Джон Голсуорси - Кэтрин Дюпре

Но гораздо важнее, чем провал одной книги, становилось для Голсуорси противоречие между его собственным творчеством и произведениями писателей молодого поколения, которые в послевоенные годы создали новый по форме роман – таких, как Вирджиния Вулф, Джеймс Джойс и Э. М. Форстер[98]. В то время как в романах Голсуорси все меньшее место занимало описание внутренней жизни героев (можно сравнить хотя бы «Сильнее смерти» и «Братство»), новых романистов больше занимали идеи, чем действия. Голсуорси трудно было понять или одобрить те задачи, которые они ставили перед собой, и он относился к их работе более чем критически. (Чтобы быть справедливым до конца, необходимо отметить, что они недооценивали творчество Голсуорси в еще большей степени, чем он – их; широко известны едкие выпады Вирджинии Вулф в адрес Голсуорси, а уж назвать Уэллса, Беннетта и Голсуорси «этими тремя материалистами» означало вообще сильно погрешить против правды.) Но и в отзывах Голсуорси о своих собратьях по перу, по-настоящему вступивших в литературу после войны, к сожалению, проскальзывают жесткие нотки: «Простой, но огорчительной истиной стало то, что героями «новой» западной литературы становятся суперинтеллектуалы, созданные суперинтеллектуалами-писателями для суперинтеллектуалов-читателей. Чувствую, что подобная литература есть и будет слишком «тонким блюдом для грубого вкуса» большинства читателей».

В то же время у Голсуорси осталась одна сфера творчества, в которой он мог выразить себя как цельную личность, – это была поэзия. Его стихи, особенно военных лет, выражали как чувства человека, так и его художническое мировосприятие: в них нет раздвоенности. Здесь он оставался полноценным мастером слова – и в то же время выражал свою боль. Лучшие его стихотворения по жанру и стилю как бы продолжают раннюю поэму «Сон»; в них говорится о его собственных взглядах и убеждениях. Хотя по стилю произведения сильно отличаются от того, что характерно для современной поэзии, им свойственны проникновенность и глубина чувств, определившие их неповторимое своеобразие. Одно из стихотворений, написанных во время войны, он назвал «Долина теней»:

И моему, выходит, кораблюПора из света уплывать в потемки.О Боже, об одном тебя молю:Пускай войны не ведают потомки.Как будто жить я не переставал,Я, тот, который воевал так смело,В бою «ура» кричал и распевал,Когда в висках кровь пела и кипела.Пускай войну я унесу с собойВ разверзшиеся черные глубины,Пускай мой вздох последний, как отбой,Навеет мир на холмы и долины.

Или другое:

Вот войско юности моей,Подобно тени,Под звездами, во тьме полейИдет в забвенье.Им не удастся избежатьПредназначенья,И суждено им пасть и спатьБез пробужденья.

Голсуорси никогда не был особенно широко известен как поэт, и лишь немногие из его стихотворений можно встретить в современных антологиях. Тем не менее он очень серьезно относился к данному виду творчества, и с годами поэзия стала для него единственным способом выразить себя без самоограничений.

Глава 27

ГОСПИТАЛЬ ВО ФРАНЦИИ

Зима 1915—1916 годов была первой, которую чета Голсуорси полностью провела в Уингстоне. Ада стиснула зубы и в начале декабря писала Моттрэму: «Суровая судьба распорядилась, чтобы мы остались здесь. Дж. не сможет нормально работать в Лондоне; поэтому один дом пустует, и погода совершенно не зимняя, но здесь ему хорошо работается, поэтому мы держимся за дом № 2». «Я продолжаю вязать, печатать и вообще работать изо всех сил. Единственное что нельзя делать сейчас, – это предаваться скорби». Можно пожалеть Аду: ее роль вязальщицы и машинистки должна быть очень скучной для человека, который привык к гораздо более интересной жизни, которому необходимы постоянные развлечения, перемена мест, встречи с новыми людьми.

Для Джона эти долгие месяцы непрерывной работы были именно тем, о чем он всегда мечтал, но, по иронии судьбы, именно сейчас это приносило мало пользы. 2 января он закончил роман «Сильнее смерти» – «самую длинную мою книгу, если не считать «Усадьбы», которую я написал за кратчайший срок». Даже доработка этой длинной, довольно бессвязной книги заняла у него меньше времени, чем обычно: к 24 января она была закончена, и роман отправлен «мисс Паф для перепечатки». Затем, по словам Мэррота, «пять дней были посвящены чтению романа вслух его жене!». Это трудно себе представить: голос Джона и терпение Ады; увы, это пятидневное чтение не привнесло критичности в восприятие произведения: к сожалению, роман «Сильнее смерти» был совершенно во вкусе Ады. Как и ее любимый «Патриций», это непритязательное романтическое произведение, в котором к тому же звучали отголоски ее давней истории с майором Голсуорси.

Вместе с тем писатель даже в период создания романа отнюдь не питал иллюзий относительно его художественной ценности. 22 марта Голсуорси получил от редактора журнала «Космополитэн» чек за права на серийное издание с благодарностью за «превосходное качество» произведения. «Утешительное известие», – комментирует Голсуорси.

Закончив роман, Голсуорси переходит к работе над двумя рассказами – «Стоик» и «Цвет яблони». Последний – одно из его наиболее удачных поздних произведений, написанное с большим чувством воображения и в стиле, напоминающем об атмосфере и лирическом настрое одного из первых его рассказов «Человек из Девона». Голсуорси соединит эти рассказы в своем сборнике «Караван». «Один из моих лучших рассказов», – запишет он в своем дневнике 8 июля 1916 года – в день, когда закончил его. Рассказ «Цвет яблони» был навеян могилой Джей – одной из достопримечательностей Дартмура, которая и поныне всегда усыпана цветами. Легенда о Джей – это история покончившей с собой из-за любви девушки, которую запретили хоронить на освященной земле. Стихотворение Голсуорси «Могила в торфянике» также посвящено этой теме:

Меня схоронили здесь... И при свете дняЯ буду здесь лежать, и при свете звезд.Меня схоронили здесь, и не для меня,Убитой любовью, – надгробие и погост.Меня схоронили здесь... Поросла травойМогила на пустоши. Лишь порой в тишинеКопыта коня простучат над моей головой.Я в Судный день не воскресну, но спится спокойно мне.

Несмотря на решение Голсуорси извлечь из своего творчества максимум денег для передачи их на военные нужды, в промежутке между романами «Фриленды», вышедшим в августе 1915 года, и «Сильнее смерти», появившимся в августе 1917 года, он не создал ни одного крупного произведения. Частично этот факт можно объяснить его все возрастающим беспокойством, томящим желанием делать более полезное для нужд воюющей страны, чем то, что делал он. Примечательный факт: после окончания работы над романом «Сильнее смерти» то чувство срочности, которое заставляло его писать страницу за страницей, несколько ослабело. Занятия литературой не могли полностью удовлетворить его желания помочь своей стране; это лишало Голсуорси покоя.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});