Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что толкало их на кривую дорожку? Неужели пропаганда? Умные, подающие надежды молодые ребята становились жертвами чужих амбиций. Бросали семьи, уходили в подобные формирования, чтобы бороться «за свободу». Неужели не видели, что своим выбором они причиняли только боль. Родным, друзьями, людям вокруг.
— Я не уйду, капитан, — козья бородка священника смешно дернулась, но сам он не отступил под напором Сайманова. Вышел вперед, закрывая собой семью Калецких, и вздернул подбородок. — Душа Евгении нуждается в покое.
— Покое?! — выплюнул Елизар. — Да эта тварь в пустоте должна вечность бродить без права на прощение! Наших десять ребят положили! Вы их семьям в глаза посмотрите, батюшка, и скажите про покой души малолетней террористки!
Его когти расцарапали корпус планшета, за моей спиной послышался ропот. Кто-то предложил привести лекаря или боевого мага на случай нападения. Мать Жени тихо заплакала, сжавшись в комочек возле мужа. А тот бессильно дышал, глубоко и порывисто, не в силах что-то сказать в свое оправдание.
— Двери дома божьего открыты для любого человека или нелюдям, капитан. Всем нам дарована милость на последнюю молитву и справедливый суд у златых ворот рая, — холодно проговорил священник. — Я понимаю вашу боль, но никто не давал вам или кому-то еще право судить себе подобного. Только Всевышний, создатель наш, и законы страны, в которой живем. Не упомню, чтобы там отказывали семьям погибших преступников в праве на последнее прощание.
Елизар открыл рот, но я перебил его:
— Капитан.
Тихого приказа оказалось достаточно, Сайманов дернулся и втянул когти обратно. Отступив, он склонил голову, выпрямился и пробормотал:
— Простите, ваше превосходительство. Я не знал, что вы прибыли в корпус.
Подойдя ближе, я скользнул равнодушным взглядом по спокойному лицу иерея. Его позолоченный крест блеснул поверх мантии, как бы указывая на достаточно высокое положение в церковной иерархии. Каштановые волосы были зачесаны назад, правда, одна прядь выбилась и постоянно падала на высокий лоб.
— Батюшка, — спокойно поприветствовал я священника.
— Генерал-майор, — вежливо откликнулся тот. — Вы пришли разрешить наш спор.
Он не спрашивал, а утверждал. Потому что прав и прекрасно понимал это. Нравилось мне или нет, но закон обязывал нас выдавать тела родственникам по окончании расследования. Фактически в деле Жени все вопросы, кроме мотивов, закрыты. Держать ее дальше в морге стало бы кощунством.
— Капитан, отдайте мне разрешение на выдачу тела Евгении Калецкой, — я протянул руку, по-прежнему смотря в карие глаза священника.
— Ваше превосходительство…
За спиной опять началась волна бурчаний и негодований, несколько человек встали. Кто-то перешептывался, остальные напряженно следили за развитием ситуации.
— Чего теперь всех преступников отпускать…
— Да че за нафиг, генерал-майор! — зароптали возмущенные ребята
— Молчать! — рявкнул я, и все заткнулись. — Вы сюда, зачем шли?! С мертвыми девчонками биться или граждан империи защищать? Если сложно выполнить простые обязательства, подавайте в отставку. Стране без вас хватает диванных воителей с долгом и честью.
Тишина наступила такая, что сдвинь сейчас кто-то кружку или чихни, получился бы эффект разорвавшейся бомбы. Благодарно кивнув, иерей получил разрешение, увековеченное размашистой подписью. Потом негромко сказал, когда наклонился ближе:
— Благослови вас Всевышний, генерал-майор. Я буду молиться за вас и ваш корпус.
Последним ко мне нерешительно подошла мать Евгении и просто обняла. У меня опять не нашлось подходящих слов, они застряли в горле. Поэтому я аккуратно отодвинулся, похлопав убитую горем женщину по спину, затем пожал руку ее мужу.
— Спасибо, — пробормотал он невнятно.
— Мне жаль, — бросил я в ответ и получил кивок.
Сцена заняла минут пять, а высосала столько душевных сил, что захотелось обратно на койку. В больницу.
Я глядел в спины семьи Калецких и собирался с мыслями. Видел, как одинокая пара жмется друг другу под успокаивающий голос иерея. У них никого не осталось, единственная дочь погибла на поле боя. Несколько семей полицейских и жандармов тоже лишились отцов, сыновей и братьев.
Никакой радости из-за убитых краснозоривцев я не испытал. Спасли многих? Отлично. А вот поводов для гордости здесь ноль. Потому что нынешние террористы — вчерашние гражданские, выбравшие путь разрушения в борьбе за идеалы. И в этом тоже частично виновато правительство.
— Простите, ваше превосходительство, — раздался рядом печальный голос капитана Сайманова. — Ну…
— Да все нормально, Елизар, — я похлопал его по плечу и двинулся в кабинет. — Не бери в голову. Лучше займи ее работой.
— Слушаюсь, ваше превосходительство!
Поднявшись на второй этаж, я прошел вперед по узкому коридору. Вдоль серых стен потянулись многочисленные плакаты, посвященные пожарной безопасности, борьбе с терроризмом и прочей ерундой. Несколько стендов с фотографиями ребят, погибших при исполнении долга, кто-то снял. Похоже, что готовили новые.
Именно из-за них я задержался: разглядывая трещины на их местах. Потому не сразу услышал, как меня окликнули. Дважды. Вздрогнув, я увидел идущего мне навстречу Шумского. В обычной гражданской одежде, джинсах и свитере. Ряса лежала бесформенной кучей на диванчике для ожидающих.
— Вася?
— Надо поговорить, — без приветствий начал Шумский, когда мы пожали друг другу руки. — Время есть?
— Конечно, — я оглянулся в поисках Кристины, но понял, что ее здесь нет. — Ты без жены?
Наверное, отдыхала. Как и Баро, которому понадобилось чуть больше времени на пополнение резервов.
— Крис осталась в гостинице. Через день восстановится, — Василий рассеянно пробежался взором по расставленным горшкам с цветами в закутке, затем посмотрел на меня. — Ты в порядке? Выглядишь бледным, отдаешь зеленцой.
— Ударься об асфальт, потом поговорим.
Он ухмыльнулся, затем вернулся за рясой, подхватил ее и замер. Уставился в окно, будто увидел там нечто необычное.
— В чем дело? — спросил я, махнув в сторону двери кабинета, который находился конце коридора. — Идешь?
— Да, просто задумался, — кивнул Вася.
— Над чем, если не секрет, — я дождался, пока он поравняется со мной и пошел вперед.
— Как уговорить тебя организовать мне встречу с отцом.
В следующий миг я запнулся на ровном месте.
***
В кабинете на бумагах и технике медленно оседала пыль. Я редко впускал сюда уборщицу: собственная паранойя не позволяла посторонним прикасаться к моим вещам. Столь завалили документы, ноутбук затерялся среди хаотично разбросанных листов. Несколько папок с делом, в том числе по Евгении Калецкой, дожидались своей очереди на подоконнике.
Подойдя ближе, я коснулся пластикового уголка. От солнца зарябило в глазах, поэтому я чуть приспустил жалюзи. А сзади послышался скрип старых половиц. Их тоже следовало сменить, но мне почему-то нравились эти жалобные стоны. Когда дерево возмущалось тяжестью ступившего на него ботинка.
— Ты здесь вообще убираешься?
Вася брезгливо стер слой пыли со шкафа, затем метнул взгляд на здоровенный сейф. Вот он сверкал чистотой, что ничего удивительного. Туда я лазал регулярно за важными и секретными бумагами.
— Иногда, — я прочистил горло и подошел к столику в углу.
Заглянул в вазочку, заметив пару шоколадных печенек и несколько жевательных мармеладок. Вздохнув, я включил чайник, затем потряс банку с кофе, поискал в шкафчике сахар, сухие сливки, а также упаковку шоколадных батончиков. Где-то валялась парочка.
Еще нашел пачку чая. Зеленого. Фу.
— Кофе или… — я перевернул упаковку с каким-то рисованным цветочком. — Улун с жасмином? — озадаченно прочитал название.
Шумский передернул плечами.
— Кофе, — буркнул он и добавил: — Черный, без сахара.
— Хороший выбор.
Надеюсь, мыши и тараканы здесь не пробегали. Но на всякий случай я подхватил чашки, двинувшись в подсобную комнату. Командир корпуса до меня приспособил архивное помещение под маленький туалет, за что ему огромное спасибо. Здесь можно было освежиться, если ночевал на работе, или спрятаться от раздражающих посетителей. Из-за неудачной вентиляции помещение всегда оставалось холодным, кафель на полу и стенах ледяным, а неприметная дверь служила прекрасной преградой от людей.
- Бессердечный принц. Раскол - Яна Мелевич - Альтернативная история / Городская фантастика
- Случайная глава - Евгений Красницкий - Альтернативная история
- Тюремные дневники, или Письма к жене - Сергей Мавроди - Альтернативная история
- Кружева от госпожи Феи (СИ) - Каримова Лука "ЛуКа" - Альтернативная история
- НИКОЛАЙ НЕГОДНИК - Андрей Саргаев - Альтернативная история
- Камер-паж Ее высочества. Книга 3. Часть 2 - Юрий Николаевич Москаленко - Альтернативная история
- Штрафбат Его Императорского Величества. «Попаданец» на престоле - Сергей Шкенев - Альтернативная история
- Вождь. «Мы пойдем другим путем!» - Ланцов Михаил - Альтернативная история
- Точка бифуркации - Андрей Величко - Альтернативная история
- Посвященный - Лошаченко Михайлович - Альтернативная история