Собрание сочинений - Карлос Кастанеда

— Кэрол уже знает все это. Она уже делала это раньше. Она уже посещала мир неорганических существ в физическом теле, когда вытаскивала тебя оттуда. Помнишь? Ее энергия справится с этим трюком. Это перевесит чашу весов.

— Что значит «перевесит чашу весов»? Я чувствую себя как в аду, дон Хуан.

Дон Хуан объяснил, что выражение «перевесить чашу весов» означает в магии добавить весь свой физический вес к энергетическому телу. Он сказал, что при использовании осознания в качестве средства перемещения в другой мир решающую роль играет не применение какого-то метода, а совокупность намерения и достаточного запаса энергии. Если объем энергии Кэрол прибавить к моему, получится одна целостная, объединяющая нас обоих сущность, достаточно мощная, чтобы поднять наши физические тела и соединить их с нашими энергетическими телами для осуществления перехода в другой мир.

— Что конкретно мы должны делать для того, чтобы оказаться в этом другом мире? — спросила Кэрол.

Ее вопрос напугал меня чуть ли не до смерти; ведь я считал, что она в курсе всего происходящего.

— Весь ваш физический вес должен быть добавлен к энергетическому телу, — ответил дон Хуан, глядя ей в глаза. — Трудность этого маневра в том, чтобы обучить энергетическое тело вести себя соответствующим образом. Но вы оба уже сделали это. Плохое умение обращаться с энергетическим телом — единственная причина, по которой вы можете потерпеть неудачу, выполняя этот изящный прием окончательного сталкинга. Иногда обычный человек случайно умудряется сделать это и оказывается в другом мире. Но обычно это сразу же интерпретируют как сумасшествие или галлюцинацию.

Я бы отдал все что угодно, лишь бы дон Хуан продолжал говорить. Но, несмотря на мой протест и рациональное стремление узнать больше, он посадил нас в лифт, и мы поднялись на третий этаж, где находился номер Кэрол. Глубоко в душе я, однако, сознавал: мое беспокойство было вызвано не тем, что я стремился узнать побольше, — в самой ее глубине притаился мой страх. Почему-то этот магический прием пугал меня больше, чем все то, что я выполнял по сей день.

Последними напутственными словами дона Хуана были:

— Забудьте о себе, и вы ничего не будете бояться.

Его широкая улыбка и кивок были приглашением обдумать это утверждение.

Кэрол рассмеялась и стала передразнивать голос дона Хуана, изображая, как он давал нам свои подробные указания. Ее легкая шепелявость придавала особый шарм словам дона Хуана. Иногда я находил ее шепелявый голосок восхитительным. Но чаще всего я не мог его выносить. К счастью, в эту ночь я едва ли способен был слышать, как она шепелявит.

Мы вошли в ее комнату и уселись на край кровати. Моей последней сознательной мыслью была мысль о том, что эта кровать является реликвией начала века. Прежде чем я успел произнести хотя бы слово, я обнаружил себя лежащим на каком-то диковинном ложе. Кэрол была рядом со мной. Мы привстали одновременно. Мы были обнажены и укрыты тонкими одеялами.

— Что все это значит? — спросила она дрожащим голосом.

— Ты не спишь? — ответил я неуместным вопросом.

— Конечно же, не сплю, — сказала она с ноткой нетерпения.

— Ты помнишь, где мы были? — спросил я.

Последовала продолжительная тишина. Очевидно, она пыталась привести в порядок свои мысли.

— Я думаю, что я реальна, а ты нет, — сказала она в конце концов. — Я знаю, где я только что была. А ты хочешь разыграть меня.

Я думал о ней точно так же. Она знала, где мы были, и собиралась проверить или разыграть меня. Дон Хуан говорил мне, что нас с ней одолевают демоны замкнутости и недоверия. И сейчас, очевидно, я имел хорошую возможность убедиться в этом.

— Я отказываюсь плясать под твою дудку, — сказала она, ядовито взглянув на меня. — Это я тебе говорю, кто бы ты ни был.

Она взяла одно из одеял, которыми мы были укрыты, и завернулась в него.

— Я собираюсь еще некоторое время полежать здесь, а потом отправиться туда, откуда я приехала, — сказала она, изображая решительность. — А вы с Нагвалем сами играйте в эти свои игры.

— Прекрати болтать чепуху, — сказал я властно. — Мы в ином мире.

Она не обратила никакого внимания на мои слова и повернулась спиной ко мне, как недовольный разбалованный ребенок. Я не хотел тратить свое внимание сновидения на тщетные попытки доказать реальность происходящего и стал изучать окружающее. Помещение было освещено только светом луны за окном, расположенным как раз напротив нас. Мы лежали на высокой кровати в небольшой комнатке. Я заметил, что кровать была довольно примитивной. Врытые в землю четыре толстых столбика, а основа кровати была решеткой из длинных палок, прикрепленных к этим столбикам. Сверху на ней лежал толстый, но довольно твердый матрац. Не было ни постели, ни подушек. Возле стен были свалены в кучи мешки из грубой ткани, заполненные чем-то непонятным. Два мешка у самой кровати, положенные друг на друга, служили подставкой, чтобы взбираться на нее. Рассматривая стены в поисках выключателя, я обнаружил, что наша высокая кровать находилась в углу у стены. Нашим изголовьем служила стена; я находился на внешнем краю кровати, тогда как Кэрол лежала возле другой стены. Когда я сел на краю кровати, то заметил, что она была более чем на три фута поднята над поверхностью земли.

Вдруг Кэрол привстала и произнесла, ужасно шепелявя:

— Это отвратительно! Нагваль не говорил мне, что я отправлюсь в местечко вроде этого.

— И я не знал, что все будет так, — сказал я.

Я хотел сказать что-то еще, чтобы завязать разговор, но мое беспокойство достигло невероятных масштабов.

— А ты заткнись, — перебила она меня резким, полным гнева голосом. — Ты не существуешь. Ты — призрак. Исчезни! Исчезни!

Ее шепелявый голос показался мне забавным, и это отвлекло меня от моего неотступного страха. Я встряхнул ее за плечи. Она вскрикнула, но не столько от боли, сколько от удивления и раздражения.

— Я — не призрак, — сказал я. — Мы путешествуем, объединив нашу энергию.

Кэрол Тиггс славилась среди нас своей способностью быстро привыкать к любой ситуации. Уже через несколько мгновений она уверовала в реальность нашего положения и начала искать в полутьме свою одежду. Я восхищался тем, что она не боится. Она увлеклась поисками, размышляя вслух о том, где бы она могла оставить свою одежду, если