Тайна - Питер Страуб

Тому показалось, то полицейская форма немного маловата офицеру Спайчалле. Ремень скрипел при каждом его шаге.

Полицейский быстро осмотрел кабинет, сделал какие-то записи в небольшом блокноте и спросил:

— Где вы сидели в момент выстрела?

— За столом, — сказал Том. — Я разговаривал по телефону.

Спайчалла кивнул, обошел вокруг стола, осмотрел разбитую лампу и пулевое отверстие, затем вышел на купальню, чтобы осмотреть окно снаружи. Вернувшись, он снова записал что-то в блокноте.

— Выстрел был один? — спросил он.

— А разве этого недостаточно?

Спайчалла поднял брови и перевернул страничку блокнота.

— Вы ведь приехали с Милл Уолк? Сколько вам лет и чем вы занимаетесь?

— А вам не кажется, что следует послать людей обыскать лес — может быть, они нападут на след того, кто в меня стрелял.

— Вы постоянно проживаете на острове Милл Уолк? Сообщите ваш возраст и род занятий.

— Да, я живу на Милл Уолк, мне семнадцать лет, я учусь в школе.

Спайчалла снова поднял брови.

— Дата рождения?

— Это чем-то поможет расследованию?

Спайчалла ждал, подняв карандаш, пока Том ответит на его вопрос.

— Вы живете в этом доме один? Насколько я знаю, он принадлежит человеку по фамилии Апшоу.

Том объяснил, что мистер Апшоу — его дедушка.

— Звучит неплохо, — заметил Спайчалла. — Так значит, вы будете жить тут все лето, пить пиво и гоняться за девочками, а? — Том подумал, что Глен Апшоу был, пожалуй, прав в своей оценке местной полиции. Спайчалла заговорщически улыбнулся Тому — улыбка, видимо, должна была означать, что он прекрасно понимает, как хорошо пожить одному летом, когда тебе всего семнадцать. — Некоторые из твоих сверстников любят здесь пошуметь.

Спайчалла закрыл блокнот и засунул его в карман брюк. На лице его по-прежнему блуждала улыбка.

— Ну же, встряхнись немного! — посоветовал он Тому.

— Так вы ничего не собираетесь предпринять?

— Я должен кое-что объяснить тебе. — Спайчалла подошел к столу. — У тебя есть отвертка или что-нибудь в этом роде? Длинный нож?

Том удивленно взглянул на полицейского, пытаясь понять, о чем, собственно, его просят. Спайчалла заложил руки за спину, мышцы на груди его напряглись, и казалось, что форма вот-вот затрещит по всем швам.

Том сходил на кухню и вернулся с отверткой. Спайчалла начал выковыривать пулю.

— Летом запрещено охотиться на оленей, но некоторые все равно это делают. Точно так же как знают, что нельзя садиться пьяными за руль и все равно садятся. Так вот иногда они браконьерствуют по ночам. — Всадив отвертку в стену, Спайчалла отковырнул кусок дерева. — Когда мы их ловим, мы их арестовываем, но этих людей не всегда удается поймать. В полиции работаем постоянно только мы с шефом Трухартом. Летом он берет себе заместителя на полставки. Здесь одно из мест, где можно встретить оленей, поэтому нам время от времени звонят из этих домов и жалуются, что слышали по ночам выстрелы. Мы приезжаем на вызов, зная, что никого не найдем. — Он снова вонзил отвертку в стену. — Конечно, если браконьеры приезжают на машинах, мы можем попытаться найти эти машины и подкараулить их хозяев. Но чаще всего они приходят пешком. Прячут добытого оленя где-нибудь поблизости и приезжают за ним на следующий день. Вот так-то. — Спайчалла вставил отвертку в расширившееся отверстие, покачал ее, и на пол со звоном упал тяжелый кусочек свинца. Спайчалла поднял его и положил в один из карманов рубашки. Том видел, как двигаются под тканью мускулы детектива. — Поэтому я могу прочесать весь лес, но только зря потеряю время. И ничего не помогает, хотя местные власти издали закон, запрещающий охотникам расчехлять ружья, находясь ближе чем за двести пятьдесят футов от жилья. А теперь давай подумаем, как летела пуля, — Спайчалла улыбнулся. Он напоминал Тому большого симпатичного робота. — Она влетела вот сюда, разбила лампу, ударилась о стену и прошла вниз. Значит, стреляли вероятно, чуть выше одного из домов на том берегу. И человек, выстреливший из ружья, понятия не имел, куда полетит пуля. Каждое лето и осень мы получаем жалобы от людей, в стены которых попадают пули, — не так уж много, но одну-две обязательно. Самое забавное, что этот парень мог стрелять, находясь очень далеко от вас.

— А что если это был не охотник, а кто-то, кто пытался убить именно меня? — сказал Том.

— Знаешь, я понимаю твое возбуждение, — сказал Спайчалла. — Но если бы человек с хорошим ружьем хотел убить тебя, он бы это сделал. Даже если внутри было темно. А для верности он бы выстрелил несколько раз. Говорю же тебе, это случается каждое дето. Просто чаще всего никого не бывает рядом, а тебя вот чуть не задело.

«А ты — милый дружелюбный офицер Спайчалла, который ничуть не расстроится, если кто-то из приезжих с Милл Уолк получит пулю, которые летают здесь каждое лето», — подумал Том.

— Вчера в городе кто-то толкнул меня под машину, — сказал он.

— Ты написал заявление?

Том покачал головой.

— Видел кого-нибудь?

— Нет.

— Наверное, это была случайность, так же как с выстрелом. Какой-нибудь старый толстый турист неудачно повернулся и подтолкнул тебя к мостовой.

— Наверное, если бы я был мертв, вам пришлось бы провести более тщательное расследование, — сказал Том.

Спайчалла снова улыбнулся улыбкой робота.

— На что вы там охотитесь на своем острове? — спросил он. — На бутылки с ромом?

— У нас совсем не такой остров, как вы думаете, — сказал Том. — А охотимся мы в основном на полицейских.

Спайчалла хлопнул ладонями по карманам и направился к двери. Ботинки и ремень его громко скрипели, на бедре висела внушительных размеров кобура с револьвером. Он напоминал большого белого жеребца.

— Я составлю протокол, сэр. Если вы опасаетесь, что подобное может повториться, не стоит подходить по вечерам к окну.

Он спустился по ступеньками и направился к патрульной машине.

— Офицер? — раздался из темноты мужской голос, и на свет вышел отец Сары Спенс. Он был в пижаме и сером купальном халате, но тем не менее разговаривал как человек, который привык, чтобы полицейские подчинялись ему. — С этим юношей что-то случилось?

— Возвращайтесь в дом, сэр, — сказал Спайчалла. — Все уже в порядке.

Мистер Спенс злобно посмотрел на Тома, потом на полицейского на лице которого ясно читалось, что он привык иметь дело и не с такими сердитыми господами. Спайчалла сел в машину и захлопнул дверцу.

Мистер Спенс смотрел, подперев руками бока, как патрульная машина отъезжает от дома. Затем он повернулся к Тому и попытался испепелить его взглядом.

— Оставь в покое мою дочь! — потребовал мистер Спенс. — С этой минуты между тобой и Сарой не должно быть никаких контактов. Ты понял меня? — Спенс почти кричал, огромный живот его воинственно колыхался под рубашкой при каждом слове.

Том зашел в дом, закрыл за собой дверь и прошел через гостиную в кабинет. Он понял вдруг, что стоит напротив окна и является сейчас прекрасной мишенью. Все похолодело у него внутри. Тем не менее Том начал сгребать валяющиеся на столе осколки в мусорную корзину.

Он как раз ставил на место в кухне швабру и помойное ведро, когда зазвонил телефон. Том кинулся в кабинет и, стараясь двигаться так, чтобы не оказаться напротив окна, подобрался к столу и отодвинул в сторону стул. Затем он взял трубку и сказал.

— Алло, это Том.

— Они еще там, — прорычал в трубку Глен Апшоу.

— Он. Полицейский был один и уже ушел.

— Я же велел тебе позвонить мне, как только полиция уйдет!

— Мне надо было кое-что сделать. Он ушел всего минуту назад. Сказал то же, что и ты. Что это была случайная пуля.

— Ну конечно. Я и не сомневался в этом. И все же, подумав, я решил, что ты правильно сделал, вызвав полицию. Вне всяких сомнений. Ты уже лучше себя чувствуешь?

— Вроде бы.

— Ложись пораньше спать. Отдохни. Утром ты увидишь все это совсем в другом свете. Я не стану рассказывать твоей матери о том, что произошло. И запрещаю тебе писать ей об этом. Не надо ее расстраивать.

— Хорошо, — сказал Том. — Это означает, что ты не хочешь, чтобы я возвращался немедленно домой?

— Возвращался домой? Конечно, тебе не надо возвращаться домой! Тебе придется самому поправить положение. Я хочу, чтобы ты оставался на Игл-лейк, пока я не скажу тебе, что пора обратно. — И Гленденнинг Апшоу произнес длинную речь о чувстве ответственности и уважении к людям.

Когда он закончил, Том решился задать ему один вопрос.

— Дедушка, а кто такой был Антон Гетц? — спросил он. — Я слышал...

— Он был никто. Гетц совершил преступление, его разоблачили, и он покончил с собой. Он совершил убийство, если уж быть точным.

— Когда мы летели сюда в самолете, мистер Спенс рассказал, что ты оказывал ему покровительство... — Глен Апшоу недовольно хмыкнул. — ...и случайно упомянул этого Антона Гетца, который был бухгалтером...