Зловещие мертвецы (сборник) - Составитель не указан

Мисс Эвинстон спешит ко мне, все бросив и забыв даже свой шприц…

Но где же Робин? Неужели он оставил меня одну? Кто защитит мальчика?

Мисс Эвинстон приближается. На ней большая красная кофта, которой она, должно быть, спугнула того зеленого человечка!

Я не хочу, чтобы она подходила, сотворив такое!

Она говорит: «Бедная малышка!»

Зачем она подослала зеленого толстяка? Зачем она хочет уехать с моим мужем Робином Рэем? Зачем? Зачем?

Сейчас она уйдет за шприцем. А потом… мы вырвемся отсюда по темной, сырой лестнице, мимо желтоватых стен, и дальше, на улицу, минуя красный ковер, где мы уже будем свободны, живя втроем: я, мальчик и Робин — в счастье и без печали.

Я сделаю так — и это будет хорошо.

Вот, я уже делаю! Она просит обнажить руку. Хватаю ее повыше локтя и с размаху, проворачивая, погружаю шприц в белое, барахтающееся тело, глядя, как эта дрянь переливается в нее, и она в конце концов затихает. Иголка выходит наружу из ее беспомощного тела.

Иголка опускается.

Еще. И еще раз. Множество.

Мой мальчик все видит и понимает меня.

Противная, липкая мисс Эвинстон!

* * *

Воскресенье, седьмое февраля.

Сегодня мы уезжаем отсюда, и навсегда.

Я надела ослепительно голубое платье, а Робин Рэй понес мой чемодан. Сейчас они с мальчиком как раз поднимаются по лестнице, чтобы помочь мне спуститься.

Я сказала Робину, как я счастлива сегодня и как мы прекрасно заживем в той стране, куда лежит наш путь!

Он промолчал. Но я видела, что он прекрасно понимает меня.

Они принесли мое новое пальто. Он помог мне надеть его. Оно так узко!

Какое смешное пальто! Оно все обвернуто вокруг меня, как куколка вокруг гусеницы. Но оно очень милое, и мне в нем удобно.

Мой муж, Робин Рэй, хороший и добрый. Я люблю его и моего мальчика.

Кто-то открывает дверь. Вот и лестница! Гостиная! Прихожая! Улица! О, меня дожидается экипаж!

Сейчас мы уедем в новые страны. Надо только устроиться поудобнее и смотреть в окно. Жаль, что ничего не видно. Когда же отправление?

Мы ждем Робина, который вот-вот принесет мальчика: малыш еще не научился ходить.

Вот и он. А где же мальчик?

Что он сделал с моим мальчиком? Его с ним нет!

«Мы его похоронили, — говорит он. — Не задерживайтесь!»

Чарльз Бомонт

Полночь волшебника

Услышав крики, Карнади остановился. Холодные пальцы стиснули сердце. Конец был близок, и он понял, что проиграл. Крики усиливались, иголками вонзаясь в барабанные перепонки. Неимоверным усилием он заставил себя обернуться.

— Проклятье! — выдохнул он.

Птицы. Пара ворон, дерущихся за место на крыше телефонной будки. Как можно спутать карканье с криком? Тихо выругавшись, он вытер испарину со лба. Почему он так боится? Это Фарроу должен дрожать, но старый болван еще ни о чем не догадывается.

Одна из ворон взлетела и, теряя перья, скрылась из виду, Карнади двинулся дальше по тротуару. Знамение не испугало его: за свою жизнь, продолжительность которой исчислялась четырьмя долгими столетиями, Симон Карнади поднимал из могил мертвецов, обращал свинец в золотые слитки и посещал Луну, однако в душе все равно оставался скептиком. Вещи, которых он не понимал или, наоборот, понимал чересчур хорошо, не возбуждали в нем веры. Символические толкования поражали своей глупостью, но еще большей глупостью была психиатрия. Оскорбительный намек на душевное нездоровье, отпущенный в разговоре Фарроу, переполнил чашу его терпения.

Шагая тускло освещенными переулками, Карнади вспоминал подробности последнего разговора. Обрывки газет, мусор похрустывали под его подошвами, и кровь снова вскипала в жилах, когда в памяти всплывало хищное лицо Фарроу, его вкрадчивый голос…

— Симон, тебе обязательно нужно показаться хорошему психиатру. Я говорю совершенно серьезно, твоя мания преследования начинает беспокоить меня.

— Это не мания. Меня действительно преследуют, и это твоих рук дело.

— Глупости! Будь благоразумным, Симон: зачем мне преследовать тебя? Что я выиграю от этого? У меня есть все, что только возможно желать: богатство, бессмертие, власть. Что можно желать еще?

— Одиночества, Фарроу. И известности. Кроме нас, на Земле не осталось волшебников, но для тебя даже один соперник слишком большая роскошь. Черная зависть гложет тебя. Будь я слабее, все было бы не так плохо; ты был бы старшим из нас двоих. Однако наше могущество одинаково, и этого ты не в силах перенести.

— Полно, Симон. О чем ты?

— О чем? Вчера вечером меня чуть не сбила машина, сегодня я чудом не угодил в открытый колодец. Это случайности, Фарроу?

— Конечно! Почему ты не веришь мне, старина? Если бы я в самом деле хотел разделаться с тобой — разве я стал бы действовать так грубо?

— Не знаю…

— Поверь мне, Симон, тебе просто необходимо сходить к хорошему психиатру. Волшебное могущество не спасает нас от человеческих слабостей, не забывай об этом. У меня есть знакомый врач, которому можно довериться. Я пришлю тебе его адрес…

На следующий день пришло письмо. Без всякого адреса.

Карнади вытащил из кармана конверт и свирепо уставился на его содержимое. Ничем не примечательный кусок пергамента со странной рунической надписью по диагонали; разрушительная мощь, притаившаяся в угловатых буквах, в биллионы раз превосходила весь бомбовый арсенал планеты.

— Проклятый Фарроу! — вырвалось у него очень некстати — в любом случае, они были прокляты оба. Подмеченная тонкость растянула его губы в улыбке.

На какое-то время его способность к действию была парализована ужасом. Руны давали ему три дня сроку, и он безуспешно пытался избавиться от них, переправив обратно. Фарроу умело противостоял этим попыткам: не принимал ни телеграмм, ни заказных писем; не реагировал на крики: «Пожар! Горим!», не прикасался к газетам и не выходил из дому. Между тем установленный срок приближался с каждым часом. И тогда на Карнади снизошло озарение: на этот раз Фарроу едва ли удастся отвертеться.

По шатким, зловонным ступеням он поднялся на второй этаж, толкнул скрипучую дверь. Сквозь облако сигаретного дыма на него смотрел неприятный коротышка с двойным подбородком и маленькими, цепкими глазками.

— Мистер Брайан?

— Угу.

— Меня зовут Карнади. Я звонил вам.

— Угу.

— Не будем играть в прятки. Мне говорили, мистер Брайан, что вас считают одним из лучших детективов штата. Среди судебных исполнителей вам просто нет равных. Если это так, вы можете заработать состояние за несколько часов работы. Если нет, мы попусту тратим время.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});