Разделяй и властвуй. Нацистская оккупационная политика - Федор Синицын

В связи с вступлением Красной Армии в Румынию, Болгарию, Югославию, Чехословакию и другие страны внешнеполитическая деятельность РПЦ была направлена на укрепление лояльности Советскому Союзу среди православных народов Европы{1847}. 25 августа 1944 г. митр. Алексий издал послание к румынскому народу, 7 сентября 1944 г. — к болгарскому народу. Через ВСАК в славянских странах распространялись материалы РПЦ, утверждавшие, что в СССР царит свобода совести, а между государством и Церковью — полное взаимопонимание. В апреле 1945 г. состоялся церковный визит в Болгарию и Югославию, в мае 1945 г. — в Румынию{1848}. РПЦ достигла успеха и на Ближнем Востоке — в мае 1944 г. многие русские монахи и монахини в Иерусалиме перешли в ее лоно{1849}. Среди других внешнеполитических акций РПЦ были обращение к православным верующим в Синьцзяне в феврале 1944 г. (советское руководство имело особые виды на эту территорию{1850}), заявление Патриарха Алексия с приветствием и благословением решений Крымской конференции{1851}, послание верующим Америки (апрель 1945 г.). После окончания войны РПЦ при поддержке советского руководства командировала своих представителей в зарубежные страны: в сентябре 1945 г. — в Австрию, Германию и Чехословакию, в октябре 1945 г. — в Китай (Харбин), в ноябре 1945 г. — в Финляндию{1852}.

В заключительный период Великой Отечественной войны были урегулированы отношения Советского государства не только с РПЦ, но и другими традиционными конфессиями. Руководство СССР склонилось к их более широкомасштабному использованию в своих внутри- и внешнеполитических интересах. 19 мая 1944 г. при СНК СССР был создан Совет по делам религиозных культов, в задачу которому было поставлено «осуществление связи между Правительством СССР и руководителями религиозных объединений: армяно-григорианской, старообрядческой, католической, греческо-католической, лютеранской церквей и мусульманского, иудейского, буддийского, сектантского вероисповеданий»{1853}.

На освобожденной территории СССР было развернуто сотрудничество с этими конфессиями. Так, в июле 1944 г. НКГБ СССР распространил два обращения РСПЦ «к старообрядцам освобожденных районов Бессарабии, Молдавии и Румынии»{1854}. Поддержка созданного в октябре 1944 г. «Всесоюзного совета евангельских христиан и баптистов» (ВСЕХБ) была нужна Советскому руководству в работе с протестантскими общинами на освобожденной территории{1855}. С этой целью евангельские христиане и баптисты получили разрешение на создание собственного центра на Украине{1856}. В то же время значительная часть протестанского клира Латвии и Эстонии покинула эти регионы вместе с оккупантами, после чего в них в течение нескольких лет шло восстановление религиозной жизни{1857}, которое советские власти старались держать под контролем.

Положение католической конфессии на освобожденной территории СССР было противоречивым. В целом католицизм рассматривался руководством страны как орудие в руках зарубежных антисоветских кругов. Власти СССР негласно поддерживали антикатолические выступления РПЦ — в частности, осуждение призыва Папы Пия XII к милосердию по отношению к немцам и обвинение Ватикана, который именовался «воинствующий католицизм», в «агрессии» против РПЦ{1858}. В феврале 1944 г. Г.Г. Карпов просил указаний от А.С. Щербакова о возможности опубликования в «Журнале Московской Патриархии» статьи Патриарха Сергия «Есть ли у Христа наместник в Церкви?», которая была «направлена против католицизма и римского папы»{1859}. Такая статья соответствовала политике СССР и была опубликована в № 2 «Журнала Московской Патриархии» за 1944 г.{1860}

Тем не менее резкая антикатолическая пропаганда в заключительный период войны не допускалась. В апреле 1944 г. И.В. Сталин принял польско-американского ксендза С. Орлеманьского, в беседе с которым высказался о возможности «сотрудничества с папой Римским против насилия и преследования католической церкви». Указание умерить антикатолическую пропаганду, данное УПиА ЦК ВКП(б) в мае 1944 г., стало особенно актуальным после освобождения западных регионов СССР. Так, опасения о преследовании религии советскими властями занимали большое место в настроениях католического населения Белоруссии. Поэтому для нормализации обстановки власти реализовали специальные пропагандистские мероприятия — в частности, был показан американский фильм «Битва за Россию», в котором говорилось о восстановлении нормальных государственно-церковных отношений в СССР. Просмотр этого фильма настроил католический клир на нужный властям лад{1861}. В целом, несмотря на начавшуюся борьбу с влиянием Ватикана, меры по преследованию католиков в СССР в период Великой Отечественной войны выявлены не были.

Роль ислама на освобожденной территории СССР после депортации балкарцев, ингушей, карачаевцев и крымских татар существенно снизилась. В то же время следует отметить, что советские власти прилагали усилия по укреплению позиций патриотически настроенного мусульманского духовенства{1862}. 16 мая 1944 г. Президиум Верховного Совета СССР принял решение «удовлетворить ходатайство группы мусульманского духовенства Северного Кавказа и разрешить организовать в г. Буйнакске Духовное Управление мусульман Северного Кавказа»{1863}. 20–23 июня 1944 г. в Буйнакске состоялся съезд представителей мусульманского духовенства и верующих Дагестанской, Кабардинской, Северо-Осетинской АССР, Краснодарского и Ставропольского краев. На этом съезде было принято обращение к мусульманам региона{1864}. С конца 1944 г. в Совете по делам религиозных культов рассматривался вопрос о создании единой организационной структуры для всех мусульман СССР. Такую инициативу поддерживали руководители ДУМ и органы власти многих «мусульманских» республик — шести союзных и, как минимум, двух автономных{1865}. Однако всесоюзное Духовное управление мусульман так и не было образовано. В целом в период Великой Отечественной войны значительная часть мусульманского духовенства СССР заняла патриотические позиции. Исламские священнослужители помогли советскому руководству поднять моральный дух граждан Советского Союза мусульманского вероисповедания и мобилизовать их силы на борьбу с германским агрессором{1866}. Патриотизм, проявленный советскими мусульманами в годы Великой Отечественной войны, имел множество примеров как на фронте, так и в тылу. Исламские структуры инициировали сбор денежных средств и иных материальных ценностей в фонд Победы, информация о чем распространялась советской пропагандой[58].

Роль буддийской конфессии на освобожденной от оккупации территории СССР после депортации калмыцкого народа была практически сведена на нет. Тем не менее, в целом, положение буддийской конфессии в Советском Союзе в завершающий период войны укрепилось. В 1944 г. была фактически восстановлена деятельность Духовного управления буддистов{1867}. В 1945 г. в Бурятии был открыт Иволгинский дацан — первый буддийский храм на территории СССР после тотального разгрома буддийской конфессии в конце 1930-х гг.

После депортации армянского населения Крыма на освобожденной территории СССР снизилась роль и Армянской Апостольской Церкви (ААЦ). На остальной территории страны ее положение усилилось. В октябре 1943 г. при Совнаркоме Армянской ССР был создан Совет по делам ААЦ. 4 сентября 1944 г. Политбюро ЦК ВКП(б) дало согласие на созыв Собора ААЦ{1868}. 19 апреля 1945 г. состоялась личная встреча И.В. Сталина, В.М. Молотова, И.Н. Полянского с главой ААЦ, архиеп. Г. Чорекчяном. В июне 1945 г. в Эчмиадзине состоялся Собор ААЦ, на котором архиеп. Г. Чорекчян был избран Католикосом всех армян.

Укрепление положения религии в СССР было связано и с прет крашением деятельности «Союза воинствующих безбожников» (СВБ). Как уже говорилось, эта организация фактически свернула деятельность уже с начала войны. К концу войны деятельность бывших функционеров СВБ, которые пытались продолжать антирелигиозные акции, стала подвергаться жесткой критике{1869}. К началу 1947 г. дальнейшее существование СВБ было признано «нецелесообразным» и он был ликвидирован с передачей функций Всесоюзному обществу по распространению политических и научных знаний{1870}.

В то же время, несмотря на укрепление религии, оно было дозированным и находилось под жестким контролем властей. Как указывал УПиА ЦК ВКП(б), перемены в религиозной политике не означали, что «партия и советская власть меняют свое принципиальное отношение к религии и церкви», которое, на основании «учения марксизма-ленинизма о религии как антинаучной идеологии остается незыблемым». Поэтому осуществлялось противодействие несанкционированному распространению религиозного влияния. В марте 1944 г. на совещании в УПиА Г.Ф. Александров сообщил, что в украинских газетах сотрудники его ведомства «обнаружили попов, архиереев, монахов, священников». Об этом «негативном факте» было поставлено на вид первому секретарю ЦК КП(б)У Н.С. Хрущеву. УПиА издало для партийных и советских органов директиву о борьбе «с теми церковниками, которые пытаются всячески расширить рамки своей деятельности»{1871}.