Джек Ричер, или Заставь меня - Ли Чайлд

И еще петли на части секций.

Нет, не ограда.

– О господи, – сказала Чан. – Это клетки.

Стальные листы были нарезаны полосами, а потом скатаны и сварены в определенные формы. Ржавые и покрытые чем-то черным, как и все остальное. И еще они обнаружили кольца на шарнирах примерно в три дюйма диаметром, с припаянными U-образными ушками.

Ручные кандалы.

И еще кольца с диаметром в шесть дюймов с припаянными крюками.

Рабские ошейники.

И грубые железные маски, клещи и гвозди.

– Черные пятна, – сказала Чан. – Думаю, это кровь.

Они вышли через двойные двери и остановились на солнце, пытаясь согреться; всех троих била дрожь. Потом они одновременно повернулись и посмотрели в сторону дома. И на номер для самоубийц.

– Следующая часть строго добровольная, – сказал Ричер и зашагал вперед.

Чан последовала за ним. Уэствуд, после короткой паузы, поспешил за ними.

* * *

Номер для самоубийц находился в строении примерно вдвое меньше дома. Бетонный фундамент, доходивший до колена, приобрел оранжевый цвет из-за дождя и грязи из луж. Обшивка была сделана из сильно просмоленных досок. Крыша покрыта кровельной дранкой. Обычный дом, квадратный, массивный и долговечный. Под свес крыши уходил электрический кабель толщиной с палец Ричера.

Окна отсутствовали.

Дверь была заперта.

– Готовы? – спросил Ричер.

– Не совсем, – сказала Чан, и в ее тихом голосе прозвучали отзвуки крушения всех надежд.

Ричер вспомнил, как она наклонялась в магазине водителя «Кадиллака», глядя в телефонный справочник. Искала М для Мэлоуни. Он вспомнил груды посылок. Две пришли от иностранных производителей. Немецкое медицинское оборудование из стерильной нержавеющей стали и высококачественная видеокамера из Японии. Он вспомнил парня из Пало-Альто, с недоумением изучавшего послание человека с ником Кровь. Я слышал, что в Материнском Приюте качественный товар. На сайте, который программист из Пало-Альто не узнал. Какое-то другое сообщество. Судя по всему, сайт энтузиастов. Невидимый в Невидимой сети.

Ричер отступил на несколько шагов и, замахнувшись, ударил каблуком по замку. Дверь распахнулась внутрь и отскочила обратно, ударившись о стену. Он остановил ее рукой и вошел.

Вестибюль. Запах. Хуже, чем от свиней. Впереди находилась небольшая кухня с чашками и бутылками с водой. И провода, кабели, штепсельные вилки и удлинители; все перепутано, использовано и забыто. Рабочее место. Слева – небольшой коридор с дверями справа и в конце. Та, что справа, вела в ванную комнату. Не слишком чистую, но и не грязную. Хорошо организованное пространство. Для общего пользования. На стене за ней – вешалка для одежды. С четырьмя крючками. Все были заняты. Но не одеждой.

Резиновыми фартуками.

С коричневыми и черными пятнами.

Ричер проверил дверь в конце коридора.

Не заперта.

Голова болела.

– Готовы? – спросил Джек.

– Не совсем, – ответила Чан.

Тихий голос, крушение всех надежд.

Он открыл дверь. Внутри царила полнейшая темнота. Отвратительный запах. Холод. Глухой звук огромного пустого пространства. Жесткие поверхности. Какие-то препятствия. Он похлопал по стене в поисках выключателя.

Нашел.

Включил свет.

И увидел женщину в белом.

Нет, она не поехала на садовую вечеринку в Монте-Карло. Или в муниципалитет на свою пятую свадьбу. Или в тихий номер, где могла бы удобно устроиться, выпить нембутал и лечь в постель, чтобы восьмицилиндровый двигатель сделал свою нежную работу.

Ничего из вышеперечисленного.

Она была прикована за запястья к белой выложенной плиткой стене.

Ее тело безвольно висело на цепях.

Все вокруг было забрызгано кровью.

Женщина была мертва.

Ричер не был компетентным патологоанатомом, но пришел к выводу, что женщину забили до смерти бейсбольной битой. Бита валялась на полу в луже крови, которая успела почернеть, как пятна на металле. Тело женщины покрывали синяки, у нее были сломаны кости. Череп потерял форму. Волосы спутаны. Белое обтягивающее платье стало грязным от крови и рвоты.

Напротив стояло видеозаписывающее оборудование. Три телекамеры на массивных треножниках, рядом установлен свет на стойках с прикрепленными щитами из прозрачного светорассеивателя. По полу змеились провода. Белая плитка создавала подобие сцены. Она покрывала последнюю треть боковых стен, всю заднюю стену и последнюю треть пола. Арена. Яркое освещение. Высокое качество. Множество деталей.

Белая плитка, испачканная розовым.

Над сценой Ричер увидел микрофоны.

Два.

Стерео.

К штативу камеры был приклеен лист бумаги. Распечатанное сообщение электронной почты. В нем говорилось:

Я бы хотел, чтобы любящую командовать суку избили битой. И делайте это долго, сколько сможете. Сначала ноги. Вы должны заставить ее повторять: «Прости, Роджер, прости Роджер», – снова и снова. Я готов заплатить сто тысяч долларов.

Какое-то другое сообщество. Сайт энтузиастов.

* * *

Сайт энтузиастов назывался «Материнский Приют» – так же, как и приманка. Уэствуд и Чан сумели запустить компьютеры, когда вернулись в дом. Все это было потоковым видео. Плати и смотри. Платить предлагалось много. Самая маленькая сумма равнялась стоимости автомобиля. Самое дорогое видео – «Смерть от голода». Очевидно, из-за длительности. Следующее по цене называлось «Беременная и заколотая штыком». Дорого стоил и «Выстрел в живот». Здесь предлагались списки самых популярных записей. И тех, что смотрели в последнее время. В самых разных категориях. Жертвы-мужчины, жертвы-женщины, пары, молодые, старые, черные, белые; ножевые ранения, избиения, механические инструменты, электроприборы, крайне глубокое введение, медицинские эксперименты, электрические приборы, утопление и расстрел.

Имелись еще и видео на заказ. Уровень пять. Членам сообщества предлагали обращаться с просьбами. С любой степенью детализации. Целые сценарии, если у них возникало такое желание. Будут приложены максимальные усилия, чтобы их удовлетворить. Тут все зависело от того, появится ли подходящий актер. Никакой платы не требовалось, пока стороны не приходили к соглашению относительно лица и цены.

Чан прокрутила каталог до конца.

– Проверь здесь, – сказал она.

Тихий голос, крушение всех надежд.

Ричер посмотрел. Последней новинкой видеотеки Материнского Приюта было горячее видео, которое уже можно было заказать и смотреть. Оно называлось «Для начала худому мужчине ломают все ребра».

Парень с поезда. В костюме и выходной рубашке. С дорогой кожаной сумкой.

Он был худым.

Голова у Ричера болела.

Чан вернулась немного назад, от самых новых к недавним, и остановилась на названии «Печальная пара, у которой есть повод для печали».

– Должно быть, это Майкл Маккенн и его подруга Уход. Верно?

Ричер не ответил.

– Посмотрите сюда, – сказал Уэствуд, который нашел нечто вроде корневого каталога и показывал на ряды цифр. – Давайте назовем их фильмами. Потому что это и есть фильмы. Снафф-фильмы[29]. Некоторые очень длинные. Самые короткие идут два часа. Первый снят пять лет назад, последний – вчера.

Он провел пальцем по экрану и остановил его в самом низу.

– Угадайте, сколько фильмов они сделали, когда Маккенн первый раз мне позвонил?

– Двести, – ответил Ричер.

– Теперь их двести девять.

Джек не ответил.

– Вы хотите посмотреть «Смерть от тысячи порезов»?

– Нет.

– Интересно, как бы они назвали мой фильм.

– «Атака хакера», наверное. Заколотый до смерти авторучками.

– Как долго им удавалось обманывать людей? Когда их жертвы начинали понимать, что происходит? Только после того, как оказывались в той комнате?

– Думаю, когда водитель «Кадиллака» открывал дверцу и они ощущали вонь свиней. Вероятно, именно в этот момент появлялось оружие.

– Нам следует спросить обманщиков, – сказал Ричер. – Мы знаем, где они находятся.

Они вышли в коридор, ведущий к спальне. К тому месту, где когда-то находился платяной шкаф. К дивану, втиснутому между люком и противоположной стеной.

– Проще сдвинуть машину.

– Ты в порядке? – спросила Чан.

Ричер кивнул.

– Да, с учетом всех обстоятельств.

Они направились к тому месту, где заканчивался туннель, к маленькому строению с двойными дверями. Чан села за руль и проехала немного вперед. Она вышла из машины, но не стала выключать двигатель.

– Как мы это сделаем?

– Сомневаюсь, что они сидят у люка наготове прямо сейчас. Но нам следует предусмотреть худший вариант. Уэствуд распахнет люк, а мы направим оружие вниз. Договорились?

Она кивнула. Журналист тоже. Ричер занял позицию в центре с пистолетом-пулеметом наготове. Новая обойма, стрельба очередями. Чан последовала его примеру и расположилась левее.

Уэствуд наклонился, взялся за ручку, распахнул люк и отскочил назад.