Он не ангел - Линда Ховард

Он уже много месяцев не влезал ни в одну компьютерную систему: в этом не было надобности. Он не знал, самолетом какой авиакомпании она летела, и это осложняло задачу, но он начал методично просматривать их одну за одной: вдруг Энди не взяла с собой телефон или не побеспокоилась включить его после высадки.

Но вот датчик, установленный на ее мобильнике, наконец подал сигнал, и Саймон тут же ввел необходимые команды — он хотел узнать, где она. Когда на экране компьютера появилась карта, его тело покрылось липким потом.

Она в Нью-Йорке.

Глава 30

На следующее утро, преодолев кордоны и пройдя необходимые проверки, Энди вступила в здание на Федерал-Плаза. Ей выдали гостевой пропуск, выделили сопровождающего и попросили подождать. Наконец Энди вошла в небольшой кабинет. Специальный агент Рик Коттон поднялся ей навстречу и пожал протянутую ему руку. Его рукопожатие Энди понравилось — оно было не слишком крепким, но и не вялым, — хотя с первого взгляда ей не удалось понять, что он за человек.

Она видела перед собой подтянутого седеющего мужчину средних лет со спокойным, добрым лицом. Из поведения окружающих Энди заключила, что к нему здесь хорошо относятся, но никакой харизмы, которая указывала бы на то, что он здесь пользуется большим влиянием, она у него не почувствовала. А это ощущение сильной личности ей было хорошо знакомо: она испытала его на себе в один из летних дней прошлого года. Мощные флюиды, исходившие от Саймона, сразу же чувствовались окружающими, где бы он ни появлялся, тогда как Рика Коттона запросто можно было не заметить.

— Прошу вас, присаживайтесь. — Агент Коттон указал ей на довольно обшарпанный стул. — У вас, кажется, имеется информация относительно некоего Рафаэля Салинаса?

Скрытничает, подумала Энди, боится показать свои карты, прижимает их к груди. Еще немного — и сам уже не сможет их разглядеть. Коттон хотел, чтобы Энди первая сделала шаг. Что ж, она не против.

— Мое имя не Пирсон, — призналась Энди. — Я Андреа Баттс, а раньше звалась Дреа Руссо. Я два года прожила с Рафаэлем Салинасом.

Энди заметила на лице Коттона изумление, прежде чем он успел его скрыть. Агент потрясенно уставился на нее.

— Тогда я была блондинкой и носила длинные волосы с завивкой, — подсказала она.

— Одну минуту, — остановил ее Коттон и, взяв телефонную трубку, набрал внутренний номер. — Дреа Руссо у меня в кабинете, — сказал он кому-то и положил трубку.

Воцарилось молчание. Энди не представляла, сможет ли она хоть чем-то быть полезной ФБР или они ей, но начинать, во всяком случае, следовало именно с этой конторы. Выступать в качестве приманки имело смысл только в том случае, если за ловушкой кто-то наблюдает, иначе приманка может стать просто добычей. Неизвестно, справится ли она с Рафаэлем, но попытаться стоит.

Наконец дверь открылась, и в кабинет вошел человек с соломенными волосами.

— Мисс Руссо, — обратился он к ней, — я спецагент Брайан Халси. Теперь делом Салинаса занимаюсь я. Не согласитесь ли пройти ко мне в кабинет?

Энди помедлила и, слегка склонив голову набок, внимательно оглядела его. Прежде чем войти в кабинет агента Коттона, он даже не постучался, а на слове «теперь» сделал совсем ненужное ударение, явно желая обратить на этот факт особое внимание агента, занимавшегося этим делом до него. Офисные интриги, догадалась Энди, с демонстрацией чувства собственного достоинства и силы. Однако агент Коттон сохранял полную невозмутимость и благодушное выражение лица — ни признака самолюбия или тщеславия.

— Нет, — слегка растягивая слово, ответила Энди. — Я буду говорить только со спецагентом Коттоном.

— Вы меня не так поняли, — возразил спецагент Халси. — Агент Коттон этим больше не…

— Я все прекрасно поняла, — холодно перебила его Энди. — Английский — мой родной язык, и в моем лексиконе достаточно слов. — Английский был не только ее родным, но и единственным языком, которым она владела. Но ему это знать было не обязательно.

Лицо агента стало пунцовым.

— Прошу прощения. Я вовсе не имел в виду…

— Что я дура? Ничего-ничего. На мой счет многие мужчины ошибались. — Энди послала ему такую сладкую улыбку, что присмотрись он к ней внимательнее, у него бы кровь застыла в жилах. Он был очень похож на Рафаэля Салинаса.

— Уверяю вас, мисс Руссо…

— Баттс, — поправила его Энди, подчеркнуто отчетливо выговаривая все звуки фамилии. — Мое настоящее имя Андреа Баттс. Я думала, вам это известно.

— Разумеется, я…

Но Энди, не давшая ему договорить ни одного предложения с тех пор, как он вошел в кабинет, не видела причин изменить себе.

— Спецагент Коттон, — отчеканила она, — или никто. Выбирайте.

Вот так-то: либо он передает полномочия агенту Коттону, либо берет на себя ответственность за потерю свидетеля, который, возможно, поможет раз и навсегда расправиться с Рафаэлем Салинасом. Первое нанесет страшный удар по его самолюбию — он из таких, — а второе может подпортить его карьеру.

— Я должен согласовать этот вопрос с помощником начальника, — обиженно пробормотал он и вышел из кабинета, оставив дверь открытой.

Энди встала и плотно ее закрыла.

— Мне он не понравился, — призналась она, снова сев на стул.

— Он хороший профессионал, — только и сказал спецагент Коттон, позволив себе слегка улыбнуться.

— Надо думать. Иначе его не оставили бы в Нью-Йорке. Но и о вас я могу предположить то же самое. — Среди федералов шла жестокая конкуренция за места в крупных городах, среди которых лидировали Вашингтон и Нью-Йорк, где жизнь кипит и всё на виду.

— Мне посчастливилось работать с очень умными людьми. И в такой команде легко выглядеть достойно.

Было видно, что агент Коттон в отличие от Халси высоко ставит своих коллег, и Энди осталось довольна своим решением вести переговоры только с ним.

— Если не возражаете, я вызову своего напарника по делу Салинаса, — сказал Коттон, снова поднимая трубку. — Его зовут Ксавье Джексон, и он просто гений в своем деле. Ему не повезло работать со мной, но мы с ним до сих пор иногда общаемся, хотя теперь не работаем вместе.

Энди стало ясно, что дело у них забрали как провальное. Впрочем, она была уверена, что и Халси с ним справляется ничуть не лучше. Неудивительно, что он так настаивал на ее сотрудничестве именно с ним. Ведь он с ее помощью в итоге мог праздновать победу. Возможно, ему не хватало именно такого свидетеля, как она, который своими показаниями против Рафаэля обеспечил бы перелом в ходе дела.