Ещё не Аюта - Владимир Осипцов

небо над вашей головой. Разрешите побеседовать с вашим отцом?

— Безусловна, — согласилась она, чувствуя, что словарный запас языка призраков подходит к концу.

Тардеш снова поклонился императору.

— Извините мою дочь, Тардеш-доно, у неё выдался трудный день сегодня, вот она и дерзит налево и направо, — пробормотал немного смущённый за Мацуко отец, не расслышавший весь разговор.

— Ну что вы, микадо-сан, разве может воспитанный мужчина сердиться на женщину, да ещё столь юную и очаровательную, как ваша дочь?

Девушка моментально выпрямилась и оправила складки на платье. Определённо, настала её очередь краснеть от смущения. Она спрятала выдающие её руки за спину (хотя всё равно на перепонках крыльев проступили предательские пятна румянца), и цыкнула на суккуб, начавших проявлять подозрительный интерес к гостю.

А гость тем временем продолжал:

— Признаться, Ваше Величество, («наконец-то правильно!» — с облегчением подумала Кадомацу, с чего-то переживавшая за все оговорки гостя больше него самого), я не ожидал настолько пышной встречи для меня — скромного слуги народа Амаля.

— Легенды не лгут о скромности военачальников Республики, Тардеш-доно. Но, только в вашем флоте всё-таки вдвое больше кораблей, чем во всей моей Империи. А это лишь часть великого флота вашей страны.

Не сказать, что гость верно понял всю фразу.

— Не беспокойтесь, Ваше Величество, флот скоро уйдёт на подлунную сторону, он здесь только по навигационной необходимости. Посадка, знаете ли, на планету с такой атмосферой как у вас, требует дополнительных предосторожностей. А теперь, разрешите преподнести вам подарки от Сената и дружественных народов союзной Империи Республики Амаль?

Император дал дозволение кивком. Тардеш передал знак кивком знаменосцу, тот ответил кивком в знак согласия, и, вынув из-под плаща дальнеговорник, отдал короткий приказ.

Из корабля вышли четверо призраков-солдат в доспехах без украшений. Двое из них вели в поводу двух прекрасных Небесных Коней — один темного, как императорский Янычар, только без белой звезды во лбу, а другой — огненно-рыжую кобылицу, цвета клана Явара, высокую статью и с дьявольским блеском в глазах. Вторая пара легионеров тащила тяжелённый с виду громоздкий ящик, окованный металлом и расписанный буквами Амаля.

— Сенат, движимый дружескими чувствами, и, в ознаменовании грядущей независимости Вашей Империи, преподносит Вашему Величеству два драгоценных дара: пару чистокровных Небесных Коней, годных к седлу и колеснице; они выучены сами находить Небесные Пути, и в бою в ярости не уступают демонам. А так же — чудо техники Амаля, необходимое самостоятельному государству!

Солдаты пронесли ящик мимо принцессы прямо к ногам императора и наследника, и открыли крышку. Тардеш подошел следом и объяснил:

— Много лет учёные мужи нашей страны изучали условия на вашей планете, и особенности зрения вашей расы, прежде чем смогли создать вот это — идеально приспособленный для условий Вашей родины дальневизор! Здесь один комплект: передатчик и приёмник, — легионеры достали и показали два свинченных болтами ящика с прозрачными стенками: — Сенат надеется, что это поможет уважаемому Императору в нелёгком деле самостоятельного управления государством.

Отец с Мамору переглянулись. Кадомацу понимала их чувства — всего-то тридцать лет назад удалось раскрыть главный секрет Амаля — дальнюю связь, а потом и создать с большим трудом собственные дальнеговорники и «ушастые башни» (назначение которых не всякому офицеру разъяснялось), сыгравшие немалую роль в деле покорения Даэны. А теперь, этот адмирал шикарным жестом преподносит другой секрет — дальневизор, о котором демоны не смели и мечтать, как бы показывая, насколько мудрость и могущество Республики превосходит их маленькую Империю, и насколько будут нуждаться в их помощи, даже обретя независимость...

Один из императорских скорописцев, выскочив из-за спины наследника, вместе со своим аппаратом, быстро наделал несколько снимков церемонии подношения даров. Микадо неодобрительно покосился на него, и приказал двоим из гвардейцев унести ящик. Вызванные оказались знакомыми принцессы. Они на пару взялись за сундук, казавшийся таким тяжелым, но, изобразив на лицах удивление, быстро поставили его обратно, и, уже один, подняв его с лёгкостью за ручку, вделанную в крышку, бросив полный превосходства взгляд на солдат Амаля, непринуждённо понёс его в сторону кораблей. Второй взял за повод обоих коней, и тоже умаршировал в ту же сторону.

— Спасибо, — сказал Небесный Государь перед этим. И, когда унесли, добавил: — Мы найдём достойное применение этим дарам. А теперь, прошу познакомиться с моим сыном Мамору, который будет командовать выделенными вам войсками.

— Рад встрече, генерал Явара. Надеюсь, мы с вами сработаемся. Не бойтесь, подчинённые считают меня хорошим начальником.

— Я тоже рад познакомиться, господин драгонарий. Буду счастлив биться с вами плечом к плечу за свободу моей Родины. А пока — будьте нашим гостем... — и вдруг, прищурился, разглядывая что-то в вышине:

— Отец, кто это?!

Жестокий гость

Не только отец, но и все остальные оглянулись на возглас. Там, в вышине, контрастируя с небом над кольцом смога, разгоралась новая, на этот раз зелёная и продолговатая звезда. Небесный государь негромко выругался:

— Проклятье! Он рано! Мамору, быстро уводи войска, пока он на них не хлопнулся!

Под оглушительный грохот барабанов полки начали спешно вздваивать ряды. Уже вместо звезды виделся рыбообразный корпус Небесного Корабля, снижавшегося на полной скорости. Стремясь перекричать барабаны, спутник Тардеша что-то спешно орал в свой дальнеговорник. Гвардия перестроилась в каре, ограждая императора и его гостей, в море шеренг по четыре, бегом потекших к своим транспортам. Шлюпка призраков ожила, и, окутавшись дымкой защитного поля, взлетела, освобождая площадку для двух, вдруг неведомо откуда выехавших бронированных амальских колесниц с четырьмя сторожевыми пушками каждая. Отец вовремя дёрнул дочь за руку, убирая с дороги от подскочившего к Императору офицера призраков:

— Этот корабль нарушает регламент встречи! Прикажите ему покинуть безопасную зону!

Мамору дёрнулся рукой к вееру — отдать приказ, но остановился под взглядом отца:

— Мы приказали, — сказал Император: — Он отказывается следовать приказам. Нарушает.

Дочь пристально посмотрела на родителя — дозволенный Императором красный цвет Хакамады и флаг с воротами-тори на крыше корабля уже заметил бы и слепой.

— Мы будем вынуждены предпринять меры! — проорал призрак, на которого уже недовольно глядел гость-драгонарий.

— Предпринимайте, — согласился микадо.

Корабль почти у самой поверхности произвёл отсечку маршевого двигателя, раскрыл винты для планирования, но не сумел сесть с первого захода — в том числе из-за выкатившихся ему под нос сторожевых пушек призраков, которые, как гигантские железные насекомые, раскинули четыре массивные стальные лапы, для устойчивости. Пилот покачал крыльями, семафоря имперским сигналом просьбу