Весеннее обострение - Марина Добрынина

— Вы сегодня не понадобитесь, — говорю я, делая шаг к Аннет.

Она выглядит забавно с наполовину разобранной прической и в этом ставшем ей большим платье. Смотрит на меня… без испуга. Скорее, с любопытством.

— Разрешишь помочь? — спрашиваю я, протягиваю руку к ее волосам.

Кивает. Какая она сейчас молчаливая. Загадочная. Желанная. А она гораздо интереснее этой, как ее там, Селины. У Аннет такие ямочки на щечках… О, боги! Да кто придумывает эти дурацкие прически?! В этих гребнях и заколках не разберешься! Но я упрямый, я смогу. Моя молчаливая супруга тихо попискивает, но терпит, пока я вытаскиваю из ее волос шпильки. Одну за другой, килограмм шпилек. Потянуло же меня на романтику! Нет, чтобы сразу, а с прической потом пусть горничные разбираются.

Так, аккуратненько. Ага, кажется, все. Во всяком случае, в волосах Аннет эти ужасные штуки больше не прощупываются. Правда, после моей деятельности у жены не шелковый водопад на голове, а скорее, стог сена, в котором кто-то уже повалялся, но это неважно. Можно, конечно, попытаться это причесать. Взгляд мой падает на щетку, лежащую на столике неподалеку, но у Аннет сразу делается такое несчастное и испуганное лицо, что я отказываюсь от своей идеи. Ну что, будем считать, что за Сурика я ей отомстил. Цель была несколько иная, но сойдет и так.

Ага, еще платье осталось.

Снимаю с пояса нож, и Аннет пятится. Она что, думает, я ее убить собираюсь? Ну, допустим, сегодня эта идея приходила мне в голову, но я ее прогнал. Толковые, проверенные временем жены на дороге не валяются.

— Иди сюда, — произношу я ласковым голосом, — а то хуже будет.

— Вальдор, не надо! — шепчет супруга.

Ох, дура все-таки.

— Иди, — говорю.

Она, опустив голову, покорно приближается. И вид у нее, как у телки, которую ведут на убой. Вот, захотелось королю романтики, весь народ перепугал. Досадно. Но отступать некуда — вокруг Зулкибар. Поворачиваю Аннет к себе спиной и начинаю методично обрезать на ее платье все ленточки, пуговички и еще какую-то ерунду, названия которой я даже не знаю, но которая, как мне кажется, позволяет платью этому держаться на фигуре жены. Аннет переносит все достаточно терпеливо, лишь иногда вздыхает и произносит:

— Вальдор.

На пятый этот «Вальдор» я, наконец, интересуюсь:

— Что?

— Вальдор, это платье мне велико. Оно на мне почти не держится. А ты сейчас срезаешь с него украшения. Можно, я сама его сниму?

Да? Царственно киваю головой. Аннет делает какое-то легкое движение и ее наряд, действительно, оказывается на полу. Элегантно так падает на горку ленточек и пуговичек. Ну что же, нож можно убрать. И пояс отстегнуть. И…

А дальше я не буду рассказывать. В общем, мы помирились.

Глава 23

Вечером мы собрались в гостиной Аннет небольшой такой компанией. То есть оба наших семейства в полном сборе. Планы на вечер были самые простые — тихо поужинать в узком семейном кругу, отметить помолвку Иоханны и Кира, а так же примирение Вальдора и Аннет (но об этом естественно никто не заикался, все делали вид, что не замечают, на какое количество градусов потеплели отношения между королем и королевой). Ну и заодно мы собирались обсудить планы по освобождению Эрраде от захватчиков и завоеванию близлежащих к нему королевств.

Пришел Гарлан и доложил, что столы в малом обеденном зале накрыты. Вот тут нам бы и отправляться, не ждать Лина, в конце концов, он и без нас дорогу знает. Но Аннет, курица эта омолодившаяся, возразила, что некрасиво будет с нашей стороны Лина не дожидаться. Мол, мы же не голодающие какие-нибудь, чтобы сломя голову к столу мчаться и раз договорились встретиться в гостиной, то надо ждать пока все соберутся.

Ну, вот я не знаю кто как, а я, например, очень даже голодающая. Но Вальдор, конечно же, женушку свою вновь полюбившуюся поддержал, Брианна с Николаем тоже на ее стороне были, а Пардок, как всегда уткнувшийся в книгу, буркнул, что он полностью с маменькой согласен, даже не вникая, о чем речь идет. В общем, я поняла, что спорить бесполезно и взяла пример с Терина, то есть хранила гробовое молчание. Наконец, с опозданием в пол часа, объявился Лин. Не один — с Саффой. Ну, кто бы сомневался, что он с ней придет! И кто бы сомневался, что Кир возмутится:

— Кажется, планировался семейный ужин. Что она здесь делает?

— Так она невеста моя, — брякнул Лин, а потом опомнился и на нас с Терином посмотрел.

Да уж, талант новости выкладывать ему явно от отца достался. Ни грамма деликатности! А если сейчас его старую маму Кондратий хватит?

Я на Терина покосилась. Он стоит, хмурится задумчиво. Ну, вот если он возразит, я ему точно тапком по морде при всех зафигачу! Нет, сменил выражение лица, сдержанно улыбнулся и сказал:

— Поздравляю.

А я смотрю на Саффу эту и не понимаю — что Лин в ней нашел? Бледная, тощая, как я, волосы черные в крысиный хвостик завязаны, в общем — обнять и плакать! Одни глазищи только интересные, большие такие, выразительные, и в данный момент испуганные. Это она нас с Терином что ли боится? Я поспешила натянуть на физиономию радостную улыбку и уже собралась, как следует, эту парочку поздравить, но тут дед появился.

— А вот и я! — радостно возвестил он, будто кто-то не понял, что это «а вот и он», нарисовался, фиг сотрешь!

А дед тем временем благостным взором компанию нашу окинул, Саффу увидел и аж на месте подпрыгнул, как кузнечик какой-то.

— Ты! — заорал и пальцем в нее тычет, — ты опять его околдовала!

— Вообще-то она меня расколдовала, а ты старый хрен, как мог со мной такое сделать? — зарычал на него Лин. — Я тебе кто? Я тебе кролик подопытный что ли? Ты зачем мне память подчистил, засранец такой?

— Ты как с дедом разговариваешь? Дуся, почему твой сын уважения к старшим не имеет?

Но у меня дед поддержки не нашел.

— Это что это за история с чисткой? — полюбопытствовала я, — что ты, дедуля, такое Лину стер из памяти, что он тебя и в хвост и в гриву?

— Я всего лишь хотел своего внука от гибели спасти, — с достоинством изрек Мерлин.

Я недоуменно посмотрела на Лина. Рассерженный, но при этом весьма жизнеспособный ребенок, без намека на скорую гибель.

— И от чего же он погибает? — осторожненько полюбопытствовала я. Мало ли, вдруг мне не видно то, что дед видит, и Терин вот, может быть, тоже видит, но, как всегда, героически молчит, чтобы меня не тревожить.

— Дура ты у меня, Дуська! — сокрушенно покачав головой, изрек дед и набросился на Терина. — Не послушался меня! Оставил Саффу эту в живых, даже поручился за нее перед Советом! И вот результат, она сына твоего околдовала, а ты стоишь тут с мордой довольной! Да ты… о! Да на тебе самом магии кардаголовой как грязи навешано! Дуська, разуй глаза! У тебя мужа с сыном околдовали, а ты лыбишься, идиотка!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});