Золото мертвых - Александр Прозоров

– Вы сможете заплатить четыре с половиной тысячи дукатов?

– Полторы тысячи талеров? – Зверев потер подбородок. Ушкуй, казавшийся большим мореходным судном, обошелся всего в сотню. Но и каракка, что он видел на рейде, превышала новгородский кораблик во много, много раз. Князь Сакульский недовольно поморщился, но кивнул: – Да, я заплачу.

– Тогда сделка почти закончена. Мистер Вильянди хотел бы осмотреть каравеллу, после чего готов послать вестника за нужной нам караккой. Она, к сожалению, находится не здесь, а в Киле. Но уже завтра успеет перейти сюда. Я осмотрю его судно, и можно будет подписать обе купчий.

Пахом, разумеется, ожидал внизу, напротив служки, глядя ему в переносицу и ласково поглаживая остроконечный обух. За десять минут они добрались до лодки – и тут вдруг перед князем упали на колени люди Юрия Семеновича:

– Прости, княже, недоглядели!

– О чем?

– Холоп твой пропал, княже.

– Как пропал?

– Выбрались мы ноги маненько размять. Хватились – ан его и нет нигде. Этого, мальчонки. Косой который.

– Как он мог пропасть? – Зверев удивленно глянул на дядьку, тот пожал плечами:

– Не ведаю, чего в умишке косоглазом творится. Не иначе, помутилось что-то.

– Он что думает, мы тут за ним по всему городу бегать станем? Дурак косоглазый, ни языка не знает, ни места.

– Отчего же, пресветлый князь, – неожиданно вмешался торговец. – С русским языком его тут многие поймут.

– Ладно, сейчас не до того, – закончил Андрей дискуссию. – В шлюпку садитесь. Дела важнее.

С полчаса они добирались из города до рейда, еще часа полтора мистер Вильянди лазил по трюмам, палубам и даже мачтам каравеллы. Затем он о чем-то пообщался с Мэтью Ро, после чего англичанин развел руками:

– Он должен проверить, нет ли в сыскных грамотах запросов по поводу нашего корабля. Он видит, что она взята с боя. Я клялся, что сам сидел в трюме, а вы – мои освободители и ныне честные владельцы, но он боится претензий от прежних хозяев. Если таковых нет, он готов подписать купчую прямо сегодня.

– Хорошо, пусть проверит, – согласился Андрей, и они все вместе опять забрались в лодку.

Спустя еще полчаса шлюп причалил к прежнему месту. Правда, теперь в проулке дежурил караул из шести пикинеров в кирасах и дворянина в кафтане, похожем на длинную венгерку с шелковыми стягивающими шнурами на груди и опоясанного ремнем с прямым полуторным мечом. Рядом с ними крутился Васька.

– А вот и косой. – Пахом первым выбрался на набережную и притянул к себе лодку за пеньковый линь. – Где тебя носит, олух царя небесного?

Мальчишка попятился к дому, а когда на мостовую выбрался Андрей, внезапно выскочил вперед:

– Это он, он, он! Все это он, я знаю!

– Князь Сакульский? Я прошу сдать оружие и следовать за мной.

– В чем дело, боярин?

Васька шмыгнул за спины караульных, Пахом двинулся к нему, но трое пикинеров тут же опустили оружие, а еще трое подступили к лодке, чтобы не дать холопам вылезти из нее на берег и помочь князю. Ситуация складывалась не самая приятная. Двое (те, кто в лодке, – не помощники) практически безоружных и бездоспешных людей против семерых, шестеро из которых в какой-никакой, а в броне. И потом, что будет, если они сейчас, прямо на улице, перебьют местный караул? Забудет про это Любек или организует погоню и истребление по полной программе? Зверев больше склонялся ко второму варианту – не забудут и не спустят.

– Стой, Пахом! – Он расстегнул ремень и кинул ему пояс с ножами, ложкой и кошельком, вытряхнул кистень. – Я уверен, это какая-то ошибка. Скоро вернусь. Ты, главное, князя Друцкого упреди. А ты, Мэтью, продолжай сделку. Ничего не отменяется, каракка нам нужна.

– Оружие мне! – кинулся к Пахому дворянин, но тот моментально перекинул ремень в лодку.

– Какое оружие, боярин? – остановил за плечо начальника караула Зверев. – Там был только кошелек. А я не стану дарить серебро тому, кто хватает меня на улице. Отваливайте, ребята.

– Ничего, – скрипнул зубами дворянин. – В магистрате ты засмеешься иным голосом. Специально приду послушать. Взять его, ребята! К ратуше повели!

Пикинеры развернулись, выставили копья уже в сторону Зверева и, легонько покалывая его остриями, погнали по улице. Васька, опасливо оглядываясь в сторону оставшегося на набережной Пахома, забежал вперед.

– Ты тут чего делаешь, дурак косой? – поинтересовался Андрей.

– Обмануть хотел, княже? Себе все присвоить? – зло выкрикнул Васька, втянув голову в плечи и глядя одним глазом на хозяина, а другим – на стены домов. – А вот не будет такого! Там, почитай, десять пудов золота! Золота! А ты три шапки серебра всего отсыпать хотел. А теперь я половину получу! Половину! Половину!

– Кто же тебе столько золота отдаст, идиот? В яме выгребной утопят, и не вспомнит никто.

– Дадут половину, дадут! – чуть не подпрыгнул от возмущения холоп. – Мне батюшка здешний обещал! И на бумаге записано!

– Откуда здесь батюшка, кретин безумный? Здесь только ксендзы-схизматики да лютеране-еретики… Ой! – Зверева ощутимо укололи пиками сразу двое караульных. Он открыл было рот, дабы обложить их от души, но в последний момент передумал. Лишних дырок на шкуре ему пока не требовалось. И вообще, не следовало торопить события. Если Пахом успеет сообщить дядюшке о неприятностях до того, как на судно за золотом явится стража, – они пятака медного от князя не выцарапают. А пока…

Пока оставалось любоваться красотами старого Любека. Посмотрите налево – видите кирху двенадцатого века из красного кирпича; посмотрите направо – видите храм корабельщиков одиннадцатого века из красного кирпича; посмотрите прямо – видите ратушу тринадцатого века из красного кирпича. Интересно, а почему здесь все шпили одинаковыми делают? Хотя бы на круглые им фантазии не хватает?

Они миновали низкий полуовальный лаз, похожий на вход в подвал, – и Андрея внезапно толкнули в него. Да так лихо, что он потерял равновесие и растянулся на полу.

– Ходить не умеешь?! – Удар древком копья по затылку, и князь потерял сознание.

Пришел он в себя уже в камере – настолько тесной, что сесть и вытянуть ноги было невозможно. Особенно, если учесть присутствие соседей: трех покрытых лохмотьями скелетов, один из которых уже рассыпался на составляющие, а два других выглядели пока ничего, бодренько. Далеко над головой голубело небо. Стенки были в высоту этак этажей с семь, причем гладкие – не вылезти. Если ты только не птица ворон вроде тех, что сидели наверху на краю «колодца» и с интересом рассматривали нового постояльца.

– Вот засранцы, – со вздохом посетовал Зверев. – Надо же такое придумать: чтобы и в тюрьме сидел, и без крыши над головой!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});