Тень нестабильности (СИ) - Анна Назаренко

Молодой оперативник подозрительно покосился на старика, явно не понимая, что же его так развеселило. Разумеется, он и предположить не мог, какая злоба скрывалась за этой напускной беззаботностью. Террин Лаар не любил проигрывать — тем более так глупо, из-за жадности, в критический момент затмившей здравый смысл. И уж совсем не терпел старый гангстер шантажа в свой адрес. А действия Айсарда никак иначе назвать было нельзя.

«И ведь как провернул все, сволочь! Так, чтобы я сам приполз, а перед тем еще долго и упорно добивался аудиенции через своих агентов и мелочевку из Разведки… хороший подход, эффективный и тешащий самолюбие. Только вот на себе испытывать неприятно».

Спидер тем временем заходил на посадку. Несмотря на то, что большую часть обзора загораживали двое дюжих разведчиков, Лаар сумел разглядеть внушительную громаду небоскреба, роскошного даже на вид: привыкший к богатой жизни работорговец мигом приметил и огромные панорамные окна (на остекление каждого из которых ушло столько транспаристила, что хватило бы на полный комплект иллюминаторов для средней яхты), и едва заметное свечение защитных полей, и парковки для спидеров, и ангары для небольших звездолетов… вполне возможно, что сейчас он лицезрел знаменитый пятисотый дом по Республиканской (или как она сейчас называется?) улице. Впрочем, за это Лаар поручиться не мог: на Корусканте он никогда прежде не бывал, так что безошибочно мог указать разве что на Императорский дворец или Сенат.

Как только водитель заглушил двигатели, конвоиры вышли из спидера — слаженно, словно по команде.

— Выходите, — коротко бросил тот, что постарше, изваянием застыв у открытой двери.

— Пожалуйста, — невозмутимо добавил Лаар, подчиняясь. Поймав недоуменный взгляд молодого оперативника, пояснил:

— Воспитанные люди обычно не требуют, а просят. Быть может, у вас, юноша, еще есть шанс это усвоить.

Парковка (пустая и, скорее всего, предназначенная для транспорта гостей) была достаточно хорошо освещена, так что работорговец смог немного полюбоваться на растерянную физиономию парня. В это время старший разведчик негромко разговаривал по комлинку — судя по почтительному тону и несколько раз прозвучавшему «сэр», лично с начальником.

— Вас ожидают, — наконец произнес оперативник, отключая переговорное устройство. — Следуйте за мной.

Естественно, через парадные двери пентхауса Лаара проводить не стали. Вместо этого конвоиры, сделав изрядный крюк по террасе, свернули к черному входу.

— Я, конечно, не ожидал роскошного приема, но это даже как-то невежливо, — желчно пробурчал старик себе под нос. Чего и следовало ожидать, разведчики предпочли пропустить его замечание мимо ушей.

Идти пришлось долго: коридоры, анфилады комнат, а потом и лестничные пролеты казались бесконечными. Оценив приблизительные размеры пентхауса, а также прикинув стоимость отделки и обстановки, Лаар усмехнулся: так невольно начнешь задумываться о том, что выбрал в этой жизни какую-то неверную дорогу. По крайней мере, имение гангстера на Этти-4 не выдерживало никакого сравнения с жилищем «скромного слуги народа».

На третьем этаже к их небольшой группе присоединился серебристый дроид-секретарь, услужливо проводивший «господ» до двустворчатых дверей, отделанных деревом и витражным стеклом.

«Гостиная, скорее всего», — отметил работорговец с легким удивлением. В Корпоративном секторе было принято обсуждать деловые вопросы исключительно в кабинетах, даже если разговор проходил между давними партнерами.

Повисла плотная, более не нарушаемая звуками шагов, тишина.

— Сэр, ваш гость прибыл, — Лаар поморщился от резкого, слишком громкого голоса разведчика. — Так точно, — кивнул тот после короткой паузы и, деактивировав комлинк, обратился к гангстеру:

— Проходите, господин, — он указал на двери, будто предполагал, что старик не поймет, куда именно ему надлежит пройти.

«Сделка обещает быть занятной. Вот уж не думал, что когда-нибудь доведется торговаться с чиновником такого уровня».

Ни малейшей нервозности Лаар не испытывал. Да, старик понимал, сколь многое зависит от исхода этих переговоров. Даже не собирался отрицать, что противник заведомо сильнее, а значит, условия диктовать будет именно он. Но для гангстера не было секретом и то, что он нужен Айсарду. Нужен живой, здоровый и на свободе. А значит, в ближайшее время один зажившийся на этом свете криминальный авторитет вряд ли порадует своих врагов безвременной кончиной.

За дверьми и впрямь оказалась гостиная — огромная комната, выдержанная в темных тонах и обставленная с мрачной, монументальной роскошью. На своем веку работорговец повидал множество резиденций и привык к тому, что обычно вычурность обстановки служит лишь одной цели — продемонстрировать огромное состояние хозяина. Здесь было почти то же самое… но кое-что неуловимо отличалось. Не богатство стремился подчеркнуть владелец апартаментов, а статус. И власть, связанную с ним.

Центр комнаты занимал невысокий столик на вычурных гнутых ножках и два кресла вокруг него. Мужчина, расположившийся в одном из них, даже не соизволил встать, чтобы поприветствовать гостя — лишь холодно произнес, едва повернув голову в его сторону:

— Приветствую, господин Лаар. Рад, что вы добрались в добром здравии.

— Как и я. Добрый вечер, господин Директор, — даже если бы сарказм не звучал в голосе Лаара столь явно, что не распознать его мог только глухой, кривая ухмылка на тонких губах не оставляла сомнений в «искренности» приветствия.

— Вы так в этом уверены? Ваш оптимизм достоин восхищения, — в ответе не было ни насмешки, ни угрозы: таким тоном обычно разговаривают о погоде или обсуждают новости биржевых торгов. — Присаживайтесь. Негоже держать гостя на пороге.

«Естественно, никаких рукопожатий. Ненавязчивая, но наглядная демонстрация того, что меня считают совершенно ничтожной фигурой, не стоящей даже видимости уважения. Высокомерный ублюдок».

— Весьма любезно с вашей стороны, — проскрипел работорговец, опускаясь в свободное кресло. — Что же до оптимизма, то он, как мне кажется, имеет под собой определенные основания.

— Мне даже любопытно, что вы таковыми считаете, — Айсард чуть подался вперед, не сводя с собеседника пристального, оценивающего взгляда.

— Хотя бы тот факт, что я разговариваю здесь и с вами, а не с дознавателем в допросной. Я не страдаю манией величия, господин Айсард, и знаю: вы могли бы уничтожить меня в пару ходов… если бы хотели этого.

— Крайности — удел горячих юнцов, господин Лаар. Далеко не всегда они ведут к наилучшему результату.

— Мне остается только гадать, какой же результат вы считаете наилучшим. Вы добились бы куда большего в борьбе с восстанием, если бы довели до конца уничтожение моей организации. Или устранили бы меня физически, — старик зашелся кашляющим смехом. — Но вот я здесь, теряюсь в догадках, на каких же условиях вы примете мою капитуляцию. Значит, ваша настоящая цель несколько отличается от очевидной, не так ли?

В светло-голубых, почти бесцветных глазах главы Разведки промелькнуло странное выражение: вроде бы откровенно угрожающее, и в то же время — заинтересованное.

— Вы очень неглупый человек, господин Лаар… думаю, вы понимаете, что догадываться — безопаснее, чем знать.

Работорговец страдальчески поморщился: ну конечно же, настоящая игра велась на том уровне, куда ему доступ не откроется никогда. Как же смешон Найрис, и впрямь считающий себя кукловодом… и как же неприятно чувствовать себя лишь фигурой на доске для дежарика. Странной такой фигурой, переходящей из рук в руки.

— Я тоже считал себя неглупым человеком до недавнего времени. Но, знаете, мне порой кажется, что старческое слабоумие вот-вот возьмет свое. Иначе как объяснить мое участие в авантюре, из-за которой я сейчас нахожусь здесь?

— «Участие»… интересное слово вы подобрали. Странно слышать его от того, кто считает себя ключевой фигурой во всем этом… предприятии.

Лаар укоризненно покачал головой:

— Обижаете вы старика, господин Директор. Кто сказал вам, что я придерживаюсь столь высокого мнения о своей роли? Видимо, вы все-таки считаете меня глупцом, вопреки своим заявлениям…

Губы работорговца сжались в тонкую линию, пальцы впились в подлокотники кресла: пусть на жалкую долю секунды, но ярость заставила его потерять контроль над собой.

— Я рассчитывал нагреть руки на рутанской революции, чуть расширить бизнес… а руки-то нагрели на мне. Какой-то богатый и влиятельный шельмец проворачивал свои планы на мои деньги… ловко, ничего не скажешь. Я бы с удовольствием пожал ему руку, прежде чем скормить домашним нексу.

Усмешка, мелькнувшая на губах Айсарда, подтвердила догадки старого гангстера: Директор лично знал афериста, о котором шла речь. И сам не отказался бы скормить его нексу — да только пока не мог.