Старшая правнучка - Иоанна Хмелевская

– Ну, что там такое? – не выдержал Томаш. Проглотив ком в горле, Агнешка прохрипела:

– Скелет.

– Что?!

– Человеческий скелет. В одежде.

Томашу пришлось сделать над собой некоторое усилие, чтобы переварить неожиданный ответ. Особенно его почему-то поразила одежда.

– Кажется, твоя бабушка ни о каких скелетах не предупреждала? – наконец проговорил он.

– Пра… пра…

– Все равно. Ничего такого там не должно быть.

– А он есть. Лежит. Не бойся, я не потеряю сознания. Вот, уже легче. Но, знаешь, это так… так… ужасно.

– Еще бы!

– И я понятия не имею, что теперь делать.

– Прежде всего – успокоиться. Сейчас не помешал бы глоток чего-нибудь бодрящего, да не сообразил захватить. Где он лежит?

Агнешка постепенно приходила в себя. Глубоко вздохнув, разжала кулаки, судорожно сжимавшие отвороты Томашевой куртки. И, отодвинувшись, заглянула ему в лицо.

– Просто не понимаю, как перескочила через третью ступеньку, когда в панике мчалась наверх. Внизу лежит, в том месте, где должна быть вторая дверь. Это молодой Пукельник.

– Кто?!

– Молодой Пукельник. Слава богу, уже могу соображать. Говорю тебе, молодой Пукельник, который исчез, а вскоре после этого в блендовском доме появилось привидение. Должно быть, наступил на третью ступеньку.

Томаш еще дальше отодвинул от себя невесту, чтобы как следует рассмотреть ее лицо, но из рук на всякий случай не выпускал.

– Ты уверена, что совсем пришла в себя? Что-то я никак не пойму, о чем ты. Вернее, о ком. С какой стати называешь Пукельника молодым и при чем тут привидение? Откуда ты все это взяла?

– Из дневника панны Доминики. А лежит он там – Пукельник, не дневник – с первой мировой. Должно быть, дед нашего? Или прадед? Был женат, сыну его уже годик исполнился. Исчез с концами после визита в Блендово и никогда больше не появлялся. То есть вот теперь появился…

Такое требовалось как следует обдумать. Сначала выявить все обстоятельства. Агнешка уже могла толком обо всем рассказать. Значит, так, собственными глазами она видела у подножия лестницы человеческий скелет… Томашу этого было мало, сам спустился по узкой лестнице и своими глазами убедился в правильности показаний девушки. А та уже совсем успокоилась и принялась логически рассуждать, усевшись на нижней ступеньке стремянки.

– У нас есть три возможности. Тайком похоронить этот скелет, скажем, в саду. Сообщить о находке в полицию. Притвориться, что никакого скелета нет, не видим мы его, и все! Пусть себе лежит. Не знаю, на чем остановиться. Ты как считаешь?

– Как-то неприятно по скелету топтаться. Погоди, дай подумать.

Думать стали оба. Томаш, естественно, о предстоящей ему деятельности юриста, которую начнет со служебного преступления. Обнаружение трупа или скелета всегда по закону предполагает определенную процедуру, просто проигнорировать скелет невозможно. Правда, если кое в чем рискнуть… но это уже зависит от того, выдержит ли Агнешка.

Оказалось, Агнешка думала о том же. И заговорила первой.

– Ведь могло же так случиться, – задумчиво произнесла девушка, – что я не вернулась к тебе.

Ну, посидела немного на ступеньках, подрожала от страха… Так и надо было поступить. Но я потеряла голову. А так ты бы мог ничего и не знать. Понятно? Предположим, я не вернулась, а отправилась дальше, такая уж храбрая или глупая. Имею право быть такой? ..

Сердце молодого человека залила глубокая нежность. Нет, он еще не знает своей невесты! В первую очередь подумала о нем!

– А ты сама выдержишь?

– Подумала и решила – выдержу. Надо мной витает дух пра… бабки, он вселяет в меня мужество. Уж как она не любила этих Пукельников!

– Если увидишь, что это свыше твоих сил, – возвращайся, и плевать на исторические клады.

– Ну нет, я так просто от них не откажусь. Вот разве что там уже ничего нет.

– Наличие скелета, надеюсь, говорит об обратном.

Уже зная, что ее ждет, Агнешка собралась с силами и спустилась до конца лестницы. Ей удалось не потревожить ни одной косточки Пукельника, хотя не сомневалась – витающий над нею дух Матильды яростно требовал от праправнучки разбросать пинками эти косточки по всем закоулкам подземелья. Отсчитывая бесконечные кирпичи и нажимая на них, девушка ни на секунду не забывала о ксерокопии инструкции, оставшейся у Томаша. В случае чего придет на помощь.

Помощи не понадобилось. Агнешка ни разу не ошиблась, запомнив Матильдины указания до мелочей, и заранее отступила назад, когда стена-дверь с силой открылась наружу. Сжав зубы, чтобы перестали стучать, девушка осветила сильным лучом фонаря маленькое помещение. И опять у нее перехватило дыхание.

Сундучок, на нем шкатулки, коробочки, плоские ящички. Уложены аккуратной горкой. На верхней шкатулке, как украшение, связка маленьких ключиков на большом серебряном кольце.

И ведь это наверняка еще не все. Матильда упоминала о суповой миске, грандиозной по размерам, ни в одном из этих коробов она бы не поместилась. Значит, надо двигаться дальше, к беседке. Из беседки добраться до сокровищ нельзя, время не сохранило стену, на которую требовалось нажать. Остается идти из подвала дома и постараться не забыть о самозахлопывающихся дверях. Впрочем, если бы Агнешке предложили на выбор – наткнуться на захлопывающиеся двери или еще на один скелет, она предпочла бы первое. А Томаш ее выручит.

Через полчаса Агнешка отдыхала на нижней ступеньке стремянки в библиотеке, ее окружали разложенные на полу сундучки, ларцы и ящички с драгоценностями. Кости Пукельника не потревожили.

Сидя на подоконнике, Томаш отирал пот со лба и не мог успокоиться.

– Потрясающе! Таких вещей мне никогда не приходилось видеть, разве что на картинах. И ты считаешь, что эта ваза – обыкновенная суповая миска? Твои предки и вправду ели из нее суп?

– Ну, не каждый день, лишь по большим праздникам.

– Не иначе как их обслуживали культуристы… Надо хорошенько подумать, что со всем этим делать. Наверное, спрятать подальше с людских глаз. А уже потом сообщить о скелете.

Агнешка стремительно выпрямилась.

– Неужели так необходимо сразу же и сообщать? Туда никто не полезет. Лежал столько лет, пусть полежит еще немного.

– Увы, необходимо. О всех человеческих останках люди обязаны немедленно сообщать властям, если не полиции, то хотя бы санэпидстанции. И как можно скорее. Не нам судить, когда погиб человек, полвека назад или в прошлом году. И какой смертью. Как он туда залез?

– Из дневников прабабки и ее экономки следует, что Пукельники давно знакомы с нашим семейством. Бывали в Блендове, часами просиживали в библиотеке. Их предок прознал о сокровищах Наполеона, и все его потомки стали охотиться за ними. Я так понимаю – один из них нашел в здешней библиотеке старый экземпляр "Отверженных", в который прабабка сунула дубликат своих инструкций, чтобы подстраховаться. На случай, если пропадет оригинал.

– И там не все записано? Наверняка не упомянута третья ступенька. А двери они открывали с помощью каких-то отмычек, ведь золотые ключики находились у вас.

Помолчали. Агнешка опять вернулась к скелету и подумала о неприятностях и осложнениях, которые внесет в их жизнь вмешательство полиции.

– Послушай, Томек. Не нравится мне это. Ну сообщим мы полиции о скелете, а они станут задавать вопросы. Как на него наткнулись, зачем я полезла в подземелья. Если скажу – просто посмотреть, не поверят. Признаюсь, что прочла дневник, – они тоже захотят прочесть. Не прочтут, в этом я уверена, но мне вовсе не улыбается, чтобы полиция копалась в наших семейных бумагах. И Матильде бы не понравилось! В полиции не дураки, догадаются, что я искала в подвалах нечто ценное. Велят показать и реквизируют, ведь это же предметы исторической ценности, значит, должно стать национальным достоянием. А они Наполеоном где-то украдены, законный владелец спохватится, и начнется межгосударственная склока, знаешь ведь, как депутаты всяких парламентов, сеймов и дум просто обожают разглагольствовать на такие темы. В результате и у меня отберут, и в Польше не останутся.

– Не отберут их у тебя, покажешь завещание, все законно.

– У нас уже раз отбирали Блендово, и теперь запросто отберут. В лучшем случае оставят драгоценности мне, но заставят платить налог на наследство с такими нулями, как отсюда до Австралии. А кроме того, об этом станут писать газеты, делать телерепортажи, все в мире узнают о нашем богатстве, слетятся воры со всего света, ужас! Ну и, наконец, Пукельник, тот, что еще жив, он нас в покое точно не оставит.

Томаш понимал, у Агнешки есть основания для таких опасений, особенно в отношении Пукельника. Уж этот не отцепится, а от него всего можно ожидать, когда узнает, что веками разыскиваемые сокровища увели из-под носа. Со всеми остальными сложностями как-нибудь они бы справились, но вот Пукельник – это серьезно. Может, и в самом деле поступиться принципами и не говорить никому о скелете? И неожиданно для себя сказал совсем не то, о чем думал.