Робур-Завоеватель. Властелин мира (сборник) - Жюль Верн

И я часто думал о том, что, если мне дадут новое поручение и меня постигнет такая же неудача, как в деле Грейт-Эйри, мне останется только одно: подать в отставку и бросить службу!

Что же касается истории с шофером или с шоферами, то о ней ничего больше не было слышно. Я знал, что правительство приказало наблюдать за дорогами, реками, озерами и всеми водными путями Америки. Но как осуществить наблюдение в огромной стране, простирающейся от шестидесятого до сто двадцать пятого меридиана и от тридцатого до сорок пятого градуса широты! С одной стороны – Атлантический океан, с другой – Тихий; обширный Мексиканский залив, омывающий южные берега, – разве не представляет все это громадных просторов для действий неуловимого судна?

Но, повторяю, никто больше не видел ни автомобиля, ни судна, а ведь известно, что изобретатель обоих аппаратов в последнее время вовсе не искал уединенных мест, а появлялся на шоссе в Висконсине во время гонок и в прибрежных водах близ Бостона, где беспрестанно снуют тысячи судов.

Значит, если изобретатель не погиб, что вполне допустимо, то он находится теперь за пределами Америки (быть может, в морях Старого Света) или скрывается в каком-нибудь ему одному известном убежище, и если случай не…

«Да! – думал я иной раз, – если ему нужно убежище, столь же неведомое, как и недоступное, то вершина Грейт-Эйри подошла бы этому фантастическому существу как нельзя лучше. Правда, лодке туда не попасть, и автомобилю тоже. Только хищные птицы – орлы или кондоры – могут искать там приют!»

Кстати, со времени моего возвращения в Вашингтон в том округе все было спокойно: пламя больше не появлялось. Мистер Элиас Смит ничего не писал мне по этому поводу, и я с полным основанием мог считать, что там не происходит ничего необычного. Все позволяло думать, что оба события, вызвавшие повсюду такое страстное любопытство и тревогу, скоро будут окончательно преданы забвению.

19 июня, выйдя из дому, чтобы отправиться на службу, я заметил двух человек, которые смотрели на меня как-то особенно пристально. Так как они не были мне знакомы, я не обратил на это внимания и не вспомнил бы об этих людях, если бы старая Грэд не заговорила со мной о них, когда я вернулся домой.

Оказывается, уже несколько дней тому назад моя старая служанка заметила, что два незнакомца как будто поджидают меня на улице. Они ходят взад и вперед перед моим домом и даже следуют за мной, когда я иду по Лонг-стрит, направляясь в департамент полиции.

– Вы в этом уверены? – спросил я.

– Да, сударь, еще вчера, когда вы возвращались, эти люди шли за вами по пятам и исчезли, как только вы закрыли за собой дверь!

– Послушайте, Грэд, а вы не ошибаетесь?

– Нет, сударь.

– Если бы вы встретили этих людей, узнали бы вы их?

– Узнала бы.

– Ну, Грэд, – возразил я, смеясь, – я вижу, у вас нюх настоящего полисмена! Придется записать вас в полицейскую бригаду.

– Смейтесь, сударь, смейтесь! У меня еще пока хорошие глаза, и я могу без очков узнавать людей. За вами шпионят, уж это верно, и вы хорошо сделаете, если направите по следам этих шпионов нескольких агентов!

– Обещаю вам это, Грэд, – ответил я, чтобы успокоить старушку. – Я пошлю кого-нибудь из моих сыщиков и сразу узнаю, что это за подозрительные личности.

В действительности я не принял это сообщение всерьез, но все же добавил:

– Теперь, выходя на улицу, я буду внимательно наблюдать за прохожими.

– Осторожность не мешает, сударь!

Впрочем, немного было нужно, чтобы встревожить Грэд, потому-то я и не придал значения ее словам.

– Если, сударь, я их увижу еще раз, – продолжала она, – я вас предупрежу до того, как вы выйдете из дому.

– Отлично!

И я прервал разговор, предвидя, что если мы будем продолжать его, Грэд станет меня уверять, будто за мной шпионит сам Вельзевул с одним из своих помощников.

В течение двух следующих дней, выходя на улицу и возвращаясь домой, я убедился, что никто за мной не следит, и решил, что Грэд ошиблась.

Однако утром 22 июня, поднявшись по лестнице так быстро, как только позволял ее возраст, Грэд распахнула дверь моей комнаты и, запыхавшись, проговорила:

– Сударь… сударь…

– Что случилось, Грэд?

– Они здесь.

– Кто? – спросил я, думая о другом, а совсем не о тех странных людях, которые будто бы следили за мной.

– Шпионы…

– Ах, опять эти знаменитые шпионы!

– Они самые… на улице… против ваших окон… Наблюдают за домом, ждут, когда вы выйдете!

Я подошел к окну и, незаметно приподняв занавеску, так, чтобы никого не спугнуть, увидел на тротуаре двух незнакомцев.

Да, их было двое; оба среднего роста, крепкие, широкоплечие, лет тридцати пяти – сорока. Одеты они были как деревенские жители: на голове широкополая войлочная шляпа, штаны из плотной шерстяной материи, сапоги на толстой подошве, в руке палка.

Без сомнения, они упорно рассматривали дверь и окна моей квартиры. Время от времени, перекинувшись несколькими словами, они прохаживались взад и вперед и затем снова возвращались на свой наблюдательный пост.

– Вы уверены, Грэд, – спросил я, – что это те самые субъекты, которых вы заметили раньше?

– Те самые, сударь!

Теперь уж не приходилось сомневаться в том, что моя старая служанка была права, и я решил выяснить, в чем тут дело. Но я не собирался сам следить за этими людьми – они сразу узнали бы меня, – да и зачем стал бы я обращаться прямо к ним? Сегодня же я поставлю возле своего дома агента, и, если они опять появятся вечером или завтра утром, за ними проследят, пойдут за ними всюду, куда им вздумается пойти, и в конце концов их личности будут установлены.

Но зачем они меня ждут? Не собираются ли идти за мной до департамента полиции? Что ж, если они это сделают, может быть, представится случай оказать им такое гостеприимство, за которое они нас не поблагодарят.

Я взял шляпу и, пока Грэд караулила у окна, спустился по лестнице, открыл дверь и вышел на улицу.

Незнакомцев уже не было.

Однако их внешность прочно запечатлелась у меня в памяти.

Сколько я ни смотрел, я нигде не мог их обнаружить.

С этого дня ни я, ни Грэд уже не видели этих людей перед домом, и я больше не встречал их на лестнице.

В конце концов, даже если допустить, что объектом их слежки был именно я, то, возможно, теперь, увидев меня собственными глазами, они узнали обо мне все, что им хотелось. Мало-помалу я перестал придавать значение этому происшествию и думал о нем не больше, чем о письме с инициалами «В. М.».

Однако новые и действительно необыкновенные события вскоре возбудили всеобщее любопытство.

Мы уже говорили, что явления на Грейт-Эйри больше не повторялись, и газеты перестали о них упоминать. Точно так же они обходили молчанием и автомобиль, и судно, чьих следов не могли отыскать наши лучшие агенты. Наверное, все эти события были бы преданы забвению, если бы о них не напомнили новые происшествия.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});