Красная сирена - Морис Дантек

– Я – инспектор Хьюго из Амстердама, мне нужно с ней поговорить.

Человек с трудом отвечал на ломаном англий­ском:

– Инспектор Ван Дайк уехала в Фару, вы мо­жете найти ее там… теперь уже скоро.

«Вот черт, – подумал Хьюго, – не надо было тянуть».

Переведя дух, он спросил, все так же по слогам:

– Можно ли связаться с ней в машине и попро­сить, чтобы она встретилась со мной в условленном месте?

Долгая пауза, прерываемая треском в трубке. Собеседник Хьюго переваривал информацию.

– Да… Где вы хотите с ней встретиться?

– Скажите, чтобы она доехала до Вила-Нова-ди-Милфонтиш, потом свернула на узкую дорогу, идущую вдоль берега, и остановилась в первой ры­бацкой деревне. У въезда есть бар. Я буду там ждать ее.

Снова пауза, на этот раз еще более долгая.

– Вила-Нова-ди-Милфонтиш… Узкая дорога… первая деревня… хорошо, сеньор.

– Передайте, что это инспектор Хьюго, не за­будете? Пусть едет туда сразу, как только получит мое сообщение, хорошо?

– О'кей, инспектор…

– Бесконечно вам благодарен. Obrigado…

Он повесил трубку в надежде, что его послание быстро дойдет до Аниты.

Нужно было убить еще немного времени, и Хьюго решил ехать дальше на север. Дорога № 120 в направлении Синиша шла через холмы, окайм­ляющие пляжи в этом районе, а потом, у высокого мыса над океаном, сворачивала к востоку.

Внезапно ему в голову пришла мысль.

– Скажи-ка, – обратился он к Алисе, сидевшей на своем привычном месте сзади. – Тебе что-ни­будь говорит фамилия О'Коннелл?

По лицу девочки он понял, что она погрузилась в раздумья.

– Да… Кажется, это фамилия моей бабушки по отцу… Но я ее никогда не видела…

– Бабушки по отцу, мамы твоего отца?

– Да, – вздохнула она.

Хьюго и Пинту понимающе переглянулись.

– Так, теперь скажи мне… Ты уже видела ког­да-нибудь картины вроде тех, что висели в баре, например картины твоего отца?

Девочка медленно кивнула.

Он ненадолго остановился перед мысом, выра­ставшим на горизонте. Потом свернул с шоссе и по­ехал по узенькой песчаной дорожке вдоль моря.

Здесь пляж изгибался дугой, на дальнем конце его ровную поверхность нарушали маленькие при­горки. То тут, то там росли сосны разной высоты. Вдоль дороги беспорядочно рос густой кустарник.

Хьюго посмотрел на небо – вокруг огненного шара, висевшего над горизонтом, появились мазки оранжевых оттенков.

Значит, О'Коннелл – это Тревис. Если немного повезет, они смогут встретиться уже сегодня вече­ром.

Его полупобег-полупогоня подходит к концу. Он и сам не понимал причин, по которым это дикое приключение увело его с севера на юг Европы. Как будто кто-то дал ему непонятный знак из будуще­го. Почему это должно было случиться с таким че­ловеком, как он, балансирующим на волнах хаоса истории? С несостоявшимся писателем, который в один прекрасный день решил: раз он человек, то не может допустить гибели всех своих надежд, по­скольку бред о чистоте рас, однажды уже чуть бы­ло не погубивший Европу, снова расползался по миру.

Возможно, он просто увидел все происходящее в новом свете? Когда по пути в Амстердам он оста­новился у Витали, они долго разговаривали. Вита­ли рассказал ему, что в Германии повсюду, глав­ным образом в больших городах, молодежь объединяется в группы, олицетворяя собой надеж­ду и начало противостояния.

– Если они замечают, что в их районе появи­лись неонацисты, сразу дают им понять, чтобы убирались – побыстрее и подальше… Называют се­бя «Пантеры паники».

«Неплохо», – подумал тогда Хьюго. Ядерное поколение принимает эстафету.

– Ты с ними уже контактировал?

– Да. Отличные ребята. Они абсолютно невос­приимчивы к идеям тоталитаризма, любого толка. Занимаются музыкой, многие превосходно разби­раются в компьютерах…

Хьюго расхохотался:

– Вижу, ты времени не теряешь…

– Ты не хуже меня знаешь, что наш срок отме­рен.

– Точно… Ладно… И ты всерьез надеешься вне­дрить их в какую-то из наших «черных программ»?

– Мы с Ари думаем, что первый узел можно будет создать довольно быстро.

– Где? В какой программе? Прежде всего – в «КиберФронте». «КиберФронтом» называлась операция по взлому и разрушению компьютерных сетей неона­цистов и необольшевиков, расползавшихся по все­му миру, – их следы они находили в США, Латин­ской Америке, России, Европе… Программа должна была затронуть и базы данных, принадлежащих фондам, газетам и группировкам тоталитарного толка, главным образом – в Западной Европе. Хи­щение файлов, рассылка вирусов последнего поко­ления и все прочее. Они думали над этим много ме­сяцев. Хьюго осознал – машина будет запущена, и попросил пару недель отпуска.

«А что происходит там ?» – спросил его тогда Витали. «Ситуация не блестящая, – ответил Хью­го. – В худшем случае нас ждет тотальная война на Балканах, которая охватит весь регион и дестабилизирует ситуацию даже в бывших советских рес­публиках, в России, Украине… О вероятности ядер­ного конфликта ты, сам знаешь. В „лучшем случае“ сербы согласятся с „мирным планом“ наших де­журных Чемберленов, и тогда на побережье Адри­атики появится своя ЮАР с новыми четниками во главе… Нам придется нанести очень сильный удар до лета».

Их задача была проста. Заставить снять эмбар­го, мешавшее борьбе новых демократических сил, увеличить количество колонн «Колокола свободы», расширить подпольные операции, поставку воору­жений и снаряжения боснийским силам. Тогда Витали мрачно заметил: – Этот чертов вирус размножается. Наши кор­респонденты в Москве сообщают о тесных контак­тах коммунистов с неонационалистами…

Хьюго ничего не ответил. Он имел возможность наблюдать этот новый тоталитарный гибрид вбли­зи. Иногда среди отрядов милиции новых четников попадались русские и украинские наемники. Те, кого они захватили в плен, были либо бывшими ка­гэбэшниками, либо сторонниками крайнего крыла компартии, либо полуграмотными казаками, зара­женными крайним национализмом с оттенком пра­вославного интегризма. Многообещающий конец века…

«А теперь, – думал Хьюго, глядя на солнце, медленно и неотвратимо скатывавшееся к горизон­ту, – дело дошло до того, что появились условия для развития этакой „капиталистической“ копии вируса тоталитаризма. Частный нацизм? Ошелом­ляющее тому доказательство – вся эта сволочная фирма Евы Кристенсен…

Ох, дерьмо, – думал Хьюго. – Неужели в бли­жайшем будущем колоннам «Колокола свободы» придется вести борьбу с новой породой серийных убийц? Раззолоченные нацисты, вампиры, не име­ющие никакой иной идеологии, кроме жестокости и желания унижать других людей, хищники с гладкими лицами и загорелыми телами, реализую­щие себя в убийствах и терроре?»

Неужели именно здесь таится смысл того хао­са, в котором он оказался?

Небо озарилось ослепительным диким светом, и это зарево словно таило в себе ответ.

Внезапное появление Алисы прервало его размы­шления.

– О чем вы думаете, Хьюго?

Ни о чем он не думает, просто наслаждается несколькими мгновениями, украденными у приро­ды, у красоты неба и океана, у песчаного берега и скал, к которым спускается Пинту, засунув руки в карманы. Всей этой светлой безмятежностью сти­хии, деревьев, камней и морских птиц, с криком ле­тающих над волнами.

Девочка казалась взволнованной и одновре­менно заинтригованной. Она явно долгое время размышляла над какой-то проблемой.

Хьюго постарался улыбнуться в ответ как можно дружелюбнее и теплее.

Она не ушла, осталась рядом с ним на вершине дюны и тоже погрузилась в созерцание окружав­шей их красоты.

Там, где дальний конец пляжа заканчивался ма­ленькой скалой, к морю спускались своеобразные бетонные сходни. Они доходили до легкого алюмини­евого строения, которое под оранжевыми сполохами неба казалось сделанным из чистой меди. Ангар для яхты. Именно этот ангар, который Алиса заметила с дороги, привел их сюда. С точки зрения статистики, у них было мало шансов встретить здесь Тревиса, но, с другой стороны, после Одесеиксе им попадалось не так уж много подобных строений. Казалось, его спе­циально установили на пустынной и труднодоступ­ной части побережья. Стоило потратить десять ми­нут на то, чтобы убедиться

Несмотря на строгую функциональность, ангар был по-своему красив. Блестящий металлически­ми боками, простой и чистый, он сиял в лучах про­жектора, освещавшего все пространство вокруг и несоразмерно удлинявшего тени, придавая всему теплый красноватый оттенок.

Хьюго внезапно ощутил, как гармонично все вокруг. Этот уголок мира, находившийся всего в нескольких часах перелета от ада цивилизации, был красивым, подлинным, живым. Казалось, это место существовало здесь всегда и ждало его, что­бы привнести в душу мир и облегчение. А он сам, разве не был он частицей всепоглощающей гармо­нии? Разве он не был просто человеком, живущим в конце двадцатого века, отправляющим в море будущего свои послания в бутылке? Послания самого простого содержания: «Привет, ребята, я был здесь в благословенном 1993 году, мы сумели сделать, что хотели!» Ему захотелось оставить память о се­бе в этом месте, и он нацарапал на большом камне перочинным ножом слово «FOX».