Порочное создание (СИ) - Дарк Дарси

Сама, так сама. Я очень даже «за», особенно, когда она проделала влажную дорожку от пупка до преграды в виде жёсткой ткани джинс. Пальцы ловко расправились с ремнём и нарочно медленно спустили змейку молнии вниз, заставляя в нетерпении сжать зубы.

Помог избавить себя от одежды и громко выдохнул, почувствовав, как ладошка накрыла мой выпирающий член и очертила его длину сквозь ткань боксеров. Чёрт! Я слишком сильно хотел неторопливую мисс Стаффорд, слишком сильно истосковался по её округлым формам и слишком долго играл роль послушного монаха, отчего одно прикосновение подтолкнуло к той самой грани. К моему, блядь, перегоранию.

Никки спустила ткань боксеров и с озорной улыбкой наблюдала, как мой полностью готовый, побуревший от перенапряжения член призывно закачался у неё перед глазами. Как бы не старался вдолбить в свою голову отвлечённые мысли, они настойчиво возвращались к невозможно сексуальной черноволосой, а стоило опустить взгляд и увидеть, как пухлые губы поймали головку члена и своей мякотью обласкали его, так не выдержал.

— Хватит! — схватил Никки за плечи и настойчиво поднял на ноги, сам опускаясь на кровать и стараясь не замечать, насколько вызывающе её соски просачивались сквозь шёлковую ткань лифа. Развернул девушку спиной и глухо зашипел, обнаруживая чертовски соблазнительную спину, украшенную тёмно-бордовыми лентами, которые резко дёрнул вниз.

— Почему? — услышал голос Никки и, не проявив должной настойчивости, позволил обернуться. — Тебе не понравилось?

Ну, что за глупышка?

В противовес своему обескураженному тону опустила платье до уровня тонкой талии, открывая для меня вид на гладкое чёрное боди с полукруглым вырезом, украшенного кружевной оторочкой и бантиками вдоль соблазнительной линии декольте.

Чёрт возьми! Хоть о погоде думай!

— Твой умелый ротик не может оставить равнодушным, — избавил девушку от глупых мыслей и сжал пальцами её ладони, помогая переступить через упавшее к ногам платье. Её боди — самая прозрачная вещь, которая только могла существовать в мире. Я видел абсолютно каждую мурашку на прекрасном теле, вздёрнутые соски, гладкий лобок, и положил ладони на ягодицы, с чувством сжимая упругие округлости.

— Две недели воздержания, Ник. Я готов кончить на твои малиновые губки.

Девушка тихонько посмеялась, коленями упираясь в скомканные простыни кровати по обе стороны от меня, и заскользила бёдрами по моим коленям:

— Звучит очень вкусно, Тома-а-с…

В подтверждении своих слов облизнула губы, отчего крышу снесло в ту же секунду. За что любил женский гардероб, так это за удобный для траха боди — коснулся ладонью влажной плоти и быстро расправился с двумя заклёпками, пальцами отыскивая пульсирующий клитор.

Никки моя шлюха. Настолько моя шлюха, что могла активно насаживаться на мои пальцы, глушить громкими стонами и длинными ноготками царапать спину, побуждая чувствовать до одури сладостную боль. Когда с моей шлюхой было не сладко?

Откинулся на спину и потянул девушку на себя, однако она быстро перевернулась и всё-таки сомкнула губы вокруг моего члена. Не слушается, значит. Не стал сдерживать стонов, подтягивая черноволосую за колени ближе к своему лицу, губами впиваясь в нежную плоть. Всегда видел в цифре 69 некое очарование. Не зря!

Ощущал активные вращения влажного языка, острые зубки, нарочно царапающие опаленную кожи члена, и в свою очередь втягивал губами розовые лепестки. Я упивался обилием сока, вдалбливался языком в нежнейшую плоть и терзал напряжённый клитор, увеличивая амплитуду своих действий по мере увеличения октав в стонах девушки.

— М-м-м! — не унималась Никки, прижимаясь лбом к моим бёдрам и настойчиво массируя член в тонких пальцах. — Тома-а-а-с!

Хриплый голос, которым протянула имя, был сродни дикому оргазму, однако я упорно не позволял приближаться к финишу, пообещав себе и члену побывать внутри изголодавшейся сучки.

А она изголодалась, вырисовывая на моём языке неизвестные символы и стремительно приближаясь к долгожданной разрядке. Тут- то я вспомнил о своём внутреннем Мудаке, отстраняясь от розовой плоти и перебрасывая девушку на другую часть кровати, не давая вдоволь насладиться происками моего языка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Никки что-то протестующие промычала, но быстро сменила гнев на милость, стоило настойчивым толчком ладони заставить прогнуть спину и шире развести ноги. Ладонью проделал путь по испаренному позвоночнику и подтянул аппетитные ягодицы ближе к изнывающему члену.

— Хорошо? — процедил сквозь зубы, медленно вводя пульсирующий член в кипящее от неудовлетворённого желания лоно.

— Да-а-а-а!

Медленно вышел и шире развёл её длинные ноги, побуждая сильнее прогнуться в спине, дать возможность насладиться открывшимся видом.

— А так, хорошо?

Резко насадил податливое тело на окаменелый ствол и с наслаждением слушал удовлетворённые всхлипы, побуждающие с не меньшей интенсивностью вдалбливаться по самые яйца.

— Ещё-ё-ё-ё, — не унималась Никки, не давая сбавить обороты хоть на секунду, стремительно приближая меня и себя к апогею. Протиснул руку между нашими телами и удвоил наслаждение девушки, пальцами теребя и без того истерзанные складочки.

Громкие стоны, звуки сплетавшихся влажных тел, — всё смешалось в едином безумии.

Ощущал, как активно сокращались мышцы черноволосой вокруг члена, как мои пальцы повязли в доказательстве сумасшедшего возбуждения, и, схватив девушку за длинные волосы, притянул к своей груди, в буквальном смысле впечатывая в себя.

— Тома-а-с! — прохрипела, пронося через всё тело мелкую дрожь, и повернула голову, встречаясь искусанными губами с моими губами. Этого было достаточно, чтобы вовремя спохватиться и выйти из узкого плена, измазывая семенем покрасневшую от грубых ласк кожу ягодиц.

Заглушил её и собственный вопль от разрывающего оргазма глубоким поцелуем, и повалился на кровать, придавливая черноволосую массой тела. Она и не возражала, податливо обвилась руками и ногами вокруг меня и претерпевала безумную встряску. Сердце грохотало, грудь тяжело поднималась и опускалась от нехватки воздуха, но даже сквозь весь водоворот происходившего сумасшествия, я не мог сдержать улыбки, чувствуя ответную на своём плече.

Перекатился на свободную часть кровати и претерпел дрожь от холодных простыней, наблюдая, как Никки приняла сидячее положение и стянула волосы в вялый хвост, воспользовавшись резинкой с запястья. Зацепился взглядом за тонкое запястье и представил, насколько восхитительно смотрелся бы на загорелой коже не подаренный браслет. Обнажённая девушка и бриллианты — идеально!

— Томас, — вырвала из мира фантазий Никки и, возвышаясь надо мной во всём своём великолепии, склонила голову набок. — Ты помнишь, что сказал шлюхе в фольге?

Рассмеялся от подобного упоминания о… как там её звали, девушку в серебристом?

— Я представил тебя, как свою женщину.

Готов поклясться, проступившие на щеках ямочки предвещали довольное мурчание, которое девушку старательно сдерживала. Протянул руку к лицу и коснулся большим пальцем ямки, щекоча порозовевшие щёчки. Кто бы мог подумать, что эта бесстыдница была способна смущаться моего взгляда и своей растянутой от ухо до уха улыбки?

— Ты же против серьёзных отношений, — напомнила и облокотилась об изголовье кровати, позволяя неоновой подсветке переливаться на испаренном лице. — Не ты ли выбираешь девушек исключительно для секса?

В чёрных глазах промелькнуло беспокойство, когда я помедлил с ответом. Жестоко с моей стороны, но и она пользовалась запрещёнными приёмами, например, собирая вещи из моей квартиры и сваливая к чёрту.

— Я против серьёзных отношений, — согласился и, наученный вспыльчивостью черноволосой, поспешил добавить. — Однако никогда не пробовал быть в серьёзных отношениях. В какой-то момент мне показалось, что я противоречу сам себе: как мне может не нравится то, чего даже не знаю?

Риторический вопрос позабавил Никки: она рассмеялась, и я позволил ей взлохматить мои влажные волосы: