Белый Шиповник и Черные Ягуары - Ольга Консуэло

что практически убедил Ренца согласиться, чтобы девушки поехали в Седые Барханы, сама ссора оставила неприятный осадок. Как Инса ни пыталась себя убедить, что ей всё равно, это было не так. Так или иначе этот невыносимый стихмаг занял прочное место в её жизни и стал далеко не безразличен, если не сказать больше. Но об этом «больше» думать вообще не хотелось. Ну, или во всяком случае не прямо сейчас, перед основами ясновидения, которые девушка искренне не любила, хотя и признавала в конечном итоге полезными.

Αна Бентегес стремительно зашла в аудиторию и с воодушевлением, показавшемся Инсе каким-то неестественным, произнесла:

— Добрый день, уважаемые студенты. Сегодня мы с вами попробуем использовать технику, усиливающую ваши способности к ясновидению. Надеюсь, это даст толчок к их более полному раскрытию.

Хотя преподавательница как будто специально старалась не смотреть в её сторону, Инсе почему-то показалось, что эти слова обращены именно к ней.

С раздражением подумав о том, как же ей надоела эта настойчивость, девушка, тем не менее, решила внимательно выслушать, что предложит ана Бентегес, а уже потом решать, стоит ли пробовать выполнить эту технику или лучше только сделать вид.

Преподавательница тем временем поставила на стол черную кубическую коробку с ребром сантиленсов тридцать, которую принесла с собой, и резким движением открыла крышку. Тяжелый горький аромат стремительно заполнил аудиторию.

«Это же пустынная полынь!» — в панике подумала Инса и рванулась к выходу.

Вернее попыталась. Потому что бегать, когда в легкие не поступает воздух, попросту невозможно. Без воздуха невозможно вообще ничего, даже позвать на помощь. Поэтому Инса просто молча уронила голову на стол, потеряв сознание.

Когда она пришла в себя, вокруг было практически темно. Однако Инса всё-таки разглядела, что на стуле, стоявшем возле её кровати, кто-то сидит. Хотя, где именно она находится, девушка пока не понимала.

— Который час? — спросила она, и сама ужаснулась свистящему хрипу, донесшемуся из её горла.

— Половина восьмого, — ответила фигура на стуле голосом Ρенца. — Я сейчас позову целителя.

И парень вскочил, направившись к выходу.

— Подожди, — просипела Инса, пытаясь сесть. — Сначала дай мңе попить. Пожалуйста.

Слова давались ей с трудом, горло болело, голова кружилась, но она снова могла дышать, и это было по-настоящему прекрасно.

Ренц включил верхний свет. Резкое освещение ударило по глазам, и Инса зажмурилась, поэтому, когда парень дотронулся до нее, чтобы помочь сесть, вздрогнула от неожиданности. Внезапно её посетила паническая мысль: а что на ней, собственно, надето, не напялили ли на нее одну из этих непристойно, на взгляд Инсы, выглядевших больничных рубашечек. Но когда Инса испуганно распахнула сразу же заслезившиеся от яркого света глаза, увиденңое её успокоило: на ней была та же блузка, что и с утра, значит, в лазарете её не переодевали, просто накрыли простынкой на всякий случай.

К счастью, стакан с водой стоял прямо на прикроватной тумбочке, так что, как только Инса уселась, она смогла наконец напиться. Вода была комнатной температуры, но всё равно неприятно щипала раздраженное дымом пустынной полыни горло, хотя и приносила облегчение. Ренц придерживал стакан с таким профессиональным видом, как будто полжизни работал помощником целителя. Инса уже хотела поинтересоваться, не приходилось ли ему раньше и впрямь ухаживать за больными, но как только она сказала, что напилась, парень немедленно кинулся за целителем, чуть не опрокинув стакан с остатками воды, возвращенный на тумбочку.

Целительница, приятная пухленькая ана Терлио, захлопотала вокруг Инсы, тщательно осматривая не только горло и нос, но почему-то ещё уши и глаза. И заверив, что теперь с «прелестной юной аночкой» всё будет в порядке, выдала настой для полоскания горла и разрешила Инсе покинуть лазарет, но только после того, как ана студентка поужинает, благо специально для нее по просьбе аны Терлио в столовой приготовили жидкую кашу, которая не будет раздраҗать повpежденное горло. Есть действительно хотелось, тем более, что Инса осталась без обеда, так что на кашу она охотно согласилась.

Ρенц остался вместе с ней, объяснив это тем, что Инсе нужна помощь, чтобы поесть.

— Не выдумывай! — возмутилась девушка. — Уж ложку-то удержать я в состоянии!

— А тарелку — нет, — парировал Ρенц.

— Ничего, пристроюсь как-нибудь возле тумбочки, — продолжала сопротивляться Инса.

— Тебе будет неудобно, — не сдавался парень.

— А ты останешься без ужина, если будешь тут со мной возиться, — выдала, как ей казалось, непробиваемый аргумент Инса.

— А я заранее договорился в столовой, чтобы Фергу отдали мою порцию, — легко пробил этот аргумент Ренц.

— А если он её съест? — в шутку предположила Инса.

— Мой лучший друг, которого я знаю практически с тех самых пор, когда мы еще и говорить-то толком не умели? — с преувеличенно шокированным видом откликнулся парень.

— А вдруг на ужин подали его любимое блюдо?

— Тогда пусть есть, — великодушно разрешил Ренц, — мне для друга ничего не жалко.

На это возразить было нечего, так что Инсе пришлось согласиться, чтобы Ρенц держал тарелку с кашей. Он порывался и за ложку взяться, но девушка проявила решительность и отстояла свое право хотя бы на использование ложки. Честно говоря, руки у вгййбеи нее немного дрожали, и держать эту самую ложку было сложновато, так что если бы свою помощь предложила, например, Кита, Инса бы согласилась, не раздумывая. Но в палате был только Ренц, а от одной лишь мысли о том, что он будет кормить её с ложечки, девушка смущалась до пылающих ушей, которых, к счастью, было не видно под растрепанными волосами.

Когда они покончили с кашей, Ренц помог Инсе подняться и, придерживая за талию, повел к выходу из лазарета. Они тепло попрощались с аной Терлио, котоpая напомнила про настой для полоскания, что оказалось очень кстати, поскольку Инса забыла не только про него, но и про свою учебную сумку, которая обнаружилась в той самой прикроватной тумбочке в целости и сохранности. Инса аккуратно пристроила пузырек с настоем в сумку, а Ренц, повесив сумку на плечо, снова приобнял девушку, и они наконец-то отправились в общежитие бытовиков. Сначала Инсе было немного неловко идти обнявшись, но отойдя от административного корпуса, в котором был расположен лазарет, ленсов на тридцать, она оценила поддержку, поскольку передвигаться ей действительно было трудновато, а мысли о том, что придется взбираться по лестнице, вообще приводили в ужас. Но самостоятельно карабкаться наверх девушке не пришлось — как только они вошли в общежитие бытовиков, Ρенц подхватил её на руки, и в свою комнату она вознеслась с комфортом.