Эвернесс - Йен Макдональд

— Кабели на месте, — отрапортовал Макхинлит. — Можем трогаться.

— Эверетт, все в ваших руках.

Он нажал на кнопку.

Не хватает звука, подумал Эверетт. Шума двигателей, как в «Вавилоне-5», когда космический корабль выходит из гиперпространства, или жалобного рыка динозавра, как в «Докторе Кто», когда Тардис дематериализуется. Одна белизна… и вот ты уже в другом мире.

— Ты что-то сказал, Эверетт Сингх? — спросила Сен.

— Нет.

— Странно, я отчетливо слышала.

— Я ничего не говорил.

— Может, и не говорил, но какой-то звук издал.

— Звук?

— Похоже на вууум.

— Что?

— Вум. Только долгий. Вууум.

— Никакого вууума я не издавал.

— Нет, издавал, издавал, издавал!

— Прыжок повредил твой слух. — Эверетту пришлось покривить душой. Он издал звук. Вууууум. Звук, с которым дирижабль перемещается в другой мир через портал Гейзенберга. И хотя Сен надулась, Эверетт заметил, что капитан Анастасия улыбается.

Вууум, прошептал он одними губами.

Снег засыпал город. Поначалу Эверетт не узнал свой Лондон, свой Тоттэнхем, затем тени, очертания и снежная каша сложились в знакомый силуэт. Вот Нортумберленд-роуд, а вот грузовики и платформы Энджел-роуд-стейшн. Мертвое водяное око — Локвудский резервуар, а это площадь справа от Хай-роуд. По субботам они с отцом часто гуляли по Хай-роуд.

Эверетт притянул монитор и кликнул на камеры фюзеляжа. Прямо под ними расстилались засыпанные снегом трибуны и квадрат зеленого газона.

— Есть! — прошептал Эверетт. Математика не подвела, «Эвернесс» зависла прямо над стадионом.

— Где мы? — спросила Сен.

— Уайт-харт-лейн. — Эверетт ощущал себя могущественным и непобедимым, словно только что заколотил мяч между столбиками ворот внизу.

Сен смотрела вопросительно, и он пояснил:

— «Тоттенхэм хотспур». Единственное место в городе, где никто в нашу сторону и не взглянет. Рекламный дирижабль все время висит над стадионом. Спрячемся на самом виду. А когда они сообразят, нас и след простынет.

— А зачем мы здесь, мистер Сингх? — спросила капитан Анастасия.

— Здесь моя семья, — ответил Эверетт, — я прилетел за ними.

9

Должно быть такое правило: если в первый день четверти идет снег, занятия отменяются. Нет, значит, нет, не повезло, но если да — законный выходной, еще один день каникул.

Эверетт Л проснулся задолго до того, как странный свет — верный признак того, что снаружи белым-бело — пробился сквозь шторы. Ему не спалось в чужой кровати, где все ямки и выпуклости были теми же, что и в его собственной, но не имели к нему никакого отношения. Мысль о том, что в поисках местечка поудобнее тот Эверетт повернулся бы так же, как сейчас ворочается он, не давала покоя. Поэтому Эверетт Л просто лежал на спине, то уставившись в потолок, то разглядывая светящийся дисплей радиоприемника, пока шторы не превратились в желтовато-серое полотно. Так бывает, когда свет, отразившийся от земли, ярче того, что падает с неба.

Он подошел к окну. Сад, изгородь и крыши покрывал плотный ковер нетронутой белизны. Пока Эверетт Л лежал в чужой постели, в чужом мире, снег, невидимый и неслышный, засыпал землю.

Когда он вышел на улицу, белизна утратила нетронутость: от дверей к калиткам вели следы ботинок, автомобильные колеса оставили на дороге серые ледяные колеи. Снег делал все тайное явным. На Стоук-ньюингтон-хай-стрит внедорожники с запотевшими стеклами, отчаянно газуя, сражались с заносами, превращая снег в черное месиво. Цепочка следов, ведущая через кладбище Эбни-Парк, оканчивалась алым пятном и пучком перьев. Снег соорудил короны и плащи на волосах и плечах каменных ангелов.

Снежки настигли его, когда он пересекал Собачью радость. Два — в спину, один — в голову. Эверетт резко обернулся. Злость пробудила тринские технологии внутри. Появился жар — заряжаясь, вибрировали лазеры. На тыльной стороне подушечек пальцев образовались складки. Он силой мысли заставил их разгладиться.

Как все подростки, Эверетт Л мечтал стать супергероем. Школьным хулиганам не жить, а от ухмыляющихся взрослых мокрого места не останется. Но на свете нет ни суперспособностей, ни супергероев.

Эверетт Л воображал, как подцепит пригоршню снега и сожмет в ладони так сильно, что снежок обратится в лед. Воображал, как бросится в погоню за обидчиками. Они кинутся врассыпную, но им не уйти от его гнева. Начнут кидаться снежками, но его лазеры испарят снег в мгновение ока. Пых-пых-пых. А когда он догонит их, то влепит ледяным снежком промеж глаз. Пусть знают, что связываться с Эвереттом Л Сингхом себе дороже. О нем будет говорить вся школа. Помните того тихоню-компьютерщика, футбольного вратаря? Слыхали, что он устроил?

Нет. Ничего подобного не будет. Первое правило супергероев: скрывать свою истинную сущность.

Из-за кустов раздались крики и смешки.

— Привет, Эверетт, как ты?

— Где пропадал на Рождество?

— Уж точно не здесь, не в этой дыре.

— Все нормально, — прокричал он в сторону кустов.

Никто не ответил. Впрочем, ответа и не требовалось.

Его признали за своего. Здесь, в этом мире, у тебя нет врагов.

Все утро Эверетт Л старался его избегать. После того, как миссис Абрахамс — тот же актовый зал, та же директриса — объявила о начале новой четверти, а известие, что школе хватит топлива, чтобы пережить трехнедельный снегопад, было встречено громкими стонами, он юркнул в толпу и поспешил в класс. Используя новые способности, он сделал так, чтобы между ними оказалось как можно больше людей, и долго не подходил к своему шкафчику. Перемену просидел в библиотеке, попутно выяснив, чем этот мир, в котором Луна была просто Луной, отличается от его родного мира. Премьером оказался не мистер Портилло, а мистер Кэмерон. В экономике наблюдался спад. «Спурс» были в таблице на три позиции ниже. В телешоу «Фактор X» выиграл тот же жуткий конкурсант. Ни в одной из газет Эверетт Л не встретил ни упоминания о Пленитуде, ни предположения, что этот мир — один из множества параллельных миров.

Раздался звонок. С помощью новых чувств он исследовал школьные коридоры.

Но никакие суперспособности не спасли Эверетта Л на большой перемене. Ежась от холода, он вышел в занесенный снегом школьный двор. Черный на белом, словно восклицательный знак на странице: теперь не уйти. Рюн Спинетти кинулся к нему прямо по снегу.

— Как ты?

— Нормально.

— Хорошо.

Они стояли, засунув руки в карманы, не глядя друг на друга.

— Значит, все позади?

— Кое-чего я до сих пор не помню.

— Постой, то есть как?

— Почем мне знать?

— А, ну да, конечно.

Ложь далась ему легко. Он вспомнил черную машину, которую Шарлотта Вильерс использовала, чтобы превратить его в свое орудие. То, что он сказал Рюну, не слишком отличалось от правды.

— Какой-то ты не такой.

Сердце Эверетта Л забилось.

— Говорю же, я кое-что забыл. Давай после поговорим?

— Как скажешь. Ты заскочишь?

— Что? Куда?

Первый раз в жизни Эверетт Л с нетерпением ждал звонка к началу следующего урока.

— Ко мне. Мама беспокоится. С чего-то взяла, что ты поможешь ей отыскать какую-то вещицу, кажется, кольцо. Ты получил мою эсэмэску?

— Я потерял телефон.

Рюн нахмурился.

— Я отослал ее сегодня утром.

— Не знаю, где я его оставил, но прошло уже несколько дней.

— Я ведь ответил на твое сообщение!

— Что?

Сердце заколотилось в груди.

Рюн вытащил свой «блэкберри» и вошел в папку сообщений: «Передай маме: я в порядке. Отец в порядке».

— Не помню, чтобы я это посылал.

— Твой номер!

— Я же говорил, что потерял телефон.

— Но число сегодняшнее!

Солги. Быстро придумай что-нибудь. Лучшую ложь в твоей жизни. Солги так убедительно, как не лгал никогда.

— Порой сообщения доходят не сразу.

— Ну, бывает. — Судя по тону Рюна, версия не показалась ему убедительной. — Так что это значит: «Передай маме: я в порядке. Отец в порядке»?

— Да почем мне знать! — Если не прикрикнуть на него, он не отстанет. — Я не помню и не хочу больше об этом говорить!

От неожиданности Рюн отпрянул.

— Прости, пожалуйста! Больше не буду. Так ты придешь?

— Пока.

Прозвенел звонок. Темные фигуры на белом снегу потянулись к дверям.

— Придешь?

— Мне нужно в туалет, — сказал Эверетт Л. — Я тебя догоню.

В кабинке висел табачный дым. В этом мире миссис Абрахам тоже установила в туалетах дымосигнализаторы, а ее воспитанники с не меньшим удовольствием вывели их из строя. Он вытащил телефон, один из тех, что дала ему Шарлотта Вильерс. Палец медлил над кнопкой вызова. Нет, он не в силах слушать гнусавый северо-ирландский акцент Поля Маккейба. Хватит с него и сообщения.