Сказки народов Югославии - Илья Голенищев-Кутузов

Поп отпустил женщину и зовет крестьянина. Тот подходит, поп ему кладет на голову епитрахиль, чтобы прочитать, как положено, прежде всего молитву. Крестьянин удивился и спрашивает:

— Что это ты, отче?

— Хочу тебя исповедовать, как просил твой брат.

— Какой брат? Это же твой слуга, а не мой брат. Плати мне за кур!

Поп сразу понял, в чем дело, и говорит крестьянину:

— Он вовсе не мой слуга. Он и надо мной и над тобой насмеялся. Разрази его гром в светлое воскресенье!

Сербия. Перевод с сербскохорватского М. Волконского

БОЛТЛИВАЯ ЖЕНА И УМНАЯ СТАРУХА

Одна женщина постоянно терпела побои от мужа, жила в вечном страхе. Думала она, думала, как избавиться от мучений, пошла наконец к гадалке-знахарке и спросила:

— Что мне делать, бабушка? Ведь когда-нибудь муж забьет меня до смерти! Научи, как горю помочь!

А старуха подумала: «Если муж бьет ее каждый день, значит, она очень болтлива, вечно мужу перечит, никогда не смолчит».

И сказала старуха:

— Хорошо, дочка, сделаю так, чтобы муж тебя больше не трогал. Сходи-ка на рынок — купи кувшин для воды да водицей его наполни. А потом в воду всыпь пригоршню соли и приходи ко мне: я заговор знаю — пошепчу, и все на лад у вас пойдет!

Женщина побежала на базар, купила кувшин, воды в него налила, соли насыпала — и опять к старухе. Принесла. Пошептала старуха над кувшином и молвит:

— Ну, дочка, бери поскорей свой кувшин, в дом внеси и у стенки поставь. Пусть стоит там три дня и три ночи. А потом вот как делай: муж начнет ругаться — промолчи, что бы онни сказал, и беги поскорей к этому кувшину, обеими руками возьми его и приложи к губам, будто пьешь. Так и сиди, пока муж ругаться не кончит. Вот увидишь — не тронет он тебя!

Жена обрадовалась, схватила кувшин, отнесла его в дом, продержала у стенки три дня и три ночи, а потом, когда муж стал ругаться, молча к кувшину отошла — будто воду пьет. Ну, муж поворчал и затих.

С тех пор как начнет муж браниться — жена тотчас к кувшину и молчит. Перестал муж ее бить. А жена все старуху нахваливает: вот, мол, сделала доброе дело!

Македония. Перевод с македонского Д. Толовского и Н. Савинова

ПОЧЕМУ ОН ПИЛ ДО ПОСЛЕДНЕЙ КАПЛИ

У одной жены был муж пьяница. Пьет ли вино или ракию, всегда осушит бокал или стакан до дна, а потом оближет усы, чтобы не пропала ни одна капля. Жена старалась отучить мужа от этакой привычки, умоляла и заклинала его, говорила, что он позорит себя на людях и выдает, что он настоящий пьяница, что другие тоже пьют, но выпивают чарку степенно, не спеша, а не так жадно, как он.

Но все было напрасно, и муж не отстал от своей привычки. Тогда жена придумала, как сделать, чтобы мужу опротивело выпивать бокал до дна. Она купила на ярмарке красивую чарку, а на дне ее был нарисован прекрасный ангел, краснощекий, с голубыми глазами и позолоченными крылышками. Принесла она чарку к обеду, налила полную вина и поднесла мужу. Тот стал разглядывать, увидел на дне ангелочка, улыбнулся, провел рукой по усам, взял чарку и осушил до последней капли.

— Бесстыдник, не боишься ты, что ли, божьего ангелочка, что пьешь так жадно?

— Молчи, жена, — ответил муж, — я боялся, что ангелочек утонет в вине, и мне стало жаль его; потому так и пил.

Вскоре опять была ярмарка, жена купила другую чарку, а на дне ее был нарисован безобразный чертенок с рожками, хвостом — настоящее страшилище. Жена принесла чарку к обеду, налила ее полную вина и поднесла мужу. Тот рассмотрел, улыбнулся, как прежде, погладил усы и выпил чарку до дна, до последней капли.

— Бедняга! — воскликнула жена. — Неужто не боишься черта, что опять так жадно пьешь?

— Молчи, жена, — сказал муж, — я не хотел, чтобы этому мерзавцу досталась хоть капля, а потому и выпил до дна. Ничего ему не оставлю, когда у меня в горле сухо.

«Все напрасно! — подумала жена. — Волк линяет, а привычки не меняет».

Хорватия. Перевод с сербскохорватского М. Волконского

ДЕВУШКА И СТАРОСТА ЙОВО

Шла девушка на рынок и несла на голове крынку молока. Идет и дорогой сама с собой разговаривает, как бы ей повыгоднее продать и деньжат прикопить. Размечталась девушка: «Вот, думает, приду на рынок, продам молоко, куплю курицу, откормлю ее, она яиц нанесет и сядет в гнездо цыплят выводить. А как выведет цыплят, продам наседку и куплю овечку; окотится овечка, продам и овцу и ягнят и на эти деньги куплю телку, буду кормить ее, пока не отелится, а потом продам и корову и теленка и на эти деньги куплюсебе красное платье, как у нашей попадьи. Тогда все парни начнут за мной бегать, будут меж собой говорить: „Ну и хороша, ну и статна девушка в красном платье! А я буду гордо так похаживать, что твоя пава“».

Тут повстречался девушке староста.

— Бог в помощь! — сказал он ей.

Позабыла девушка, что у нее на голове крынка молока, и, по обычаю, поклонилась ему. Крынка упала, и молоко разлилось по земле. А староста спрашивает:

— Что с тобой, девушка? Что ты наделала, бедняжка?

— Эх, горе мое горемычное! Все, что я, сиротинушка, дорогой заработала, все в землю ушло. И ничего-то мне не жаль, да только красное платье никак позабыть не могу.

Далмация. Перевод с сербскохорватского М. Волконского

КАК БЕДНЯК СДЕЛАЛ ЧЕРТА ВЛАДЫКОЙ ПРЕИСПОДНЕЙ

Жил-был бедняк. Приходит к нему черт и говорит:

— Я тебе дам все, что захочешь, если ты мне поможешь. Я черт. Пойди к своему священнику, возьми кадило и кропильницу и принеси в ад. Ты прогонишь оттуда владыку преисподней, а меня водворишь на его место.

Бедняк ему отвечает:

— Все, любезный, я тебе раздобуду, но сперва достань мне хлеба.

Черт пошел за хлебом. У одного хозяина жали в поле пшеницу. Все, что за день сожнут, черт ночью собирал и сносил на гумно к бедняку и бросал на землю, так что на одну сторону сразу падала солома, а на другую — зерно. Потом черт спросил бедняка:

— Ну, приятель, хлеба я тебе принес, чего ты еще хочешь?

А бедняк отвечает:

— Спасибо за хлеб, любезный, а теперь достань-ка мне мяса.

Пошел черт за мясом. У одного хозяина в стаде был здоровенный бык; черт схватил его за хвост, взвалил себе на плечи, притащил на гумно к бедняку и бросил его так, что на одну сторону упали кости, а на другую — мясо. Опять спрашивает черт:

— Ну, приятель, принес я тебе хлеба и мяса, чего еще хочешь?

Бедняк и говорит:

— Хотелось бы мне, любезный, иметь такие гусли, чтобы все заплясали, как я на них заиграю. Когда наешься и напьешься, надо и повеселиться! А еще, любезный, хотелось бы мне иметь такое ружье, что било бы без промаха.

Черт пошел и достал ему и гусли и ружье. Теперь настал черед бедняка. Надо было идти к священнику. Уж он просил, просил отдать кадило и кропильницу — насилу выпросил. Принес черту. Тот показал ему дорогу в преисподнюю. Бедняк пошел впереди черта, кадит и кропит святой водой. Как пришли они в преисподнюю с кадилом и кропильницей, все черти разбежались; только тот, что на цепи сидел, не убежал и страшно зарычал. Бедняк еще разок покадил и окропил его, черт снова зарычал, разорвал цепи и тоже убежал. Когда все черти разбежались, хозяином преисподней стал тот черт, что пришел с бедняком. Он сказал ему:

— Теперь ступай, ты сделал все, как я хотел, отныне я стал владыкой преисподней, а ты ступай и веселись на земле сколько хочешь!

Ушел бедняк из преисподней, поднялся на землю и пришел прямо домой. Как раз в это время в церкви служили обедню. Возле церкви росла высокая липа, а вокруг липы — сплошной терновник; на липе же сидела сорока. Стал из церкви народ выходить, вышел и священник. Он заметил на липе сороку и говорит бедняку:

— Коли убьешь эту сороку, я пойду за ней босой.

Бедняк убил сороку, и она упала в густой терновник. Попу пришлось разуться и босым идти в терновник. Только он туда залез, бедняк взял свои гусли и заиграл. Все пустились в пляс, а священник в терновнике отплясывал так, что весь был в крови. Один человек не захотел плясать перед церковью и схватился за столб, но все время стукался о него носом и лбом. Когда всем надоело плясать, а в особенности священнику, стали они просить бедняка, чтобы прекратил он свою игру, но гусляр отказывался, пока каждый не обещал ему заплатить. Бедняк перестал играть и собрал со всех дань: кто дал сексер, кто два, кто форинт, — кто сколько мог, а священник один дал десять форинтов. Вот какую службу сослужили бедняку гусли и ружье!

Хорватия. Перевод с сербскохорватского М. Волконского

ПО-НЕМЕЦКИ НЕ ЗНАЛ

Стояла в Целовце лютая зима, и все целовчане ходили с красными носами. Уж так исстари повелось, что в самый мороз хоть расшибись, а нигде не сыщешь тулупа. В жару на каждом углу тулупами торгуют, а вот среди зимы в какую лавку ни зайди — одни соломенные шляпы увидишь.