По ту сторону Алой Реки - Криптонов Василий

За одной из дверей оказалась библиотека, но книги Ареку не интересовали. Сняв несколько штук с полок, перелистала в поисках картинок и, со вздохом разочарования, вернула на место. Заперта была лишь одна дверь, в конце загибающегося полукругом коридора. Арека подергала ручку, но тяжелая, окованная серебряными полосами дверь не шелохнулась. Замочная скважина, украшенная золотыми узорами, навела Ареку на мысль. Бросилась обратно в комнату, схватила золотой ключ. Босые ноги вновь прошуршали по каменным плитам. Сердце девушки колотилось от предчувствия тайны, когда она пыталась попасть ключом в скважину.

С третьей попытки ключ вошел. Арека повернула его, и механизм сработал так мягко, будто весь был из золота.

Дверь бесшумно отворилась, и Арека вошла в практически пустой зал. Ни одного окна, но из стен торчат канделябры с нетронутыми свечами. Арека ощупью нашла спички на столике и зажгла несколько свечей. Мягкий свет озарил то, что Арека принимала за стол. Это оказался комод, поменьше того, что в комнате. С золотыми ручками. Над комодом висела картина, но света недоставало, чтобы рассмотреть ее. Арека высвободила из зажима канделябр, шагнула вперед, и… В зале заметался крик, полный отчаяния.

Арека упала на колени, рядом брякнул о камни канделябр. Поплыл по полу воск.

— Нет, — шептала девушка. — Не может быть. Только не эта мразь!

— О ком ты говоришь? — Голос господина заставил ее вздрогнуть. Величественная фигура в дверном проеме немного успокоила Ареку. Она забыла о приличиях, указывая рукой на портрет.

— Кто это? Чей это портрет?

Эрлот перевел взгляд на стену, приподнял бровь, будто удивляясь вопросу.

— Это? Принцесса Ирабиль. В ее комнате ты провела ночь. Что тебя смущает, дитя?

— Я видела ее! — крикнула Арека. Глаза пылали, просили Эрлота найти и убить принцессу. Арека хотела увидеть кровь мерзкой девчонки, увидеть, как закроются в последний раз дерзкие зеленые глаза.

— Что, сегодня? — Эрлот обернулся, словно надеясь увидеть принцессу там.

— Нет… Еще летом. Она… Она дружила с Левмиром!

Эрлот приблизился к ней, сел напротив. Арека не могла защититься от его пронзительных глаз.

— Это ведь ревность, да? — прошептал он. — Понимаю тебя. Нет ничего хуже, чем смотреть, как кто-то счастлив с тем, кто отвергает тебя. Но тебе не за что ее ненавидеть. Не знаю, где прячется твой избранник, но принцесса скрылась в Храме. Дай только срок — мы ее достанем. Хочешь сама нанести удар?

— Хочу! — крикнула Арека, сжимая кулаки. — Хочу, мой господин! Пожалуйста!

— Всему свое время. — Поднявшись, он протянул девушке руку. — Ты, должно быть, голодна? Я распорядился накрыть на стол. Ну же, прекрати лить слезы, тебе это не идет. А вот туника замечательна.

— Почти все вещи малые! — Арека шмыгнула носом.

— Мы с этим разберемся. — Эрлот потрепал ее по голове. — Иди, подкрепись. Если и дальше будешь такой бледной, придется лишить тебя удовольствия.

Арека содрогнулась. Лишиться этих волшебных секунд, ради которых она живет? Нет, только не это!

— Я буду послушной, — шепнула. — Самой послушной в мире!

— Я тебе верю, милая.

Король Эрлот улыбался, но глаза его оставались непроницаемыми. Внутри он оставался серьезным. Внутри он, может, и вовсе не замечал никакой Ареки.

В обеденном зале на столе стоял накрытый поднос. Баронет с длинными светлыми волосами, собранными в хвост, поднял крышку. Фрукты, вареные яйца и миска бульона.

— Прошу! — Баронет отодвинул стул.

— Спасибо, Лэквир, — сказала Арека и принялась за еду.

Утолив первый голод, Арека принялась ерзать на стуле. Господин стоял в углу зала и, не отрываясь, смотрел на нее. Арека покосилась на него. Отсутствующий взгляд, улыбка. Так городские старики выглядели, когда бросали хлебные крошки голубям. «Может, я как-то неправильно ем?» — заволновалась Арека. Застывший сзади Лэквир добавлял беспокойства.

— Ты не скучаешь по людям? — спросил господин, когда Арека промокнула рот салфеткой.

Арека замерла. Вопрос будто рухнул в пропасть, у которой нет дна. В такую пропасть превратились воспоминания о деревне. Пустота, серая и грязная. Только с появлением господина вспыхнул огонь, негасимый, как сама жизнь. Но что-то еще теплилось далеко внизу. Другое пламя, не сжигающее душу, но согревающее. Слабое, едва заметное.

— По одному, — сказала Арека.

Господин наклонил голову.

— Мы его найдем, — пообещал он. — Рано или поздно. А теперь — не хочешь прокатиться по городу?

* * *

Лошади мерно цокали подковами по расчищенной от снега мостовой, черная карета плыла по главной улице. Арека чуть не вываливалась в окно, ее переполняла гордость. Пусть все смотрят, пусть завидуют ей! Ни одному из этих грязных, перепуганных людишек не взлететь так высоко.

Но никто не обращал внимания на Ареку. Девушка поняла, что в городе творится нечто странное. Со всех сторон неслись крики и плач. Люди, мужчины и женщины, старики и дети с сумками, узлами и тюками шли, подгоняемые баронетами, в сторону крепости. Потоки людей поменьше текли в другие стороны. Арека, услышав несколько возгласов, поняла, что их отправляют к домам баронов и лордов.

— Что происходит? — спросила Арека, повернувшись к сидящему рядом господину.

— Что ты чувствуешь? — спросил тот.

Арека пожала плечами.

— Не знаю. Ничего.

— Тебе не страшно? Не хочется плакать?

— Нет, господин. Когда вы рядом, мне не страшно.

Эрлот с улыбкой изучал взглядом лицо девушки. Ареку охватило смущение, но она не посмела отвернуться.

— Как интересно, — прошептал господин.

— Что интересно?

Эрлот повернулся к окну на своей стороне кареты.

— Сейчас ты видишь, как умирает город. Видишь, как пустеют, обескровленные, его вены. Город, который люди, не спросясь, выстроили вокруг наших домов, дворцов и замков. Город, в который люди приезжали, чтобы лелеять мечту стать вампирами. Кармаигса больше нет, Арека. Многие из этих людей умрут в ближайшие недели, еще больше умрут потом. Остальные будут жить при домах своих господ, в бараках, которые сами построят.

Арека положила руку на грудь. Сердце билось спокойно, размеренно. Почему же оно не трепещет, почему не заходится от страха?

— Зачем это вам? — спросила Арека.

— «Зачем?» — Господин засмеялся. — Не «за что?» Ты просто прелесть, Арека! Но, боюсь, у меня нет ответа на твой вопрос. Во всяком случае, такого, который ты смогла бы понять. А что если я скажу, что всего лишь хочу уничтожить в этих людях жалкие крохи гордости? Растоптать эти искорки, заставить людей мычать и блеять? Что ты скажешь, если это — всего лишь моя прихоть?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});