За Камнем Жизни - Нюра Осинина

коем можно всё лицо увидеть, а не один только глаз или нос, и глянула.

- О-о-ой! – удивлённо выдохнула, издав протяжный звук. Из зеркала глянуло на неё лицо её двадцатилетней. Разглядеть не успела, выронила зеркало, благо на коврик. – Это как? Это что? Это почему? – разволновалась, даже вроде расстроенно.

- Луша, – подошёл к ней Моррис и потянулся обнять, чтобы успокоить.

- Не подходи! – замахала она руками. – Не подходи! – закрыла лицо ладонями. Всхлипнула. – Да как же я теперь с внуками-то общаться буду? Они же меня и слушаться, наверно не станут?

Внуки, услыхав, что с бабушкой что-то неладно, сиганули с чердака.

- Ба, бабуля, ты что! – выкрикнули враз.

Обняли с двух сторон, зажали меж собой. Сильные, крепкие. Егор немного до её роста не дотягивал, а Теймир и вовсе выше её на голову.

- Бабуль, бабуля, ты что? Плачешь? – заглядывал ей в лицо обеспокоенно Егор.

- Глупенькая, – чмокнул снисходительно в макушку Теймир. – Нашла о чём слёзы лить. Радоваться надо, что помолодела, – журил бабушку совсем по-взрослому, словно он старше её. – Ты не переживай из-за такой ерунды. Ты же всё равно нашей бабушкой останешься, а мы твоими внуками. Как же это мы слушаться не будем? Ты старше нас и опытнее.

- И Моррис нам уши надерёт, если слушаться не будем, – с лукавой улыбкой произнёс Егор.

- А при чём тут Моррис? – ошарашенно уставилась на младшего внука Лукерья.

- Ну-у-у… он же наш наставник, – выкрутился Егор.

Но по выражению лица можно было догадаться, что он имел в виду нечто другое. Только то ли Лукерья была слишком невнимательна, то ли не хотела догадываться. Но, почему-то вспыхнула румянцем, пряча взгляд.

- Филантей, мы здесь стоять будем или двинемся? – поинтересовался Моррис.

- Здесь ночевать будем, – ответил домовик. – Тут мощное место Силы. Ядро же близко. Накопители зарядятся полностью.

- Тогда мы с Лукерьей немного прогуляемся. Пойдём, Луша, нам поговорить надо, – взял её за руку.

Вяло посопротивлявшись, слабо пытаясь вынуть ладонь из лапищи мужчины, Лукерья вышла с Моррисом на улицу. Моррис на ходу сдёрнул с кровати покрывало и на улице, сложив его вдвое, накинул на плечи Лукерьи.

- Свежо, – объяснил свои действия. – Ветерок. Простынешь.

- А ты? – выдавила через спазмы Лукерья.

- А мне жарко. Ты давеча, когда в зеркало себя увидела, удивлялась, как это с тобой такое произошло. Когда Ядро восстановилось, засияло, излечивая наши ранения, оно и тебя вылечило. Не только твою рану. Твой возраст по меркам магического мира – возраст юности. А стареющий организм в этом возрасте – признак болезни. Тем более искусственно созданный. И магический резерв у тебя увеличился, что способствует омоложению организма.

- Почему ты мне ещё там ничего не сказал? И ребята промолчали, – упрекнула Лукерья.

- Так там ты же сама видела, какое освещение. Полумрак. Да и пропылённые мы все были, чумазые. В пылу сражения не до осторожности было, чтобы не испачкаться. И когда кокон восстанавливали, осколки собирали, тоже пыли хватало. А умылись только когда домой пришли.

- Ты тоже моложе стал, – тихо проговорила Лукерья.

- Я чувствую. У меня магический резерв возрос более, чем в два раза.

- Моррис, я вот ещё о чём хотела тебя спросить. Ты, когда знакомил нас с Шахриссом, назвал меня своей Истинной парой. Я тогда не придала этому значение, а вот теперь вспомнилось.  Что это значит? – спросила и зарделась, опуская взгляд.

Вообще-то Лукерья догадывалась, что такое Истинная пара, но хотела, чтобы Моррис сам ей всё объяснил.

- Это значит, Луша, что детей я могу иметь только от Истинной пары, потому что я сильный маг с каплей крови Высшего. И Истинной парой для меня является женщина, тоже владеющая не только магией, но и каплей крови Высших. А это ты. Но этого недостаточно. Нужна любовь. И я люблю тебя, Луша. Лукерья Савельевна, ты выйдешь за меня замуж?

Лукерья растерялась до слёз. Как же так? Разве можно полюбить в таком возрасте? А в её случае ещё и второй раз? Но, сердцу не прикажешь, а оно трепещет, рвётся навстречу другому сердцу. Моррис ей понравился сразу, но в этом ничего дурного нет. Ну, понравился мужчина, но не больше. А вот пройдя с ним все испытания, что довелось пережить, поняла, что любит этого мужчину. Но сопротивлялась возникшему чувству, гнала его прочь. И вот сейчас он держит её за руку и ждёт ответа. А ей не хочется обидеть его отказом. Они оба заслужили эту любовь, заслужили простого человеческого счастья.

- Да, – набрав воздуха полные лёгкие выдохнула, словно со скалы шагнула, но не упала, а полетела. Ей стало так легко, свободно, что она посмотрела Моррису в глаза и улыбнулась счастливо.

- Луша, любимая, спасибо! – Моррис облегчённо выдохнул – слишком напряжённо он ждал её ответа.

Мягко обхватил ладонями голову любимой и нежно поцеловал в губы. Она подалась ему навстречу. Но он не стал углублять поцелуй. Обнял её и замерли оба, словно боясь разрушить хрупкое чувство, возникшее между ними. У них впереди вся жизнь, а сейчас завершался первый день существования обновлённого мира.

И был ДЕНЬ ВТОРОЙ…

Несмотря на то, что спать легла почти за полночь, встала Лукерья рано, лишь забрезжил рассвет. Сразу принялась готовить завтрак. С улицы вошёл Моррис. Подошёл, приобнял легонько за плечи, поцеловал в висок.

- Доброе утро, родная. С началом второго дня. Странные чувственные ощущения – быть свидетелями НАЧАЛА. НАЧАЛА преображённого мира, НАЧАЛА летоисчисления и НАЧАЛА нашей новой жизни.

Из подполья поднялся Филантей.

- Ну, что? Трогаемся? Нам в Шунгдай нужно.

- Нам бы помыться, Филантеюшка, – просительно проговорила Лукерья, не пытаясь освободиться из кольца рук Морриса, в коих оказалась.

- А вот сейчас по ходу, часа два средней скорости, будет озеро с горячими источниками. Остановимся и устроим помывку, – пообещал домовик, ныряя в лаз к своим приборам.

Избушка плавно двинулась с места и поплыла, набирая скорость.

- А вы быстренько сгоношите перекус, чтобы не натощак в озеро-то лезть, – снова показался Филантей. – Это у нас тут климат поменялся, а объекты-то, что природные, что искусственные так и остались на своих местах. Даже указатели остались. Всё, хоть, ориентироваться малость помогают.

Лукерья с Моррисом в четыре руки принялись творить