Качели. Конфликт элит или развал России? - Сергей Кургинян

Но какое мне дело, честно говоря, до того, что нужно «коллегам»? Я-то точно знаю, что нужно мне. И моим единомышленникам тоже. Нам нужно выявить макроявление! Высветить его! Осмыслить. И уже после этого что-то с чем-то соотносить. Иначе говоря, нам надо избавить псевдопараполитику от этого самого «псевдо», вернуть ей то достоинство, которое было в 70-80-е годы прошлого века. А также продвинуться дальше в философском осмыслении происходящего. И, только осуществив такое продвижение, начать взаимодействие с конкретными фактурами, которые без предварительного смыслового восхождения к макроявлению — не более чем идиотские и грязные «сливы».

Так что же это за макроявление? И что превращает его в источник сокрушительной и масштабной — в том числе и глобальной — социокультурной деструкции?

Макроявление, о котором боятся говорить, связано с ненормативной деятельностью транснациональных элитных спецслужбистских сгустков, ведущих игру через голову государств и народов. Содержание этой игры во многом определяется тем самым кризисом нео- и парабрахманизма, который я пытался описать выше. Этот мировой кризис определяется понятием «секьюритизация». Причем, повторю, не в хорошо известном бизнесменам финансовом смысле. Речь идет о росте значения спецслужбистских групп, претендующих не на роль силового инструмента политики, а на роль автономного и самодостаточного политического фактора.

Лично я никоим образом не возражал бы против подобной их новой роли, коль скоро она не породит глубоко регрессивной (а то и просто деструктивной) реальности. Однако эта роль не сопрягается с изменением интеллектуально-духовного качества претендующей на нее элиты. Именно поэтому мне совершенно очевидна деструктивность реальности, возникающей в случае реализации подобных претензий.

Я много раз говорил об этом на различных семинарах и конференциях как в России, так и за рубежом. Постоянная тема, которую я при этом обсуждал, — «идеология и спецслужбы». На том метафорическом уровне, который я предложил в данной книге, та же тема может быть названа — «брахманы и кшатрии».

Но почему я постоянно возвращаюсь к этой теме? Потому что поступающие сведения и профессиональная интуиция говорят, что российская и мировая реальность накапливают противоречия указанного типа. Что эти противоречия сродни политическому динамиту. И когда накопленный миром и страной политдинамит взорвется — мало никому не покажется.

Одно дело — пока я обращаюсь с призывами, а политдинамит не взрывается. Можно обращаться до бесконечности. Вежливо послушают, сочувственно покачают головой, восхитятся (или сокрушенно изумятся) изощренности аргументации и метода.

Другое дело — когда происходит предсказанный взрыв этого самого политдинамита. Пусть даже и микровзрыв (политдинамит накапливается в разных щелях и кавернах нашей реальности и не обязательно должен взорваться весь сразу одномоментно).

Подобным микровзрывом в России стал арест генерала А.Бульбова — высокого должностного лица Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков. И последовавшая за этим арестом статья главы данной службы В.Черкесова.

Только такой — одновременно политический и идеологический — микровзрыв придал аналитическим прогнозам недостающую весомость.

И лишь постольку, поскольку один из участников этого конфликта, В.Черкесов, стал осмысливать конфликт, а не просто принимать участие в заведомо деструктивной конфликтной схеме. Той, которую я вынес в заглавие своей книги.

Конфликтуют ли в современном мире «кшатрии» и «вайшьи»? Конфликтуют ли они не в скромной и специфической отечественной модификации, а на глобальной сцене? Да, конфликтуют. Короли нефти и газа, тяжелой индустрии и хайтека, а главное — финансов… Чем это не неовайшьи XXI века? Рыцари плаща и кинжала, получившие в свои руки во второй половине XX века тайные неподконтрольные фонды (они же — средства от «специального», в основном наркооружейного, бизнеса)… Чем это не неокшатрии?

А само наличие триллионных (я отвечаю за свои слова) долларовых «спецобщаков», полученных в результате создания тайных неподконтрольных фондов, — чем не соблазн трансформации неокшатриев в неовайшьев? Ведь подобные «общаки» не могут существовать автономно и замкнуто! Они втягивают в себя самые разные сферы проблематичной человеческой деятельности. Создаются банки, финансовые компании. Осуществляется комплексная «отмывка». Формируются сопряженные сферы деятельности — тот же шоу-бизнес, например, и не только он. Происходит глубокое переплетение спецэлит с криминалитетом. Наверное, спецэлиты все равно находятся «наверху» при подобном переплетении. Но где там верх и где низ, оценить становится все труднее.

В мире возникают новые глобальные акторы. А значит, и новые глобальные претензии. Но эти претензии в лучшем случае не получают никакого идеологического оформления. А в худшем — получают оформление весьма и весьма зловещее.

В данном мировом процессе прослеживается некая «смыслотенденция». Когда-нибудь я постараюсь обсудить ее подробнее. А сейчас сделаю на этот счет лишь «пометку на полях». И выскажу смелую гипотезу, согласно которой новые глобальные акторы вообще чураются смысла, пытаясь заменить его силой. Есть один язык, на котором слово «сила» и слово «власть» совпадают. Это английский язык. Увы, такое лингвистическое совпадение не может носить случайного характера.

Между тем власть и сила никогда не могут совпадать. Ибо у них различная — не побоюсь этого слова — метафизическая природа. Если же от метафизики переходить к обычной социальной теории, то речь идет о простых и понятных вещах. Они изложены, например, известным неогегельянцем Кожевым в его работах по философии власти.

Вкратце речь о том, что власть существенно несводима к силе. Если вы являетесь держателем власти (например, директором какой-нибудь фирмы) и к вам в кабинет зашел скандалящий подчиненный, то вы являетесь властью лишь постольку, поскольку можете тихо сказать ему «выйди из кабинета» — и он выйдет. Если же вы должны вызвать охрану или, тем более, начать драться, чтобы вышвырнуть из кабинета взбунтовавшегося нахала, то вы уже не власть. Легитимация силой — это квазилегитимация. А в каком-то смысле даже делегитимация. Власть, применившая силу против своего народа, существенно делегитимируется. И те, кто это понимает, иногда специально провоцируют власть на нечто подобное.

Кожев предлагает гегелевский вариант классификации типов власти. Власть Отца (то есть Бога), власть Судьи, власть Вождя как носителя сверхценного проекта и власть господина над рабом. Если власть Отца носит сакрально-легитимационный характер (апелляция к святости), власть Судьи — этически-легитимационный характер (апелляция к справедливости), а власть Вождя — концептуально-легитимационный характер (апелляция к проекту, мечте, утопии), то власть господина над рабом носит примитивно-экзистенциальный характер (апелляция к мужеству). Но и в последнем из рассмотренных вариантов власть апеллирует не к силе, а к мужеству. Господин во имя признания и подтверждения статуса может умереть, а раб не может. Господин не будет жить в несвободе и предпочтет ей смерть, а раб будет жить в несвободе. Апелляция к силе как источнику власти просто исключена.

В «Прикованном Прометее» Эсхила Прометея ведут к скале две сущности. Одна из них называется Сила, другая — Власть.

Я уже говорил об этом и подчеркивал, что общемировой процесс кризиса западной цивилизации основан на подмене власти силой. Здесь я могу еще развить данную идею, подчеркнув, что сам феномен шахидизма («не боимся смерти») возник из стремления противников западной цивилизации лишить Запад последнего источника властной легитимации — права на господство, исходящего из апелляции к мужеству, к отсутствию страха перед смертью, к готовности принять смерть, дабы быть признанным. Если у Запада не окажется других источников легитимации, а этот также будет отнят, возникнет ситуация глобальной делегитимации.

Власть Судьи была убита бомбардировками Сербии. И окончательно высмеяна некими трагифарсовыми деталями войны в Ираке. Одна из таких деталей — то, что не кто-нибудь, а именно радикальные исламисты вешали Саддама Хусейна на глазах всего мира.

Власть Отца по определению отсутствует в мире светскости, то есть Модерна.

Деградация и дискредитация проекта «Модерн» лишает Запад власти Вождя, поскольку Вождь должен выступать от лица проекта. В послевоенной Германии и Японии планы Маршалла и Макартура еще могли заполнить вакуум власти. Какой модернизационный проект реализован в Ираке?

Формальная демократия абсолютно бессильна, поскольку она является формой, средством, а не содержанием. Попытка превратить форму в содержание — это мутация, извращение. А главное — это путь к краху проекта «Модерн», который прочно связан с понятием «авторитарная модернизация».