Практика жизни - Марьяна Сурикова

Целительница кивнула, убрала флакон обратно, а потом девчонки отступили, оглядывая меня в зеркало.

— Потрясающе выглядишь! Осталось только сорочку надеть.

— Спасибо вам, — я развернулась, с признательностью посмотрела на их улыбающиеся лица, — если у меня что-то получится, то во многом благодаря вам и вашей поддержке.

— Конечно, — Эля важно кивнула головой, — уж мы тебя научим, а то со своими аристократическими нормами поведения так и страдала бы после первого отказа. Ну а теперь шевелись давай, иди вниз и лей зелье, а потом устраивай ему сногсшибательное представление.

Я кивнула, нервно улыбнулась и пошла провожать подруг.

Как же я нервничала, ожидая прихода Амира, — этого не передать никакими словами. С балкона не сходила, опасаясь пропустить его возвращение. Наконец ожидание мое было вознаграждено. Я услышала, как он вошел через парадный вход, и присела в кресло возле двери спальни, чтобы не пропустить момент, когда Амир зайдет в свою комнату. Нельзя было забывать и о том, что муж мог и не выпить воды из графина.

Когда услышала его шаги по коридору, меня практически зазнобило от страха. Раздался звук захлопнувшейся двери, а я не двинулась с места. Тело вдруг свело. Недавняя сцена соблазнения в доме родителей была еще слишком свежа в моей памяти. Сделала несколько глубоких вдохов, призывая себя успокоиться. Не знаю, сколько минут так просидела, пока набралась решимости. Затем поднялась и вышла в коридор, где вновь замерла возле комнаты Амира, а потом храбро постучала и отворила дверь.

Муж лежал на кровати в одних легких штанах, прямо поверх одеяла, глаза были полуприкрыты. Он сразу же открыл их, стоило войти в комнату. Недоуменный взгляд скользнул по мне, и я поплотнее запахнула халат. Приблизилась к кровати, остановилась, выжидая. Он так и не заговорил, значит, зелье подействовало.

— Амир…

Я даже не знала, с чего начать, только крутила в руках красные шелковые путы, и, если бы лицо ректора сейчас было в состоянии отражать эмоции, его брови точно полезли бы наверх — слишком легкомысленно выглядели ленты, сжатые в моих ладонях.

— Извини, пожалуйста, я тебя опоила. — В зеленых глазах мелькнула тревога, а потом они приняли такое выражение, что быть мне прибитой на месте, если бы не действие питья.

Попыталась подсчитать, сколько времени прошло и сколько еще осталось в запасе. Что, если я слишком долго просидела в комнате? Пока подбирала нужные слова, чтобы начать разговор, заметила, как он немного пошевелил пальцами, и запаниковала. Еще совсем немного, и весь план провалится, потому что рассказать все ему я не успею, он выкинет меня из комнаты, как когда-то вышвырнул из кабинета.

— Прости, пожалуйста, — попросила я, подбегая и склоняясь над мужем, чтобы привязать сперва одну, а потом другую его руку к кровати, — это только для того, чтобы ты не смог использовать магию против меня, дал хоть немного времени все объяснить и не выгнал прочь.

Пока я проверяла узлы на прочность, услышала тихий вздох, но не осмелилась снова взглянуть в его лицо. Я была абсолютно уверена, что Амир сейчас в бешенстве. Присела на край кровати рядом с ним, сцепила пальцы рук, опустила взгляд на колени и заговорила:

— Я хотела начать с того, что в доме родителей моя попытка соблазнить тебя выглядела очень глупо. Жалею, что ты принял ее за часть затеянного ими плана. Это не так. Я сама этого хотела, правда хотела, потому… потому что я уже давно в тебя влюбилась.

Замолчала на миг, но взглянуть в его глаза по-прежнему опасалась, боялась увидеть в них жалость.

— Я думала, это поможет наладить наши отношения, заставит тебя взглянуть на меня другими глазами, не как на взбалмошную эгоистичную девчонку, а как на женщину, которая действительно тебя любит. Знаю, глупо рассчитывать, что если мы станем близки физически, то обретем и духовную близость. Только мне показалось, Амир, что ты обманываешь меня, недоговариваешь о собственных чувствах.

Ты столько всего сделал, постоянно меня оберегал, разве возможно, чтобы при этом ты был абсолютно равнодушен? Ведь защищал, даже когда не знал про моего отца. Прости еще раз, что я пошла на такие меры. Понимаю, унизительно сильному и взрослому мужчине быть привязанным к собственной кровати. Я собиралась устроить целое представление с соблазнением, не просто раздеться, а станцевать для тебя, хотела понять, смогу ли пробудить в тебе желание. А теперь вижу тебя и понимаю, что от отчаяния вновь совершила большую глупость. Никому другому я бы не отважилась так открыто признаваться в своих чувствах и уж точно не решилась бы на подобный поступок, но ты не такой, как остальные, ты совершенно особенный человек. Заслужить такого мужчину — это большое счастье, а я, наверное, его недостойна, и у наших отношений нет будущего…

Голос дрогнул, я прервала свою речь, набирая в грудь побольше воздуха, теперь нужно было решиться повернуть голову, посмотреть на него, а потом развязать эти проклятые ленты и уйти из комнаты. Мой грандиозный план провалился в самом начале. Я не могла пытаться соблазнить Амира, понимая, что он против.

Слабое движение привлекло мое внимание, мышцы на его руках напряглись, а ленты сильнее впились в кожу. Он слабо качнул головой, и я поняла, что действие зелья заканчивается.

— Можно я только один раз тебя поцелую на прощание, а потом уйду, и мы расстанемся по-хорошему, без недомолвок и обид? Пусть для всех мы будем женаты, но я не могу больше жить в твоем доме. Давай придумаем какую-нибудь причину позже, хорошо? И прости за всю причиненную боль, за действия, вынудившие тебя пойти на большие жертвы. Наверное, люби ты меня по-настоящему, нашел бы способ рассказать о своих чувствах, и я просто зря обманывала себя. Мне очень хотелось поверить, что эти чувства есть, особенно после встречи с Эрином и твоего последнего поступка. Позволь же проститься с тобой так, как мне бы этого хотелось.

Я подняла наконец голову, встретила его взгляд и затаила дыхание. Мне не дано было понять то выражение, которое сейчас отражалось в таких родных для меня глазах, но равнодушия там не было и в помине. Положила ладони на его грудь, вновь ощутила то самое покалывание, опустила ресницы, не желая больше отвлекаться на посторонние ощущения, игнорируя промелькнувшую в зеленой глубине тревогу, наклонилась к его губам, чтобы в первый раз поцеловать по-настоящему, потому что никакие слова не могут выразить всей глубины слишком сильных чувств.

Прикосновение — как маленький разряд тока, когда покалывание вдруг сменяет странный магнетизм и ты уже не можешь оторваться. Стоило мне поцеловать его, раскрыть губы, коснуться языка, и я уже не могла остановиться. Подалась вперед, прижимаясь теснее, оплела руки вокруг его шеи, коснулась мягких волос. Сердце билось быстро-быстро, мурашки побежали по коже, и тело сделалось чужим, непослушным, так удобно расположившись поверх широкой груди, будто стало частью Амира.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});