Тишина - Э. К. Блэр

подтверждает Деклан.

Я издаю довольный вздох и прислоняюсь головой к Деклану.

Карнеги смотрит на нас и спрашивает:

— Значит, это и есть любовь?

Глядя в глаза Деклана, я отвечаю:

— Это любовь.

Мы с Декланом продолжаем нежно прижиматься друг к другу, в то время как Карнеги и Пик удаляются на край пруда. Мое внимание привлекает движение, и когда я поворачиваюсь к высокому кусту рядом со мной, появляется оранжевая гусеница. Он останавливается и с любопытством смотрит на меня, а затем его глаза — бусинки расширяются.

— Принцесса?

Мое тело вспыхивает в замешательстве.

— Папа?

Он бросается ко мне, его крошечный ротик пытается изобразить самую широкую улыбку.

— Что ты делаешь, ч..

О боже мой. Он мертв.

И внезапно я вижу, как его улыбка исчезает, когда до него доходит, что я тоже мертва.

Он перестает двигаться, и когда его глаза отрываются от моих, он смотрит на Деклана.

— Что с вами двумя случилось?

Я задерживаю дыхание, не желая, чтобы мой отец чувствовал какую-либо вину за то, что я решила заплатить цену за его прошлое — то же самое сделал и Деклан.

— Сначала ты мне скажи.

Он придвигается немного ближе, прежде чем сказать:

— Брат одного из парней, которых я передал федералам, сбил меня с дороги сразу после того, как я покинул пляж в последний день, когда мы были вместе. Он дал мне выбор. Он сказал мне, что я могу жить, и что вместо этого он убьет тебя или может просто убить меня.

Мой рот открывается в шоке.

— Очевидно, я отказался от своей собственной жизни.

— У нас никогда не было выбора, — говорит ему Деклан.

— Что ты имеешь в виду?

— Тот же самый человек нанес визит мне и вашей дочери с тем же ультиматумом.

Взгляд моего отца возвращается ко мне, и я говорю ему:

— Я сказала ему не причинять тебе вреда и вместо этого убить меня.

— Ты пожертвовала своей жизнью ради меня?

Я киваю.

— Милая…

— Все в порядке, папа, — заверяю я его. — Могу я все же спросить тебя кое о чем?

— Все, что угодно.

— Каким было твое самое большое желание, когда ты был жив?

Уголки его рта приподнимаются.

— Ты, — говорит он. — Я всегда хотел, чтобы ты была в моей жизни.

Мое сердце парит, как перышко.

— И моим желанием всегда был ты, папа.

Мои глаза затуманиваются от чистого восторга.

— Наши желания сбылись.

Я поворачиваюсь лицом к Деклану и с изумлением говорю ему:

— Это исполнение каждого моего желания.

Мы трое смотрим друг на друга, пока истина кристаллизуется. Мы — паутина сбывшихся желаний. Нам больше не нужно прятаться в тени тех, кто желает нам зла. Мы наконец-то свободны от всего, что когда-либо преследовало нас. Я знаю, что мы с Декланом никогда бы не смогли обрести такую свободу среди живых. Это существует только здесь.

Я смотрю вокруг на великолепно раскрашенные цветы, которые колышутся на ветру над нами, я вижу Пика верхом на спине стрекозы — счастливого и капризного, а еще есть Карнеги, которому больше никогда не придется оставаться одному, потому что теперь у него есть мы. Я смеюсь, когда он весело наблюдает за тем, как мой брат летает вокруг. И мой папа, переполненный безграничным весельем, целует меня в макушку.

— Это все, чего я когда-либо хотел, — говорит он мне.

Затем я поворачиваюсь лицом к Деклану, пораженная тем, что наша любовь была настолько сильной, что даже смерть не смогла разлучить нас. А потом мы целуемся поцелуем, которого до сих пор никогда не было. Это безмятежно, жизнерадостно, любвеобильно и совершенно волшебно.

Это все, из чего сделаны мечты.

Это моя сказка.