Саксонские Хроники - Бернард Корнуэлл

— Но, — снова начал Иеремия.

— Иногда работу Христову нужно делать тайно, — прошептал я. — Скажи, Иеремия, христиане выигрывают войны в Британии?

— Да, господин, — радостно ответил он, — благодарение Господу, царство Божие год за годом приходит все дальше на север. Язычники смешались! Армии Господа очистили земли!

— И кто же вел эти армии христиан?

Он на мгновение уставился на меня, а потом произнес очень тихо и ошеломленно:

— Ты, господин.

— Точно.

И это была правда, хотя я вел эти армии только потому, что присягнул Этельфлед. Я на мгновение задумался. Ложь сработала, успокоила и вселила уверенность в Иеремию, но теперь мне предстоит высказать догадку, и если я ошибусь, то потеряю его доверие.

— Архиепископ, — прошептал я, — рассказал мне про Линдисфарену.

— Правда! — выпалил Иеремия, и я вздохнул с облегчением. Догадка оказалась верной.

— Он хочет, чтобы Линдисфарена стала островом молитв, — сказал я, припоминая слова Хротверда.

— Точно так же он и мне сказал!

— И потому он хочет, чтобы ты вернул монастырю прежнюю славу, — сказал я.

— Так и будет! — выпалил Иеремия. — Это могущественное место, господин, куда более великое, чем Джируум! Молитву, произнесенную на Линдисфарене, слышит Господь! Не только святые, господин, а сам Господь! На Линдисфарене я смогу творить чудеса!

Я снова велел ему замолчать. Настало время для второй догадки, но с этой было проще.

— Мой кузен обещал тебе остров? — спросил я.

— Да, господин.

Я знал, что архиепископ Хротверд, человек разумный и честный, никогда бы не пообещал Линдисфарену Иеремии. Для христиан остров и развалины монастыря были священны, потому что там жил и проповедовал Святой Кутберт. Мой кузен так и не восстановил монастырь, хотя тот было видно со стен Беббанбурга. Возможно, из страха, что новое аббатство привлечет внимание датчан и норвежцев. Теперь, когда крепость находилась в осаде, кузен нуждался в кораблях, чтобы привозили гарнизону припасы, а маленький флот Иеремии располагался чуть южнее земель Беббанбурга, и пообещать Линдисфарену было простым способом добиться помощи безумного епископа.

— Что обещал тебе мой кузен? — спросил я. — Что поможет отстроить монастырь?

— Да, господин, — радостно воскликнул Иеремия, он обещал, что мы сделаем Линдисфарену известней прежнего!

Я печально помотал головой.

— Архиепископ узнал, что мой кузен также обещал Линдисфарену черным монахам.

— Бенедиктинцам! — ужаснулся Иеремия.

— Потому что они обратили в христианство саксов, — объяснил я, — а тебе он не доверяет, поскольку ты датчанин.

— В глазах Господа нет ни датчан, ни саксов! — возмутился Иеремия.

— Я это знаю, и ты это знаешь, но мой кузен ненавидит датчан. Он тебя использует. Хочет, чтобы ты привозил ему провизию, а потом он тебя надует! Черные монахи уже ждут в Контварабурге, и как только уйдут скотты, двинутся на север.

— Бог этого не допустит! — возразил Иеремия.

— Потому меня и прислали.

Он заглянул мне в глаза, и я сделал то же самое, не мигая, и заметил в его взгляде сомнения.

— Но лорд Этельхельм... — начал он.

— Обещал золото черным монахам, — прервал его я. — Я думал, ты знал. Думал, потому ты и помог Эйнару на него напасть!

Он покачал головой.

— Лорд Утред, — он имел в виду моего кузена, — нуждался в провизии, господин, потому что в его амбарах произошел пожар. Но он боялся, что если лорд Этельхельм приведет так много воинов, он может захватить крепость.

— А разве мой кузен не собирается жениться на дочери Этельхельма?

— О да, господин, — он кашлянул и широко открыл глаза. — Такая юная и соблазнительная штучка! Утешение для твоего кузена.

Интересно, в чем утешение, подумал я, в том, что Этельхельм отнимет у него контроль над Беббанбургом?

— Так значит, Этельхельм, — сказал я, — хотел оставить моему кузену Беббанбург, но с гарнизоном своих воинов?

— Целой армией, господин! Готовой покарать язычников!

Это имело смысл. Если Беббанбург окажется в руках Этельхельма, саксы окажутся и с юга, и с севера от владений Сигтрюгра. Кузену ловко удавалось не впутываться в войны между саксами и датчанами, но в качестве цены за спасение Этельхельм наверняка потребовал, чтобы Беббанбург помог сокрушить Нортумбрию.

— А мой кузен не хочет, чтобы армия Этельхельма находилась в его крепости? — спросил я.

— Не хочет. Пусть бы несколько человек, но не целая же армия!

— Так значит, ты ослабил флот Этельхельма?

Он заколебался. Я почувствовал, что он хочет соврать, и тихонько хмыкнул, и он дернулся, словно от удивления.

— Скотты и без того это планировали, господин, — поспешно признался он.

— И ты это знал? — спросил я, и он кивнул. — И что Бог думает по поводу твоих переговоров с королем Константином?

— Господин! — возмутился он. — Я с ним не разговаривал!

— Разговаривал, — обвинил его я. — А как иначе ты мог провести флот в Думнок? Ты договаривался с обеими сторонами. И с моим кузеном, и с Константином.

— Не с королем Константином, господин. Клянусь священной маткой девы Марии.

— Значит, говорил с лордом Домналлом.

Он помедлил, а потом кивнул.

— Да, — шепотом признал он.

— И вы пришли к соглашению, к тилскипану.

— Да, господин.

— Ты хотел гарантий, — я снова заговорил мягко. — Мой кузен обещал тебе монастырь, если ты ему поможешь, но что если он проиграет? Это тебя беспокоило.

— Да, господин! Я молился!

— И Господь велел тебе поговорить со скоттами?

— Да, господин!

— И они обещали отдать тебе монастырь, если ты им поможешь?

— Да, господин.

— И ты разузнал для них про Думнок?

Он снова кивнул.

— Да, господин.

— Но почему же ты не напал вместе с ними? Почему не дрался рядом с воинами Эйнара?

Он снова вытаращился на меня.

— Я же миротворец, господин! Благословенны миротворцы! Я сказал лорду Домналлу, что не могу носить меч, я ведь епископ! Я готов помогать скоттам, но не убивать ради них. Господь запрещает!

— А если бы ты сражался вместе с кораблями Эйнара, — предположил я, — то лорд Этельхельм узнал бы, что ты предал моего кузена.

— Это верно, господин, — признал он.

Я подумал, что если Иеремия безумен, то это коварное безумство, хитроумное безумство, он хитер как змея. Он убедил и скоттов, и моего кузена, что он на их стороне, так он сможет построить новый монастырь на Линдисфарене, кто бы ни победил.

— Ты правда веришь, что мой кузен сдержит обещание? Или что скотты позволят тебе построить монастырь на их землях? Никому из них нельзя доверять!

Он посмотрел на меня со слезами на глазах.

— Бог желает, чтобы я построил монастырь, господин! Он говорит со мной, он этого требует, он этого от меня ожидает!

— Тогда ты должен его построить, — охотно согласился я. — И архиепископ это понимает. Потому и прислал тебе сообщение.

— Сообщение? — встрепенулся он.

— Он шлет тебе благословение и заверяет, что каждый день молится за твой успех. Он обещал поддержать твою работу на Линдисфарене и послать тебе сокровища, да какие! Но только если ты поможешь мне. — Я взял его руку и положил ее на серебряный крест Вздоха Змея. — Клянусь своей душой, что это правда, клянусь, что когда я стану лордом Беббанбурга, ты будешь аббатом, епископом и правителем Линдисфарены. — Я прижал его руку к мечу. — Клянусь во имя Отца...

— Моего Отца, — тут же перебил он.

— Во имя твоего Отца, и твоего брата, и...

— И того, третьего, — снова перебил он. — Третьего нельзя называть, — встревоженно объяснил он, — потому что Бог может заревновать. Он сам мне так сказал.

— Заревновать?

Он энергично кивнул.

— Понимаешь, третий там — святой дух, — сказал он, подчеркнув слово «святой», — но ведь мой Отец и брат куда более святы, а их такими не называют. И это неправильно!

— Это неправильно, — согласился я.

— Вот Отец и попросил меня не называть третьего. Никогда.

— И твой отец велит мне доверять, — сказал я.

На миг я решил, что слишком заговорился, потому что Иеремия не ответил, а лишь нахмурился. Потом он плотно закрыл глаза и что-то забормотал. Он замолчал, явно прислушиваясь, кивнул, снова забормотал, а потом открыл глаза и посмотрел на меня с неподдельной радостью.

— Я спросил его, господин, и он сказал, что я могу тебе доверять! Слава ему!

— И впрямь, слава ему, — сказал я, не выпуская его руку. — Так расскажи мне всё, что мне нужно знать.

И в старой церкви Джируума, в наполненной дымом ночи, он рассказал мне всё. 

Часть четвертая

Возвращение в Беббанбург 

Глава одиннадцатая