Моя маленькая слабость - Юлия Гетта

вывести тачку за территорию дома, набираю Таю. По салону один за другим разносятся длинные гудки.

Светлячок трубку не берёт.

Матерюсь. Набираю снова. Получаю тот же результат.

Порываюсь выяснить у своих людей её местонахождение, но вовремя вспоминаю, что вчера велел всё наблюдение снять.

Без особой надежды звоню в офис – Таи там нет. Заезжаю домой к её родителям. Любовь Семёновна любезно сообщает мне, что её дочь ночевала дома, но утром уехала на работу. Благодарю женщину, возвращаюсь в машину. Снова звоню в офис. Выясняется, что Тая утром действительно туда приезжала. Но почти сразу ни с того ни с сего уехала.

Да блять.

Бью кулаком об руль.

Где она, чёрт возьми?

Лёгкие горят от жгучей потребности как можно скорее увидеть, прояснить всё и задушить в объятиях. Съесть сладкие губы. Закрыться дома вдвоём, утащить её в спальню, отключить телефон и не выходить сутки.

Снова набираю Таин номер. На этот раз мне наконец везёт – малышка отвечает на звонок. От звука её голоса на том конце провода плавлюсь. Хочется телепортироваться любым способом туда, где она сейчас, сгрести в охапку и больше не отпускать.

– Где ты? – хрипло произношу я, сжимая руль и готовясь сорваться в любом направлении, как только она назовёт адрес.

– Гуляю.

– Где именно гуляешь?

– По городу.

– Где именно по городу?

– По улицам.

– Тая, не беси меня…

Из трубки слышится тяжкий вздох.

– Костя… Пожалуйста, услышь меня. То, что я сказала тебе вчера про измену – это неправда. Не знаю, что на меня нашло, зачем я ляпнула это. Я даже не видела вчера Илью Сергеевича. Между нами ничего не было и быть не могло. Он даже не нравится мне, как мужчина.

– Я знаю, Тая. Успокойся. Просто скажи, где ты. Я приеду, и мы поговорим.

– Я не знаю, где я. Где-то. На какой-то улице, возле какого-то сквера.

Терпеливо выдыхаю через нос.

– У тебя геолокация на телефоне работает?

– Да. Вроде.

– Приложение какое-нибудь с картами есть? Да хоть такси?

– Есть. Сейчас посмотрю местоположение и скину тебе.

– Договорились. Жду.

Сбрасываю звонок, терпеливо нервничаю, уткнувшись подбородком в ребро телефона. Спустя пару минут, наконец, приходит сообщение с адресом. Мчу туда как угорелый.

Паркуюсь у нужного сквера, выхожу из машины, звоню Тае.

– Я приехал. Ты где?

– Я здесь. Прямо перед тобой.

Поднимаю взгляд и вижу её. Идёт мне навстречу в легком голубом платьице до колена и распахнутой вязаной кофточке. Светлые волосы треплет ветер, они то и дело разлетаются вокруг головы светлячка пушистым облаком. Мой прекрасный ангел. Только лицо печальное, немного припухшее, заплаканное. Хочется обнять его ладонями и покрыть поцелуями каждый сантиметр. Только чтобы улыбнулась моя девочка и перестала грустить.

Иду навстречу, крепко обнимаю, чувствуя, как от ощущения её хрупкого тела в моих руках, в груди всё вибрирует и горит. Зарываюсь носом в волосы, жадно вдыхаю любимый запах, не могу надышаться им. Моя девочка. Глупышка. Разве можно так шутить? Я чуть не сдох вчера, ты меня чуть не убила.

Малышка беспомощно прижимается ко мне, обвивает своими тонкими ручками и начинает плакать. Глажу её по голове, успокаиваю, целую в макушку.

– Ну всё, всё. Я не злюсь, я знаю, что произошло. Ника рассказала мне.

Тая отстраняется и вскидывает на меня свои прекрасные покрасневшие глаза.

– Она сказала, что ты страшный человек и что нельзя идти тебе наперекор, – удручённо произносит малышка.

– И ты решила проверить? Таким образом?

– Да. А что ещё мне оставалось делать?

– Сказать мне правду. Всегда говори мне правду. Всё как есть. Если у тебя возникают вопросы, задавай прямо. Слышишь? Никаких больше проверок и никакой лжи. И всё у нас будет хорошо.

Хочу снова обнять её, но Тая не позволяет. Выставляет вперед ладонь, отступая на шаг назад.

– Есть один вопрос. Очень важный.

Подавив порыв шагнуть за ней и заключить в объятия силой, заставляю себя кивнуть.

– Задавай.

– Я уже спрашивала тебя об этом, но хочу спросить ещё раз. Только пожалуйста, ответь честно. Поклянись, что ответишь честно.

– Клянусь, – не раздумывая, говорю я.

– Ты имеешь отношение к моему увольнению из паба? – спрашивает она.

И смотрит так пронзительно. Будто уже знает ответ.

Блять. Ну это-то сейчас к чему?!

Понимаю, что второй раз обманывать Таю – не лучшая идея. Тем более, сразу после того, как сам просил о честности.

– Тая… Ты очень понравилась мне. Я не знал, как по-другому сблизиться с тобой… Ты даже по телефону со мной разговаривать боялась.

Всё же шагаю к ней, норовя взять за руку, но Тая отшатывается и резко отдёргивает ладонь.

– Не трогай меня!

Её глаза снова наполняются слезами.

Мне кажется, у меня сердце сейчас выскочит из груди.

Да, это конкретный косяк, Костян. Ей сейчас, наверное, пиздец как неприятно.

Как она вообще узнала об этом, блять?

– Господи… – всхлипывает малышка, зажимая ладонью рот.

Плачет. Снова плачет. Хрупкие плечи мелко подрагивают.

Мне хочется обнять её, прижать к себе изо всех сил, зацеловать, заласкать. Но не подпустит ведь. Не позволит.

– Как я могу доверять тебе после этого? – жалобно спрашивает она у меня сквозь слёзы. – А если бы я не позвонила тебе тогда? Если бы я… пошла и в реку прыгнула?

– Из-за какой-то работы официанткой? – морщусь я.

Её заплаканные глаза возмущенно распахиваются.

– А ты знаешь, что для меня значила эта работа?! Как мне там было хорошо?! Я не просила тебя мне помогать, не просила лезть в мою жизнь! Я не хотела встречаться с тобой, влюбляться в тебя, мне не нужно было это всё, а ты меня практически заставил, принудил!

Мои зубы непроизвольно сжимаются. Тая снова, кажется, не в себе. Что попало несёт. Беру её за локоть, аккуратно, но крепко, и тяну в сторону машины.

– Так, всё. Успокойся. Поехали домой.

– Нет, отпусти!

Она вырывается, на нас начинают оборачиваться прохожие. Скручиваю её по рукам так, чтобы не могла пошевелиться, и прижимаю к себе.

– Ус-по-кой-ся, – цежу я по слогам ей в макушку.

Терпеливо жду, пока Тая затихнет, перестанет вырываться. И когда, наконец, это происходит, продолжаю, понизив голос:

– Я был неправ. Прости.

Проблема в том, что я произношу это неискренне, потому что совсем не раскаиваюсь. И Тая, наверное, это чувствует.

– Я такой, понимаешь. С детства привык стены лбом прошибать. Вижу цель, не вижу препятствий. Не умею я по-другому, не знаю, как. Прими меня таким, какой есть.

– Я не могу так, понимаешь? – судорожно всхлипывает она. – Когда всё решают за меня, за моей спиной, когда за