рискую. Она, как и я, — шпионка. Мы сражаемся бок о бок.

— Расскажите мне все.

— Вы слишком слабы, отец. Позже…

— Расскажите!

Франсуа рассматривал сына, которого не понимал и не ценил по достоинству, пока тот был ребенком, юношей. Он протянул сыну руки. Луи взял их своей единственной и улыбнулся отцу.

— Это долгая история.

Глава 9

ЛУИ МОЛЧАЛИВЫЙ

Как все, что имеет отношение к шпионажу, характер деятельности Луи де Вивре определить было довольно сложно. Официально он считался подданным герцога Бретонского Иоанна IV и в Англии должен был способствовать свержению Ричарда II, настроенного к Франции весьма благосклонно.

В действительности же Луи являлся французским шпионом. Приказы он получал непосредственно от короля, а со времени болезни последнего — от герцога Орлеанского. Ему было велено устроиться на службу к Ричарду II, чьи интересы совпадали с интересами Франции, а Ричард, в свою очередь, попросил Луи внедриться в ряды заговорщиков, которые, как ему было известно, плели интриги против него самого.

Следовательно, Луи являлся двойным шпионом. На первый взгляд он делал то, за что герцог Бретонский платил ему жалованье, то есть сплетал заговор против английского короля, а Иоанн IV весьма ценил сведения, которые представлял ему его агент.

Без всякого труда Луи удалось проникнуть в тайное общество заговорщиков. Ему даже не пришлось ни о чем просить: его кузен Реджинальд Синклер сам порекомендовал своего родственника.

Реджинальду было двадцать пять лет, но выглядел он младше. Рыжеволосый, зеленоглазый, с россыпью веснушек, внешне он казался подростком. Его отец, Эдуард Синклер, старший брат Ариетты, умер в 1388 году в результате несчастного случая на охоте — вскоре после того, как оказался замешан в деле о попытке переворота. Реджинальд был убежден, что в действительности отца убили, и всей душой мечтал отомстить за него. Он жаждал этого так страстно, как только может хотеть человек неосмотрительный, буйный, склонный к необдуманным поступкам.

Реджинальд представил Луи другим заговорщикам, которые почти сразу приняли его в свой круг.

Самым высоким среди них по положению был Томас, герцог Глостерский, родной дядя короля. Младший сын Эдуарда III, он был на двадцать пять лет младше своего старшего брата, Черного Принца, отца Ричарда П. У Глостера было худое лицо и холодный взгляд властолюбца. Он походил на герцога Бургундского, дядю Карла VI, но таилось в нем нечто еще, куда более жесткое и твердое. Он-то и был истинной душой заговора.

За ним следовали еще двое знатнейших дворян Англии: Ричард Арундел и Томас Уорвик. А, кроме того, заговорщики заручились поддержкой еще одного человека, самого таинственного из всех, — Генриха, графа Дерби. По положению и титулу он был почти равным герцогу Глостеру, поскольку являлся сыном герцога Ланкастерского, брата Ричарда II, и, следовательно, был кузеном короля.

Граф Дерби достиг двадцати пяти лет, как и Реджинальд, однако возраст — единственное, что имелось у них общего. Светловолосый, с голубыми глазами, он, несмотря на юный вид, обладал непререкаемым авторитетом. Для Луи не представляло никаких сомнений, что Генрих, граф Дерби, являлся самой сильной фигурой заговора. Впрочем, никто не знал, о чем тот в действительности думает. Молодой граф демонстрировал предельную осторожность.

В течение многих месяцев Луи де Вивре присутствовал на их собраниях, со все возрастающей тревогой осознавая серьезность ситуации. Сила заговорщиков заключалась в том, что они были не одиноки. Им сочувствовала большая часть дворянства и даже простого народа. Англичане не любили французов и решительно отказывались понимать, почему с ними прекратили воевать, ведь их уже фактически разбили. За спиной Ричарда II замышлялся отнюдь не дворцовый переворот, это походило на настоящее народное восстание.

Вот такой являлась ситуация, когда 1 июля 1394 года заговор превратился для Луи де Вивре в любовную историю.

В тот самый день он находился в парадном зале Вестминстерского дворца. Это был без преувеличения самый большой зал в мире: шестьдесят девять метров в длину на двадцать три в ширину и семнадцать в высоту. Ричард II как раз занимался тем, что украшал перекладины фигурами ангелочков с гербами.

У Луи имелись собственные причины любить этот зал: из-за огромных размеров он был довольно скудно освещен, и это обстоятельство позволяло шпиону оставаться невидимым в затененных углах и слушать, о чем говорят придворные. По обыкновению Луи был одет в черное с едва заметной красной ниткой, чтобы обозначить цвета своего герба. Черный он выбрал не из особой любви к этому цвету, а просто из-за удобства: так его меньше было заметно.