Время вышло - Дэвид Класс

не последовало, и вскоре судно исчезло из поля зрения.

Том осознавал, что его положение критическое и что, как бы там ни было, шанс на выживание зависел от его самого первого решения. Они покинули Кейп-Мей меньше двадцати минут назад. Паром должен был пройти двадцать три километра, и это означало, что берег Нью-Джерси находится гораздо ближе, чем Делавэр, – возможно, всего в восьми километрах отсюда. Было очень заманчиво проследовать за паромом, который Том все еще отчетливо видел и даже слышал, но вместо этого он развернулся и поплыл в противоположном направлении, в беснующееся открытое море без всяких ориентиров.

Пульсирующая боль в левом колене терзала его, справа жгло в области ребер, но каким-то образом он приспособился и теперь неуклюже и неуверенно продвигался вперед. В школе Том считался сильным пловцом, а в Стэнфорде едва не вошел в сборную. Он легко проплывал три-четыре километра и пробовал более длинные дистанции. Проблема была в волнах. Тому приходилось плавать в неспокойных морях, но никогда – в таких бурных. Он знал, что должен переплывать вздымающуюся волну и нырять под нее, когда она опускалась, но было трудно это делать, продолжая движение вперед. Иногда несколько волн слишком быстро сменяли друг друга, или одна из них неожиданно сбивала его сбоку под странным углом.

Кроме того, Том боялся акул. Он был дважды ранен, и из обеих ран сочилась кровь. Он всегда был очарован акулами – совершенными охотничьими машинами бездны и помнил, что акула может обнаружить кровавый след на расстоянии в четыреста метров. Он чувствовал себя ужасно уязвимым, двигаясь по поверхности воды, не в состоянии видеть того, что может таиться прямо под ним. Акулы нападают снизу, подкрадываясь к добыче, а затем стремительно бросаются вверх, сжимая своими острыми как бритва зубами конечности жертвы. Это могло случиться в любую секунду, и не было никакой возможности защититься.

Том постарался выбросить страх из головы и сосредоточился на равномерных движениях рук и ног. Плавание на длинные дистанции – это прежде всего механика. Он нырнул под гребень волны, выбросив руки вперед, чтобы защитить шею. Было мучительно больно работать левой ногой, но правая оставалась в полном порядке, и обе руки могли свободно грести. Том устремлялся вперед, думая о том, что несколько минут назад говорил с Зеленым Человеком и что был единственным, кто знал правду о нем и мог его остановить. Если он утонет, эта жизненно важная тайна утонет вместе с ним. Зеленый Человек продолжит свои смертоносные атаки, и все больше людей, включая детей, умрет точно так же, как сегодня был брошен умирать он сам.

Том отчаянно цеплялся за эту мысль, как за спасательный круг. Зеленый Человек выстрелил в него в упор, а чуть позже собирался хладнокровно казнить его. Какими бы высокими и альтруистичными мотивами ни руководствовался Зеленый Человек, он все равно оставался палачом и убийцей. И если Том доберется до берега – нет, когда он доберется до берега, – он откроет миру тайну того, кого называли Зеленым Человеком. Он заставит себя слушать. А когда его поймают, быстрее, чем все ожидали, Том будет знать, что выполнил работу, сложнее которой не мог бы ему поручить Джим Бреннан или даже сам Уоррен Смит.

Он чувствовал, что устает. Битва с бесконечными холодными волнами с белой пеной на гребнях высасывала из него энергию. Одна ударила Тома сбоку, и не успел он прийти в себя, как другая нанесла удар спереди, и он наглотался воды. Тома вырвало, и он сбился с ритма. Он здесь умрет. С акулами или без них, он устанет, сдастся и утонет в безымянной водной могиле. Должно быть, это ужасная, мучительная смерть – никто не знает, как долго мозг продолжает функционировать, пока легкие наполняются водой. Почувствовав нарастающую панику, Том изо всех сил попытался сохранить ясность мыслей.

Но паника не отпускала. Не было ни заходящего солнца, ни звездного неба, чтобы ориентироваться в пространстве. Возможно, с каждым гребком он удалялся от земли. Ну разве это не отличная последняя шутка? Том Смит, вечный умник, пытался переплыть из Нью-Джерси в Англию! Призраки прошлого наблюдали за ним, смеясь.

– Ты не должен был ловить Зеленого Человека! – кричала ему сестра. – Но ты думал, что умнее всех. Ты предал самого себя, и теперь не удивляйся, что все так обернулось.

– Я была ближе всех к тебе, Том, – прошелестел печальный голос матери. – Я передала тебе любовь к чтению и игре на фортепиано, ты был моей единственной радостью и утешением. Но ты оставил меня наедине с животным, которое я ненавидела.

Затем, как угроза, возникло само животное, издевавшееся над каждым движением Тома.

– Ты плывешь не в ту сторону, дурак! – хохотал Уоррен Смит.

– Я делаю все, что в моих силах.

– У тебя ничего не получится. Тебе никогда не стать мужчиной.

Тому было двенадцать лет, и он чувствовал запах алкоголя в дыхании отца, когда тот ударил его о стену так сильно, что у Тома зашатались зубы.

– Сопротивляйся!

Но он не двигался с места. Он только внутренне сжался и молчал.

– Черт возьми, да будь ты мужиком и дай мне сдачи! – Отец снова замахнулся, и этот удар, казалось, разбил ему лицо. Кровь хлынула из носа, и Том захныкал, но так и не ударил в ответ, а только молча терпел…

Сейчас он сопротивлялся изо всех сил, мощно гребя руками и вкладывая в каждое движение всю свою ярость. Должно быть, Том плыл еще час или два, когда его последние силы иссякли. Он продолжал бороться, но в конце концов почти с радостью понял, что пришло время сдаться, позволив океану его поглотить, потому что в движении больше не было смысла – никакого смысла. Зеленый Человек его победил, и Уоррен Смит был прав, когда говорил, что Том недостаточно силен и мир продолжит свой ужасающий путь, когда тот уйдет. И если где-то в сияющих небесах, далеко от этого холодного, мрачного места, существовал Бог, Том готов был встретиться с ним и задать ему несколько неприятных вопросов.

Он смирился с неизбежным и перестал грести. Клок белой пены ударил ему прямо в лицо. Пусть все закончится здесь. Он готов был уйти. Нахлебавшись горькой морской воды, Том почувствовал, что отключается и начинает тонуть. Но когда он сдался и был готов умереть, нечто важное едва показалось среди бушующих волн. Нечто очень далекое, но оно, несомненно, было.

Том тонул, но яростная волна подхватила его и потащила наверх. Поднявшись, он увидел угрожающе поднятый вверх кончик пальца, будто