Великий Ганнибал. «Враг у ворот!» - Яков Нерсесов

Достаточно много повидавший Квинт Фабий понимал это как никто другой, а потому выбрал единственно верную стратегию войны с победоносным Ганнибалом.

Как диктатор, Фабий потребовал крайних мер, в том числе применить стратегию выжженной земли. Куда бы ни пошла армия Ганнибала, урожаи должны были быть сожжены, скот угнан, а люди уйти. Но, как оказалось, коварный пуниец успел опередить римского диктатора. Армия карфагенян сама все выжигала на своем пути, забирала с собой пленных, а мужское население, способное пополнить ряды римской армии, убивала.

Правда, так Ганнибал себя повел только в тех районах, где местное население сохранило верность Риму.

Глава 7. «Нашла коса на камень», или Как Фабий Кунктатор с Одноглазым Пунийцем в «кошки-мышки» играли…

Примечательно, что как только легионы Фабия в первый раз оказались в пределах видимости (в полутора километрах) войск Ганнибала (это случилось возле города Арпина), тот тут же вывел свои войска из лагеря и искусно выстроил их для боя на выгодной для себя позиции! Но он еще не знал, что на этот раз ему противостоит одна из самых оригинальных (сколь упорных, столь и осторожных – это его главные качества!) личностей во всей многовековой истории Рима! Просто так вызвать Фабия на битву не удалось! Он приказал своим легионерам не обращать внимания на все «уловки и ухищрения» коварного Одноглазого Пунийца и ни в коем случае не покидать лагеря без его – Фабия (!) – на то команды! Простояв некоторое время в бесполезном ожидании, карфагенский полководец был вынужден увести своих солдат «несолоно хлебавши».

Очень может быть, что первая же неудачная попытка вызвать на бой нового римского главнокомандующего вызвала у предводителя карфагенян не только раздражение, но и заставила его задуматься, а «не нашла ли коса на камень»?! Не исключено, что особым чутьем (интуицией гения?) он ощутил неладное: похоже, теперь ему придется иметь дело не со сколь агрессивными, столь и самонадеянными «фламиниями» либо «семпрониями», а с ратоборцем, чье полководческое дарование и воинское мастерство могут в корне изменить ход так удачно складывавшейся для него войны?! Так или иначе, но своим наемникам Ганнибалу пришлось сказать, что подобное поведение римлян говорит о том, что они боятся их.

…Кстати, «военная наука» той поры рекомендовала полководцам прежде, чем решиться на открытый бой, постараться обязательно получить как можно больше преимуществ, пусть даже самых незначительных. Только когда шансы на успех будут очень весомы, можно было ввязываться в генеральное сражение. Безусловно, Квинт Фабий Максим не был гением военного искусства, но зато психологом, несомненно, являлся прекрасным: он понимал, что после стольких фиаско еще одного допускать нельзя ни в коем случае. Выход из тупика, в который римляне после Ломелло-Треббии-Тразимена-Ассизи загнали себя сами, был один: терпеть и изматывать врага…

Задачей Ганнибала стало любыми способами вызвать Фабия на большое сражение. Одноглазый Пуниец по-прежнему (наивно?) думал, что еще одна победа сломит сопротивление Рима и сделает его хозяином всей Италии. Все дальнейшие события покажут, насколько иллюзорными были его расчеты, но, естественно, не ведая этого, карфагенский полководец энергично добивался решительного столкновения. Ганнибал то стремительно скрывался из виду, то вдруг появлялся словно из-под земли; он всячески подставлял своих солдат под удары превосходящих сил римлян, чтобы постепенно внушить противнику уверенность в победе.

Однако все эти ухищрения, безотказно действовавшие на «семпрониев» и «фламиниев», не приносили теперь никаких результатов.

И действительно, прекрасно понимая, что время работает на римлян и, ведя войну на уничтожение, долго Ганнибалу в Италии не продержаться, Фабий избрал необычный, но, как оказалось, единственно верный способ ведения войны против такого блестящего тактика, каким, безусловно, был пунийский полководец. Уклоняясь от сражения в открытом поле, где вражеская конница имела бы большое превосходство, он шел по возвышенным местам следом за Ганнибалом, мешая грабить окрестные земли. Более того, он прекрасно понимал, насколько опасен его соперник и, не переоценивая свои собственные полководческие возможности, а также боевые качества недавно мобилизованных новобранцев, избрал войну на истощение. Учитывая свои почти неисчерпаемые ресурсы, Фабий мог себе это позволить.

Над ним смеялись и обзывали его «Ганнибаловым… дядькой»! Рассказывали, что более других усердствовал его злейший враг… начальник римской конницы Марк Минуций Руф: он в присутствии всех и каждого поносил Фабия последними словами, всячески возбуждал презрение к диктатору, обвинял его не только в невежестве в ратном деле, но и в трусости. Причем от раза к разу его аудитория все увеличивалась и увеличивалась! «Зерна» недовольства падали на благодатную почву: ведь от ганнибаловых головорезов, в первую очередь, страдали простые земледельцы, т. е. рядовые легионеры. Но «премудрый» (так его величали апологетически настроенные античные авторы) Фабий стоически не обращал на это внимания и делал, как считал нужным, а своим друзьям спокойно отвечал, что бояться насмешек и поношений еще постыднее, чем бояться врага. Тщательная подготовка к длительному походу римской армии, запасы продовольствия и хорошие вьючные животные обеспечивали высокую мобильность солдат Фабия. Ему не нужно было часто менять местоположение для пополнения запасов. Его воины нападали на отряды вражеских фуражиров, уничтожали продовольственные запасы, затрудняя всеми способами снабжение карфагенской армии. Свои же небольшие группы фуражиров Фабий всегда прикрывал сильными конно-пехотными отрядами, и почти во всех стычках римляне брали вверх.

Так потихоньку им возвращалась былая уверенность – так копились силы для будущего решительного противостояния пунам в открытом поле.

Побудить Фабия к большому сражению Ганнибалу не удавалось, атаковать занятые врагом выгодные позиции он тоже не стремился. К тому же ни один италийский город на его сторону все еще не перешел (и это несмотря на все его победы над Римом!), карфагенский полководец принял смелое решение: двигаться еще дальше на юг благодатного Апеннинского полуострова. И новые италийские провинции, еще не испытавшие всех тягот войны, стали объектами для грабежа и насилия: сначала очень богатый Самний, а затем и столь же привлекательная Кампания! Оставаться все время на одном месте тоже было нельзя: без побед и успехов, без грабежа новых земель воинство Ганнибала могло утратить свои боевые качества. В отсутствие союзников (рассчитывать на местное население пока явно не приходилось!) одиночество пунийской армии ощущалось весьма заметно – и с каждым днем все острее.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});