Великий Ганнибал. «Враг у ворот!» - Яков Нерсесов

Ганнибал не был бы «коварным пунийцем», если бы не попытался перехитрить Фабия и выбраться из западни с целым и невредимым войском. Владея богатейшим опытом горной войны в Испании, он пошел на применяемую в тех местах военную хитрость. Ночью его наемники под началом Гасдрубала зажгли хворост, привязанный к рогам двух тысяч самых сильных быков, захваченных в окрестных деревнях, и погнали огромное стадо на врага. Обезумевшие от боли и страха животные, ломясь сквозь заросли кустарника, разбежались по всей округе. От факелов стали загораться кустарники. Ошеломленные увиденным, римляне не решились спуститься в долину. А напуганный неудачей Манцина, Фабий понял, что гораздый на военные хитрости Одноглазый Пуниец выкинул-таки свой очередной коварный трюк, но не рискнул сражаться в ночном переполохе. Ночной бой больших армий во все времена был редкостью, поскольку командирам было очень трудно руководить действиями больших масс воинов. Фабий прекрасно отдавал себе отчет, что его легионеры в условиях неразберихи и паники окажутся в невыгодном положении с более опытными и лучше подготовленными пунийскими наемниками и отдал категорический приказ: «В бой не вступать!!!»

Ганнибалу только это и нужно было. Построив свои войска в боевую колонну: за огненным бычьим «тараном» шли копейщики, зачищавшие высоты от ошеломленных римских дозорных постов, за ними – тяжеловооруженные ливийцы, потом – вся конница с обозом и последними – иберы с галлами и не встретив сопротивления – обезумевшие быки и копейщики «крепко знали свою задачу», разметав все и всех, – он вывел войска из окружения под самым носом у объегоренного диктатора и был таков. Когда военная хитрость пунийского полководца оказалась разгаданной, Фабий подвергся очередной жесткой обструкции со стороны соплеменников. Ганнибал прорвался в Самний, оттуда сделал ложный маневр в сторону… Рима (!), окончательно сбил с толку прошляпившего его Кунктатора и скрылся в желанной для него Апулии…

…Между прочим, есть и другая (возможно, менее эффектная, но более правдивая?!) версия случившегося с Ганнибалом казуса, когда он чуть-чуть не попал в «лапы» так долго подкарауливавшего его ошибку Фабия. На дворе стояла осень 217 г. до н. э. Противники уже собирались на зимние квартиры, поскольку воевать зимой никто из них явно не собирался. От одного из своих лазутчиков римский диктатор получил донесение, что пунийский полководец готовится перебраться на зимовку из разоренной им Кампании в теплые и не тронутые войной Пулы вместе со всей награбленной им за лето богатой добычей. Тогда Фабий частью пехоты тут же занял город Казилин, перекрыв тем самым один из проходов в Пулы. По его приказу всадники Минуция стремительным кавалерийским броском «перерезали» Аппиеву дорогу, по которой тоже можно было пройти в Пулы. Ганнибалу, чтобы выбраться из Кампании, оставалось пробираться лишь очень узкой долиной реки Калликулы, на что он и пошел явно «скрепя сердце». Как только разведка Фабия принесла ему эту радостную новость, он тут же перекрыл вход и выход из долины всеми оставшимися у него войсками. Казалось, все продумано, и пунийской армии грозит та же участь, что она устроила римлянам на берегу Тразименского озера. Квинт Фабий, безусловно, был толковым полководцем, но ему противостоял гений: Ганнибал с поразительной легкостью выбрался из устроенной ему ловушки! Нумидийцы Махарбала и легковооруженная пехота постоянными наскоками на римские аванпосты искусно создавали у Фабия впечатление, что вот-вот вся армия Одноглазого Пунийца пойдет на прорыв в наиболее удобном направлении – в сторону Аппиевой дороги. Тем временем пунийские воины собрали как можно больше хвороста, наделали вязанки, которые прикрепили к… хвостам и рогам всех имевшихся в обозе быков, чья численность доходила до 2000 голов. (Ходили слухи, что по приказу Одноглазого Пунийца в пунийском лагере были перебиты все военнопленные, чтобы никто не мог бежать к римлянам и раскрыть секрет готовящейся операции, от которой теперь зависела судьба всего пунийского войска, но так ли это – сегодня доподлинно неизвестно.) Ночью карфагеняне погнали «экипированных» в древесину быков перед тихо шедшей за ними всей пунийской армией к горам, где засели римские солдаты. У самого подножья импровизированные «факелы» разом зажгли и разъяренные от страшной боли животные сами кинулись вверх по склонам. От факелов стали загораться кустарники. При виде огромного количества светящихся в ночи огней легионеры Фабия решили, что их окружают, бросили свои выгодные позиции, которые тут же заняли карфагенские легковооруженные воины. Путь был свободен, поскольку среди шума и переполоха противники не решились дать сражение. Да и Ганнибалу теперь оно было не нужно. Его армия поспешно вышла из не сработавшей фабиевой «мышеловки». Сегодня трудно сказать, в каком из рассказов больше правды, поскольку и в том и в другом немало ярких красок. Дело – в другом: Фабию так и не удалось «расплатиться» с Ганнибалом за разгром римских легионов на берегах Тразименского озера «столь же звонкой монетой»…

Зиму 217/216 гг. до н. э. Ганнибал решил перезимовать в небольшом городке Гереонии, что в благодатной Апулии. Даже после казилинского «конфуза» Фабий не рисковал навязать «везунчику» Ганнибалу решительное сражение: он по-прежнему предпочитал следовать параллельно вражеской армии, как бы прикрывая Рим, но при этом придерживаясь возвышенностей. Не помешал он захвату врагом богатой хлебом Гереонии – удобнейшей базы для сытной зимовки целой армии. Череда «неудачных» событий подорвала репутацию Квинта Фабия, как Спасителя Отечества! Мало кто в римском обществе отдавал себе отчет, что римские легионы еще не созрели для генерального сражения в открытом поле с таким гениальным тактиком, каким, безусловно, был Ганнибал.

Очень многие – от рядового легионера до сената в Риме – хотели избавиться от кошмарного врага-опустошителя как можно быстрее или, как говорится, «еще вчера»!

В результате диктатору Фабию пришлось покинуть армию для поездки в Рим не только для участия в особо важных религиозных обрядах, но и держать ответ перед сенатом за непопулярную манеру ведения войны и, в частности, объяснить один из «громких казусов». Дело в том, что при обмене военнопленными между римлянами и карфагенянами Ганнибал с Фабием заключили соглашение, что обменивать будут человека за человека. Сторона, получившая больше возвратившихся из плена воинов по сравнению с другой, должна была внести выкуп по два с половиной фунта серебра за каждого. К римлянам должно было вернуться на 247 человек больше, чем к карфагенянам, однако сенат медлил с выделением денег. Тогда Фабий послал в Рим своего сына продать ту самую землю, которую не тронул Ганнибал, и на вырученные деньги выкупил оставшихся римских легионеров из плена. В Риме такой благородный поступок расценили как «проступок», а точнее вызов сенату и всему государству и решили призвать диктатора к ответу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});