История Рима - Теодор Моммзен

Первоначально все мирные жители, особенно в Риме, трепетали, ожидая, что повторятся сцены цинновских и мариевских времен, а подонки общества прямо и рассчитывали на это. Опасение первых Цезарь скоро рассеял: порядок повсюду был соблюдаем образцово, жизнь пошла обычною колеею, но если мирные элементы были довольны и искренно благодарны, то завоеванные Цезарем их чувства не уравновешивали неудовольствия элементов буйных, негодовавших, что обмануты их ожидания, с устранением одних затруднений возникали другие.

Сенат, созванный в начале апреля, вовсе не обнаружил доброго желания содействовать Цезарю, несмотря на то что самые ярые его враги не присутствовали. По формальным основаниям диктатура, которой желал Цезарь, не была ему дана, раздались даже робкие голоса, просившие не вести войны в Греции или Испании. Тогда Цезарь заявил, что он урегулирует дела и без сената, и поручил временно заведовать всеми делами в столице претору Марку Эмилию Лепиду. С изумлением, но без сопротивления смотрели жители, как единолично распоряжается кто-то в городе, в котором были и сенат, и один из консулов, и трибуны…

Цезарь спешил действовать. Совершенно непонятно, почему Помпей не соединился скорее с испанскими легионами, – вероятнее всего, он просто медлил, как всегда. Цезарь решил прежде всего уничтожить готовую военную силу противников, находившуюся в Испании. Он быстро прошел от Альп до Пиренеев и занял все горные проходы: Помпеевы военачальники опоздали. Промедлив некоторое время у Массалии, чтобы лично организовать осаду этого важного города, упорно державшегося Помпея, Цезарь прибыл в конце июня в Испанию и нашел свои войска расположенными против войск Помпеевых у Илерды на реке Эбро.

Цезарь попробовал окружить помпеянцев и проник между их лагерем и городом, как вдруг внезапно наступившее половодье задержало его войско как бы на острове между несколькими реками. Одно время все сообщения Цезаря были отрезаны, и в его лагере начинался голод. Чрезвычайно смелым и совершенно неожиданным движением Цезарь вывел свои войска из очень опасного положения. Теперь стало опасно положение помпеянцев, которые были уже совершенно уверены в победе и не приняли необходимых мер предосторожности. В скором времени они должны были отступать, Цезарь настойчиво преследовал их и заставил принять сражение в весьма невыгодной для них позиции. После нескольких неудач испанская армия в начале августа 49 г. сдалась Цезарю, и вскоре вся Испания отказалась поддерживать Помпея. Бывшие его войска Цезарь распускал по домам, только отбирая оружие.

Когда Цезарь, возвращаясь в Италию, прибыл к стенам Массалии, крепость эта была в крайности: жители не могли защищаться и не смели сдаться, потому что незадолго пред тем они вероломно нарушили перемирие. Цезарю город сдался на капитуляцию, в надежде что присутствие вождя удержит мстительность солдат. Так действительно и случилось. Массалия принуждена была выдать все свои военные корабли, потеряла некоторые привилегии, но новый властитель Римского государства сохранил этот цветущий город, рассадник эллинской культуры на Западе.

В то же время Курион подчинил Цезарю Сицилию и Сардинию, что было очень важно для обеспечения Италии хлебом. Затем Курион переправился в Африку. Здесь он удачно действовал против наместника провинции Вара, который сформировал два легиона из живших в Африке римлян. Но, преследуя один нумидийский отряд, Курион неосторожно углубился внутрь страны, был окружен полчищами нумидийского царя Юбы и после геройского сопротивления погиб со всем бывшим в походе отрядом в августе или сентябре 49 г., остатки высадившегося с ним корпуса сдались.

Это было серьезное поражение, особенно тяжела была для Цезаря потеря Куриона, который, по мере того как ему приходилось заняться более и более важными делами, обнаруживал все более и более блестящие дарования. Осенью же в Иллирии были рассеяны стоявшие там отряды Цезаревых войск и уничтожен незначительный флот, которым Цезарь располагал в водах Адриатического моря. Этим закончился первый год борьбы, очевидно в пользу Цезаря, хотя и не без значительных неудач.

В лагере Помпея в Македонии собрались все виднейшие представители аристократической партии: Катон, защищавший Сицилию, Домиций, защищавший Массалию, и много отличных офицеров из рассеянной испанской армии. В среде сторонников свергнутого правительства наиболее ярко выступали два настроения: большинство оплакивало гибель старого порядка, критикуя в то же время и все попытки его спасти. Люди этого склада сами решительно ничего не делали, всякую попытку вызвать их к деятельности рассматривали как злостное притеснение и своими вечными жалобами и унынием ослабляли настроение массы и лишали ее бодрости. Тут была слабость, другим настроением были проникнуты люди, которых в слабости упрекнуть было невозможно: другая партия, партия крайняя, ставила первым условием каких-либо переговоров присылку головы Цезаря, его посланцев беспощадно убивали. Лабиен – единственный из бывших подчиненных Цезаря, ему изменивший, – Бибул и другие предавали немедленно казни всех попадавших им как-либо в руки сторонников Цезаря, что, конечно, лишь усиливало решимость цезарианцев биться до последних сил. Эта партия не допускала сколько-нибудь спокойного отношения к вопросам, связанным с борьбою, и, кажется, самого Помпея ненавидела не меньше, чем Цезаря, потому что он не рвался ежеминутно в бой, не говорил постоянно о казнях и мести.

Есть все основания думать, что в Италии не вспыхнуло движение против Цезаря за время его отсутствия в Испании только потому, что все опасались самого безумного и слепого мщения со стороны олигархов, которые возвратились бы в случае успеха. Катон тщетно боролся против таких крайностей озлобления, и однажды у него вырвались слова, что ему страшнее победа его партии, чем ее поражение– В лагере Помпея вообще ярко выступало настроение, свойственное всякой эмиграции: тут видим мы слепую ненависть к врагу, видим старые счеты, которыми были заслонены вопросы важнейшие, здесь царил дух мелкого самолюбия и мелкие чувства, совершенно не соответствовавшие величию решавшихся задач, здесь все требовали спасения республики, как они говорили, но каждый желал, чтоб это было сделано другими, со своей же стороны почти никто не хотел ничего делать. Разные ничтожества, увенчанные званием императоров и триумфами за мнимые или пустые успехи, не желали повиноваться Помпею, хотя все сознавали, что заменить его в главном командовании некем. Со своей стороны Помпей не доверял или завидовал Катону и предпочел весь флот отдать под команду заведомо бездарного и ничтожного Бибула, лишь бы не дать это важное поручение Катону.

Что касается чисто военных вопросов, то тут Помпей действовал как опытный военачальник. Он собрал из разных концов армию в 7000 всадников и 11 легионов, из которых пять были привычны к войне, остальных же деятельно обучали; кроме того, Помпей имел до 500 военных судов.

12 января 48 г. Цезарь отплыл из Брундузиума и благополучно высадил на эпирском берегу б легионов и 600 всадников. Трудно сказать, почему решился он на попытку переехать морем, почти безумно отважную: флот Помпея был несравнимо сильнее, но – как бы то ни было – Цезарь высадился около Диррахиума, где Помпей собирался сосредоточить свои силы. Скоро Бибул уничтожил транспортные суда Цезаря и установил такое бдительное наблюдение по всему побережью в Италии и Эпире, что не было решительно никакой возможности провезти из Италии подкрепления. Положение Цезаря становилось критическим, он искал случая хоть на каком-нибудь небольшом рыбачьем судне переехать в Италию, чтобы направить оттуда подкрепления, – не нашлось, однако, никого, кто решился бы с ним на эту безумную поездку. Но в это время Марк Антоний, командовавший в Брундузиуме, понимая, что положение Цезаря очень опасно, по собственной инициативе послал ему подкрепления. Не имея морских судов, он приделал кили к судам, не приспособленным для морских переходов, посадил на них 4 легиона и 400 всадников и с попутным ветром отплыл к берегам Эпира. Ветер не дал возможности флоту остановиться около Диррахиума, а гнал корабли дальше, из Диррахиума же вышла эскадра Помпея и бросилась преследовать Антония. Только в Лиссе, значительно севернее, удалось Антонию пристать. Помпеянцы шли следом – но едва они приблизились, как ветер внезапно переменился и отогнал их вновь в открытое море. Антоний счастливо совершил обходное движение и соединился с Цезарем.

Теперь Цезарь стал искать сражения, но Помпей уклонялся. Цезарь решился блокировать Помпея в его собственном лагере. Неожиданно занял он позицию между лагерем Помпея и морем, более половины своего войска он отрядил на то, чтобы охранять свой тыл, а с остальными повел против Помпея осаду. С обеих сторон неутомимо и искусно велись инженерные работы. Солдаты Цезаря копали траншеи, чтобы получить возможность штурмовать лагерь противника с близкого расстояния, солдаты Помпея разрушали эти работы. Наконец угрожающий недостаток воды и припасов заставил Помпея решиться на энергическую вылазку – и Цезарь был совершенно разбит. Результаты четырехмесячных усилий были уничтожены, Цезарь был окончательно отрезан от моря. Сын Помпея, Гней, частью сжег, частью захватил все его суда. Многочисленная конница Помпея получила полную свободу действий и угрожала уничтожить подвоз припасов к армии Цезаря.