Первый и последний. Немецкие истребители на западном фронте 1941-1945 - Галланд Адольф "Dolfo, Keffer"

По моему мнению, военный начальник, который экспериментирует с практическими результатами воздушных военных теорий и, кроме того, с положительным или негативным опытом других, принадлежит, вообще говоря, к научно-исследовательскому институту воздушных боевых действий, но никак не подходит для оперативного командования. Отсюда возникает потребность в офицерах, которые на своем собственном опыте знают, как нужно осуществить операцию, запланированную и руководимую ими, и чтобы добиться этого, им необходимо принимать участие сейчас и потом при исполнении их приказаний. Кроме того, даваемые ими указания должны основываться на личном опыте, а не только на опыте других лиц. Как бы то ни было, но это оказалось поводом для того, чтобы осенью 1943 года я снова принял активное участие в обороне рейха вопреки приказу.

Это случилось во время дневного налета американцев на сборочный завод Фокке-Вульфа подле Мариенбурга и Анклама тогда, когда они уже летели домой. Я узнал об этом из информации о ситуации в воздухе, поступившей от истребителей головной дивизии. Из Берлина их еще вполне можно было догнать. Я выбрался из-за своего канцелярского стола и сел вместе с моим напарником в "шторьх", стоявший наготове на гарнизонной спортивной площадке в Готтенгрунде, пригороде Берлина. Через несколько минут мы приземлились в Штаакене, среди наших "Fw-190", чьи двигатели были уже прогреты. Из принимаемых нами радиопереговоров истребителей нам стало известно о местоположении, курсе и высоте полета бомбардировщиков. Мы встретили "Толстую собаку"[5] в небе над Северными Фризскими островами и преследовали их вплоть до северной оконечности Гельголанда. По моим догадкам, там находилось от 200 до 300 бомбардировщиков. А нас только двое. Хоть я и был генералом истребительной авиации, но чувствовал себя очень маленьким, беспомощным и одиноким, несмотря на свой длинный список побед и на все приказы, которые самолично отдавал.

Наконец появились наши слабые силы истребителей, некоторые из них открыли огонь 210-мм реактивными снарядами с большого, слишком большого расстояния. Другие совершали нерешительные нападения, открыв огонь из пушек и пулеметов, причем их атаки также прерывались на очень большом расстоянии. Это выглядело так, как если бы мне довелось стать свидетелем прямой противоположности того, чего я добивался на совещаниях — сокрушительного впечатления! Неужели Геринг был во многом прав в своей суровой критике?

Сейчас мы находились на одной и той же высоте с соединением из 20 "Летающих крепостей". Сбросить дополнительный бак с горючим! Атака! Итак, вперед, проявляя осторожность вместе с рассчитанной смелостью! В итоге несколько попаданий, но ничего похожего на сбитый самолет. Тем временем, пролетая над вражеским строем, я замечаю то там, то тут отдельные бомбардировщики, которые оторвались от соединения, и атакую один из них, на этот раз с большей самоуверенностью и решительностью, причем, как полагается, сзади и снизу.

Я был взволнован. Вы там в бомбардировщике, — ну, кто кого?! Сбросить скорость! Передо мной необычно большая мишень. Как можно дольше я стреляю изо всех четырех пушек и двух пулеметов. Это был образцово сбитый самолет!

На обратном пути в моей голове вертелись всякого рода мысли. Не лучший ли это или даже единственно правильный способ инспектирования авиачастей в военное время с целью получить достоверную картину ситуации? Впечатление создалось отнюдь не самое благоприятное, если даже принять во внимание, что у тех летчиков это был всего второй боевой вылет. Я вынужден был во многом согласиться с Герингом. Однако теперь я мог смело, с прежней уверенностью в себе взглянуть в лицо несправедливым обвинениям и требованиям, некомпетентным при близком рассмотрении.

Вплоть до сентября 1943 года радиус действия американских истребителей сопровождения оканчивался примерно на границе между Эмденом и Кельном. Основные силы истребителей тут разворачивались и летели назад на свои базы, тогда как новая волна истребителей встречалась здесь с бомбардировщиками по их возвращении.

Нашей целью являлись разрушение на части строя бомбардировщиков и потом их уничтожение. Поэтому мы пытались по возможности атаковать снова и снова одно и то же соединение для того, чтобы ослабить его оборонительную мощь, и отчасти потому, что более чувствительными оказывались большие потери именно для одного соединения. чем тогда, когда потери распределялись среди нескольких или же среди всех участвовавших частей.

До тех пор пока американцы летали во второй половине 1943 года без или с недостаточным истребительным прикрытием или в виде широкой дуги со стороны Северного или Балтийского морей, истребители и тяжелые истребители достигали неплохих результатов. Последний налет 8-й американской ВА в глубь территории рейха без истребительного сопровождения был снова совершен против Швейнфурта, имевшего столь большое значение для американцев, что они рискнули провести еще один налет, несмотря на высокие потери 17 августа. В налете участвовало 266 четырехмоторных бомбардировщиков, которых истребители сопровождали только до Эйфеля. Однако в тот памятный день, 14 октября 1943 года, нам удалось послать в бой почти все наши легкие и тяжелые истребители, задействованные в обороне рейха, и еще дополнительно к ним часть истребителей из 3-го воздушного флота во Франции. В общем, в этом воздушном сражении принимало участие 300 дневных истребителей, 40 тяжелых истребителей и часть ночных истребителей, для нас это сражение было самым успешным за весь год. Нам удалось разбить на части несколько соединений бомбардировщиков и почти целиком уничтожить их. Маршрут подлета и возвращения был отмечен дымящимися обломками сбитых машин. Согласно американским сводкам, только 25 самолетов вернулось домой неповрежденными, 140 были повреждены и 61 сбит. С немецкой стороны потери составили 35 истребителей.

Можно было полагать, что смертельную опасность, которую представляли собой эти налеты для шарикоподшипниковой индустрии, удалось предотвратить на некоторое время. На некоторое время! Потому что теперь произошло то, чего мы давным-давно опасались, предсказывали и о чем заранее предупреждали высшее командование: американские самолеты сопровождения "Р-47" "тандерболт" увеличили оперативный радиус своих действий. С воздушных баз на юге Англии они могли теперь достигать линии Гамбург — Ганновер, Кассель— Франкфурт.

ГЕРМАНИЯ В ПЕРЕЛОМНЫЙ ПЕРИОД

После длительных и порой весьма бурных дискуссий на конференции в Касабланке в январе 1943 года союзники признали целью воздушной войны проведение массированных бомбовых ударов. В конце концов начальниками союзных штабов был подписан документ, в котором задачей объединенных западных военно-воздушных сил объявлялось последовательное разрушение и уничтожение военной, индустриальной и экономической мощи Германии, а также подрыв морального духа населения в такой степени, чтобы Германия окончательно утратила способность к сопротивлению.

В связи с этим в первую очередь должны были подвергаться налетам промышленные объекты внутри Германии.

План "совместных бомбовых ударов", принятый союзным верховным командованием в мае 1943 года часто видоизменялся как до, так и в ходе своего осуществления. К примеру, производство подводных лодок и их базы первоначально стояли во главе списка так что во время первых четырех месяцев 1943 года 63 процента всех американских и 30 процентов всех английских бомб, сброшенных над Европой, были нацелены против подводных лодок. Кроме таких городов, как Эмден, Внльгельмсхавен. Киль, Гамбург, Любек и Бремерхавен, повторным налетам подвергались базы подводных лодок на атлантическом побережье: Брест, Лориан. Сен-Назер, Ланалис и в особенности Бордо. Во многих из этих мест были произведены огромные разрушения. И только базы подводных лодок, спрятанные безопасно под толстым слоем бетона, остались неповрежденными и пригодными для боевых действий. В июне 1943 года эти налеты были прекращены в связи с незначительными результатами. С подводными лодками следовало сражаться только в открытом море. И в этом сражении английским и американским самолетам вскоре удалось достичь очень больших успехов, которые в конце концов стали просто роковыми для немецкого подводного флота.