Начало пути - Кай Майер

— Тебе наше укрытие кажется жалким, правда? — Финниан нагнал Фурию и теперь шагал рядом, внимательно глядя на неё.

— Сдаётся мне, ещё рано делать какие-либо выводы.

— Неправда, твои выводы уже давно готовы. Перестань быть такой вежливой — тебе и раньше-то это не очень хорошо удавалось.

Фурия окинула его язвительным взглядом.

— Зачем всё это? — спросила она. — То есть я, конечно, понимаю, что гетто переполнены, в лагере ужасно шумно, да и вообще вряд ли кто-то захочет добровольно там находиться…

— Ну я же, например, захотела! — возмутилась Кэт.

— Но это… — Фурия широким жестом обвела поселение. — Как будто вас похоронили заживо, с той лишь разницей, что, может, иногда вам удаётся разглядеть сквозь ветки кусочек неба. Если сильно постараться, конечно. Здесь полная темнота, воняет, как в могиле, и, могу побиться об заклад, простыни у всех жутко влажные.

Ох, она прекрасно понимала, что говорит сейчас как избалованный ребёнок, ведь их постели в резиденции были влажными, как воздух Атлантики, но ей действительно очень хотелось понять мотивы этих экслибри. Что заставило их и нескольких людей спрятаться в этом месте? Жизнь здесь действительно сильно отличалась от жизни наверху, в гетто, но она явно была не лучше.

— Чего особенного вы тут нашли, чего нет у вас за пределами этого леса? — спросила Фурия.

— Свободу, — громко сказал Финниан.

— Но это свобода от чего? — не унималась Фурия. — Что именно вы можете здесь делать? Охотиться и лазить по деревьям?

Она и сама мечтала блуждать по лесам Лигурии с разбойничьей шайкой Фантастико Фантастичелли, спать под открытым небом и слушать у костра истории о давних приключениях. Но разве это живописали разбойничьи романы — влажные ночи на сквозняке, дождь, ветер и постоянный страх быть обнаруженным?

— Это свобода, и всё тут, — сказал Финниан. — Без отговорок «если» и «но», без вопросов «почему?» и «зачем?». Просто чтобы осознавать: никто не осудит тебя за то, что ты не такой, как другие. Экслибри не просили со том, чтобы их перебросили из книг в наш мир. И виноваты в этом вы, библиоманты, потому что не можете совладать с собственной силой. Вы презираете их и запираете в гетто, потому что они напоминают вам о ваших слабостях.

Фурия могла бы возразить, что лично она ничего такого не совершила, но этот спор ни к чему бы не привёл. К тому же Финниан был прав. В определённой степени библиоманты действительно несли ответственность за судьбу экслибри. Вместо того чтобы сблизиться с ними, библиоманты их подавили, чтобы ненароком не оказаться в неудобном положении и не просить прощения.

Процессия дошла до необычного клубка из сросшихся корней, который был больше, чем двери в их резиденции. Над ним висел чугунный колокол, такой огромный, что его вполне можно было представить в величественной часовне.

Из прохода показался Ариэль. Чёрные волосы дыбом, как после взрыва, обрамляли его худощавое, измождённое лицо. На Ариэля упал тонкий луч света, пробившийся золотой нитью сквозь полумрак, и бледное тело вождя повстанцев будто вспыхнуло голубоватым светом.

Ариэль был таким же маленьким и худым, как Пак, очень мускулистым, а из одежды на нём были лишь кожаные штаны грубой выделки. По его бело-мраморной коже то и дело пробегали светлые пятна, напоминавшие Фурии облачное небо.

Шекспир назвал Ариэля духом воздуха — очень загадочное описание. Но, выпав из текста, Ариэль, как и остальные экслибри, наделённые в своих историях магическими способностями, эти способности потерял.

— Мираж, — сказал он наконец, обращаясь к Фурии, а она неотрывно смотрела на него. — Раньше это были укрощённые бури, сила ветров, усмирение непогоды. Сегодня от этого великолепия осталось лишь несколько теней, которые, как огоньки, загораются и тлеют в зрачках, даже если смотреть в другую сторону. Они — это всё, что у меня осталось.

— Если это правда, — отозвалась Фурия, — то как вам удалось сбежать тогда из библиотеки? Не совершив прыжок…

— В этом укрытии ты встретишь не только экслибри, — прервал её Ариэль, не дав договорить. — Есть и другие несогласные с политикой угнетения, которую практикует Академия. Например, библиоманты — такие же, как и ты. Двое из них ждали нас в условном месте и помогли совершить прыжок.

Библиоманты, поддерживающие повстанцев? Неужели система настолько развалилась? Возможно, невежество Фурии можно было бы назвать наивностью, и вряд ли такая наивность причисляется к недостаткам. Тем не менее Фурию вдруг поразило открытие, что отец оберегал её и Пипа от реальности. Академия осудила Тиберия на смерть, но он, как изгнанный дворянин, сохраняющий преданность королю, по-прежнему остался верен старым идеалам. Неужели он выдумал эту свою миссию с пустыми книгами лишь для того, чтобы не признавать правды? Это было печально, и Фурия дико злилась на отца за такую сознательную слепоту. Многие годы он обучал её охоте за наследием Зибенштерна, но при этом совершенно не подготовил своих детей к жизни.

Она указала на Изиду Пустоту на руках у Хольмира:

— Можешь её спасти?

Взгляд Ариэля был таким пристальным, что казалось он видит её насквозь.

— Но ведь ты уже сделала это сама!

— Я?!

Он хитро улыбнулся, и эта улыбка немного рассеяла его таинственность. Улыбка казалась лукавой, хоть и не могла стереть древнюю печаль из его глаз. В «Буре» Шекспира Ариэль был пленником, рабом мага Просперо, вот и сейчас он жил в неволе, несмотря на всё, что говорил об этом лагере Финниан.

— Проходите! — пригласил гостей Ариэль галантным жестом.

Пак снова поднёс к губам флейту и принялся прыгать вокруг своего приятеля, со всевозможными ужимками копируя его жесты.

Фурия прошла вперёд, за ней Хольмир, а следом — Финниан и Кэт. Остальные экслибри остались снаружи.

Внутри корневища оказалась одна-единственная клетушка, очертаниями напоминающая кокон из плетёной лозы. Пол был деревянный, звук каждого шага разносился эхом по всему помещению, обставленному лишь самым необходимым. У стола стояло несколько стульев, в углу — кровать, но без постельного белья, а в центре — остывший очаг под отверстием в потолке. И повсюду книги, сложенные стопками.

— Это всё, что мне нужно, — сказал Ариэль, перехватив удивлённый взгляд Фурии. — На острове у меня и этого не было.

Он расстелил на полу одеяло из звериных шкур, и Хольмир положил на него Изиду. Когда её руки и ноги коснулись пола, Фурии показалось, что пятна крови на платье агента заметно уменьшились. Неужели раньше от волнения ей чудилось, что пятен стало больше, а ранение страшнее, чем на самом деле?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});