Золотая Орхидея (СИ) - Трефилова Майя

Взглядом Руми встретилась с госпожой Драголин. Воительница явно хотела что-то сказать лично, но только в конце вечера вышло.

— Ещё раз поздравляю, ваше высочество, — произнесла Драголин, когда они уединились в тени колонн Шантрата. — Сегодня воистину счастливый день для всего царства фениксов.

­— Возможно, — кивнула Руми. — Но по иной причине вы меня позвали.

Драконесса немного подумала, а затем продолжила:

— Господин Дер-Су интересуется, ищете ли вы способ спастись.

Руми сразу помрачнела. Многие дни она старалась не думать о своей скорой мучительной кончине. Тем более не хотела вспоминать о ней сегодня.

— Нет.

— Почему? Неужели вы действительно смирились с судьбой, а с вами — и остальные?

— Да, — короткие ответы помогали Руми сдерживать гнев.

— Что ж, дозвольте, тем не менее, передать послание Дер-Су.

Госпожа Драголин достала из причёски пузырёк. За толстым тёмным стеклом едва заметно колыхалась жидкость.

— Дер-Су написал письма всем известным могущественным колдунам нашего мира. Принцесса Ситинхэ прислала ему это зелье.

Руми начала вспоминать, как вела себя на свадьбе старшая дочь императора эльфов — величественная, но отчего-то печальная красавица. Ни взглядом, ни жестом она не дала понять Руми, что состоит в сговоре с Дер-Су.

— Если вы примете зелье, — продолжала Драголин, — ваши жизненные процессы остановятся, но вы не умрёте. У ваших близких будут сотни, даже тысячи лет, чтобы найти способ защитить вас от вспышки, которая не коснется вас, пока вы спите под действием зелья.

Руми долго молчала. Да, это было решение, пусть и временное, но…

— Мне нужно подумать.

— Хорошо, — воительница передала пузырёк.

— Это всё?

Кто-то засмеялся вдалеке, но Руми было не до смеха. Внутри разразилась буря. Привычный уже мир разрушался под тяжестью полузабытого рока. Будто в другой жизни остались и радость торжества, и лучистые глаза Симериона…

— Дер-Су сказал, что он готов все свои века искать способ спасти вас, если вы примите его предложение.

— Ясно…

В объятьях мужа Руми не вспоминала о словах Драголин. Любовь заняла целиком и тело, и душу. Но, когда Симерион вышел в коридор, чтобы едва сдерживаемые чувства не ранили Руми, разум предал её. С пустотой в душе она смотрела на пляску теней от пламени мужа. Думает ли он о том, как мало дней осталось молодой жене?

Руми притворилась, что спит, чтобы не выдать своё расстройство. Мысли мельтешили в голове, и настоящий покой никак не приходил. Муж её давно мирно дремал. Для него весь день остался счастливым.

В маленьком пузырьке из толстого стекла переливалась слабая надежда… «Я выпью, и эпохи пройдут мимо меня. Пробудившись, увижу ли я прежнего Симериона? Может, его заменит измученный феникс, для которого я — лишь груз, мешающий двигаться дальше, обрести новую любовь? Нужна ли царству спящая царица? Как, впрочем, не нужна царица, не могущая дать наследника»…

Тут Руми мысленно укорила себя. Как смеет она сомневаться в возлюбленном, если даже чёрствый и злобный император драконов не покидает свою бесплодную жену? Но червь сомнения продолжал шевелиться в её душе. Руми может больше не увидеть многих, кого знала и любила, если они протянут долгие века. Но выдержит ли родительское сердце гибель дочери, когда возможно её отсрочить? Она сжала пузырёк, бездумно надеясь его раздавить, чтобы смиренно ожидать смерти. Зачем Дер-Су и Драголин вскрыли эту рану?

Симерион перевернулся во сне. Руми с любовью и печалью посмотрела на него. Что бы он сказал, узнай о шансе на спасение? Неожиданно в памяти всплыла сцена общения Симериона с принцессой Ситинхэ. Она что-то передала ему на свадьбе. Неужели…

Руми тихо, но быстро встала и начала ощупывать одежду мужа. Так и есть. В кармане оказался пузырёк из толстого зелёного стекла… «Симерион понимал и мой выбор, и нашу общую боль. Тихо искал способ защитить меня», — думала она, взвешивая в руках два крохотных сосуда.

Комната стала казаться тесной и душной. Хотелось окунуться в свежесть ночи, но ноги несли Руми в сад Диларам. Душа желала найти там что-то. Может, светлую память? Руми не противилась этому зову. Среди прекраснейших цветов Симерион признался ей в любви, там же она совершила то, о чём прежде помыслить никто не мог. Конечно, саду ещё не вернули прежний вид. Всему нужно время.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Наконец она предстала перед каменным ликом Левантэ. В фонтане плавали эльфийские лотосы: их дети императора Нэти привезли в дар молодоженам. Тусклый свет светлячковых ламп не давал в полноте оценить красоту водяных цветов, но взгляда на них оказалось достаточно, чтобы сердце Руми оттаяло. Действительно, многое получалось вернуть.

— Никакая печаль не должна пожирать меня. Если за мою жизнь борются, значит, она того стоит, — сказала она молчаливой богине.

— Мудрая мысль, — произнёс кто-то за её спиной.

Руми резко обернулась и едва не упала. Рядом стоял Ханум, окружённый слабым сиянием. Сквозь его фигуру просматривались кусты роз.

— Как… как такое возможно?

— В виде большого исключения, — широко улыбнулся Ханум. — У меня всего несколько минут, потому не перебивай. Витэ ничего не угрожало. Аэлун отсрочила возвращение Осдэвэль до взросления её детей и без моего вмешательства.

— Ты умер зря? — недоуменно спросила Руми, чувствуя, как мраморные плиты тают под ногами.

— Не перебивай, сказал же. Не зря. У меня было и другое дело в Абероне. С того момента, как душа Аймери взошла по Корням к Сердцу Древа, Великие Духи решали, как с тобой поступить. Сама понимаешь, я, как твой проводник, не мог остаться в стороне. Магикор предложил дать тебе загадать любое желание, но я оспорил эту идею.

Руми только ахнула, но Ханум ничуть не смутился.

— Ты бы попросила милости для других, а спасать нужно тебя. Великие задумались. Я же обратился к Неру…

— Ты?! К Неру?!

Ханум усмехнулся.

— Да. Я — к Неру. Я — Низший Дух, а на Земле — торговец зельями и…

— Ханум! Я не про это! Не тяни!

Руми хотелось кричать, бежать — делать хоть что-то, чтобы буря чувств ослабла. Купец же улыбался во весь рот.

— Интересно стало? Так слушай. Я предложил Неру ценой моего света, моей бесконечной жизни спасти тебя. Стой, не перебивай! Неру отказался. В тот миг цветущая крона засияла как никогда ярко — это душа Аймери взошла к Сердцу Древа. Все Духи склонились перед этим светом. И тогда Неру сказал, что возвратит нам наши жертвы. Я не уйду в Колодец, а с новым рождением спущусь в мир. Как Живущий на Земле. А ты…

— Что?! — ноги Руми подкосились и она упала. — Зачем ты тянешь?!

— Послушай внимательно, — Ханум достал из рукава сияющую золотую нить. — Это — подарок Древа тебе за то, что ты возвратила ему стократно. Твой огненный дар. Ты больше не вспыхнешь.

— Я схожу с ума, — Руми мотала головой, надеясь прогнать видение.

— О, Неру, почему ты такая дурная!? — Ханум попытался схватить её за плечи, но призрачные руки прошли сквозь плоть. — Успокойся и соберись. Всё взаправду. Опусти нить в этот фонтан.

Руми посмотрела на каменную богиню Левантэ, потом снова на Ханума.

— И что, вырастет Золотая Орхидея? — она могла поверить в любой бред.

— Думаю, да. Так рассудили Неру и Великие Духи.

Почти всё так, как говорил Дер-Су. А она его не слушала…

— Такое не может остаться без последствий. Что будет с миром? Ведь раны Древа не заживают… — её пальцы дрожали над рукой друга.

— Не бойся. То — лишь нить, а ожил Корень. Благодаря тебе.

— А ты… спасибо! За всё спасибо! Я найду тебя в твоей новой жизни, слышишь! Узнаю в толпе!

Горячие слезы текли по лицу Руми. Рассудок с трудом принимал всё сказанное, а сердце отказывалось верить и в неожиданную встречу, и в скорейший уход Ханума. А он всё ещё улыбался.

— Найди. И расскажи, кем я был и что сделал. Мне понравится эта история. И последнее… это секрет, но знай: скоро война в Абероне закончится. Миру больше ничего не будет угрожать извне. Останется лишь борьба с воплощенными демонами и демонами в душе. Последних ты уже одолела, а с первыми положись на помощь верных друзей. И всё будет хорошо.