Колдовство королевы - Брайан Наслунд

приложил к губам толстые пальцы. – О, придумал! Устроим ему пилу.

– Ох, потом убирать долго придется, – вздохнул Кочан с видом человека, знающего, что это удовольствие выпадет на его долю.

– Зато весело. – Симеон швырнул в Фельгора еще одну куриную кость; она отскочила от груди пленника и упала на пол клетки. – Там знаешь, какая штука, Фельгор? Тебя подвесят вверх ногами, чтобы вся кровь прилила к голове. Зачем? Да затем, чтобы ты не сразу сдох от потери крови, когда я начну распиливать тебе задницу и яйца. Тут нам как-то попался один живучий гаденыш, я его до самого брюха допилил. Ох и орал он – прям как резаный.

– Помнится, он голос себе сорвал, – пробормотал Хауэлл.

Фельгор побледнел, на лбу выступила испарина.

– Погоди, Симеон, давай поговорим, прежде чем пилить меня пополам. Я вор, ты пират. Мы занимаемся одним и тем же. Я готов вступить к тебе в команду. Знаешь, сколько от меня пользы будет?

– Людей у меня и так достаточно, и все приносят пользу. Ты мне не нужен.

Он снова бросил в Фельгора кость, но чешуйки левой латной перчатки встопорщились и задрожали. Кость пролетела мимо клетки. Симеон выругался.

Эшлин разглядывала его доспехи. Левая перчатка явно была повреждена, а влажный воздух и соленая вода изъязвили провода, соединявшие части лат. Доспехи придавали владельцу сил, но за долгие годы изрядно обветшали.

– Тебе нужен человек, который починил бы твою перчатку, – сказала Эшлин.

Симеон продолжал жевать, уставившись на нее.

– Алхимик починит.

Судя по всему, он имел в виду Касамира.

– Вряд ли, – ответила Эшлин.

– Да что ты понимаешь в наших с ним делах?

– Не то чтобы много. Но мы его недавно убили.

Симеон прищурился:

– И как же это вам удалось?

– Я взорвала его великана, а алхимика взрывом рассекло пополам.

Симеон помрачнел:

– Если это правда – тебе несдобровать. Эти доспехи и все механизмы на полигоне стоят больше, чем любой императорский выкуп. За то, что ты убила единственного человека, который умеет их чинить, я готов познакомить тебя с тем самым чаном.

– Я же тебе сказала: я могу починить твои доспехи.

– Их не может починить никто, кроме алхимика. Мои люди сто раз пробовали – и ни хрена. В лучшем случае лишались пальцев, а в худшем – головы. С этими устройствами шутки плохи.

– Я готова пожертвовать и пальцами, и головой. Но только если ты оставишь в живых моего друга.

– Ты врешь, чтобы спасти его шкуру.

– Может, и так, – сказала Эшлин. – Но ты ведь ничем не рискуешь. А если ты убьешь Фельгора, я не стану тебе помогать. Оставь его в живых, дай мне стимул добиться успеха.

Симеон задумался.

– Тебе даже не придется выпускать меня из клетки. Просто дай мне перчатку и вон те инструменты. – Она указала на письменный стол. – Если к завтрашнему дню я ее не починю, можешь распилить Фельгора надвое.

Симеон опять сузил глаза, пристально посмотрел на Эшлин, потом перевел взгляд на перчатку и начал поворачивать защелки на запястье. Из перчатки с шипением вырвался воздух, встопорщенные драконьи чешуйки обвисли. Симеон снял перчатку, и Эшлин заметила, что из его запястья высунулся шип; на коже осталась черная отметина, от которой во все стороны протянулись черные жилы, как трещины по зеркалу. Значит, доспех соединялся с телом.

Симеон швырнул перчатку в клетку Эшлин и приказал Хауэллу:

– Дай ей инструменты.

– Может, не надо, командир? – спросил Хауэлл. – Перчатка-то работает.

– А что, я спрашивал твоего мнения? – вызверился Симеон. – Делай, как велено.

Золотозубый пират заворчал, но просунул сквозь прутья клетки драконьи кости, магниты и различные инструменты.

– Бумаги мне тоже нужны, – потребовала Эшлин.

– Какие бумаги?

– Все, что есть на столе.

Симеон фыркнул:

– Ладно, читай, пока не надоест. Но если к завтрашнему утру ты не починишь перчатку, то я распилю Фельгора.

– Ясно.

Симеон и пираты вышли и притворили за собой тяжелую круглую дверь, на которой со щелканьем закрылись замки.

Фельгор вздохнул с облегчением, а Эшлин начала изучать документы: сотни страниц диаграмм и чертежей, план застройки полигона, схемы полярности и ориентации магнитов, внутреннее устройство механического паука.

– Уф, спасибо, – сказал Фельгор. – Я чуть не обосрался со страху.

– Рановато еще меня благодарить, – отмахнулась Эшлин, пролистывая описание гидравлической системы механических паучьих лапок.

– Ладно, не буду тебе мешать. – Фельгор взял куриную косточку, переломил ее пополам и начал обрабатывать одну половинку острым концом другой. – Пока ты разбираешься с перчаткой, я соображу, как выбраться из клетки. – Он приступил к работе, высунув язык от усердия.

Эшлин взглянула на Фельгора:

– Баларский замок вообще невозможно взломать, а уж тем более отмычкой из куриной косточки.

– Во-первых, нет такого замка, который невозможно взломать. А во-вторых, этот устроен примитивно: никаких предохранительных защелок, всего четыре штифта. В замках Заводного города штифтов как минимум пятнадцать.

– Наверное, это первый замок, который сконструировал Озирис Вард. Прототип. – Эшлин огляделась. – И доспехи Симеона – тоже прототип. В этих документах должно быть описание.

Страницы заплесневели и пожелтели от старости. Заметки Озириса были сделаны скорописью, на каждой записи стояли число и месяц паргосского календаря.

19-е эчтара 217 лета

Открытие. Для консервации костей ящеров необходима кровь опытного образца номер один. Главная проблема: как добыть нужное количество.

21-е ломаса 218 лета

Разработан и внедрен непрерывный цикл производства концентрированного раствора. Опытный образец номер один жалуется на сильную боль, однако нет никаких свидетельств того, что устройство угрожает его жизни. Начато производство законсервированных драконьих костей в промышленном масштабе.

Второй заказ Окину сложнее. Вес. Маневренность. Препятствия для создания стабильного экзоскелета. Предположительное применение электростатической энергии, черпаемой из организма носителя. Заряд драконьего волокна низок, но с помощью обнаруженной мной магнитной руды его можно усилить в достаточной мере для работы прототипа. Начата разработка конструкции.

– Нашла что-нибудь полезное? – спросил Фельгор из своей клетки.

Эшлин перевернула страницу и обнаружила чертежи и схемы для доспехов Симеона. Восемнадцать магнитов размещались в критических точках напряжения, в том числе на запястьях, а значит, магнит был и в перчатке. Отлично. Вдоль позвоночника тянулись две драконьи нити. Уравнения на полях объясняли основные принципы работы устройства.

– Да.

– Ты уверена, что сможешь починить перчатку? От этого зависит, как пройдет мое утро.

– Вроде бы уверена, – ответила Эшлин.

Она изучила магниты, которые принес ей Хауэлл. Они сильно притягивались друг к другу – хороший признак. Необязательно было досконально разбирать чрезвычайно сложный метод ориентации магнитов, который использовал Озирис, поскольку у Эшлин уже имелись два противоположно заряженных магнита.

– Вроде бы? Значит, только «вроде бы» отделяет мою задницу от Симеоновой пилы?

– Совсем недавно их вообще ничего не разделяло.

Фельгор что-то пробурчал себе под нос и снова стал ковырять в замке куриной косточкой. Через несколько минут он опять нарушил благословенную тишину:

– Эшлин!

– В чем дело? – спросила она, не отводя глаз от запутанного уравнения.

– Как ты думаешь, Сайлас выжил?

Эшлин помедлила, перевела взгляд на Фельгора:

– Его утыкали арбалетными болтами, когда в его крови еще была высокая концентрация божьего мха.

– Но он упал в воду ничком. И не двигался. А потом