Светлая полоска Тьмы - Елена Миллер

Зиг включил мобильник и с кем-то поговорил по-немецки, затем повел меня на стоянку автомобилей. Нашей целью оказался черный внедорожник, без понятия, какой марки, я в них совсем не разбираюсь. Рядом поджидал высокий бритый наголо немец. Дождь он будто не замечал. Они с Зигом о чем-то поговорили. Меня он ему не представил, да тот и не смотрел в мою сторону, словно я невидимка. Вручив Зигу ключи от авто, незнакомец пошел к стоящей рядом "Ауди", где его дожидался водитель.

— Скинхед? — спросила я, когда их автомобиль отъехал.

— Нет. Гюнтер просто рано облысел — вот и сбривает то, что осталось. Бритый лучше, чем лысый.

— Разумно. К тому же череп у него знатный — такой можно и напоказ выставлять. А кто он вообще такой?

— Должник.

— Что, джип задолжал?

— Жизнь.

— Ты его спас?

— Нет, пощадил, — Зиг захлопнул багажник, предварительно запихнув туда сумку. Он был набит кучей всякой-всячины, но я не успела рассмотреть, какой.

— За что ты собирался его убить?

— Он влез туда, куда не следовало и узнал то, что ему знать не стоило.

— Жертва любопытства, значит.

— Работы.

— И кем он работает?

— Внешняя разведка.

— Ого! — присвистнула я. — Надо же, где у тебя должники водятся.

— Поехали, до Братиславы еще шесть часов добираться.

В этот раз он позволил мне сесть на переднем сиденье рядом с собой.

Немецкие автобаны — мечта автомобилиста: широкие, гладкие, как стол, ни единой колдобины. Зиг разгонял машину до максимально-разрешенной скорости. Мы буквально пролетели остаток Германии и въехали в Австрию. Никаких шлагбаумов или пропускных пунктов не преградило нам путь. Лишь указатель: "Добро пожаловать в Австрию!" на английском и немецком напутствовал нас. Здорово все-таки жить без границ.

Я всегда мечтала путешествовать, увы, только мечтала. Постоянно находились причины не покидать родные пенаты или отговорки: отсутствие средств, принципы, хандра. Меня будто что-то держало взаперти, не пускало, связывало. И вот теперь я ехала по Европе, рассматривая проносившейся мимо пейзаж.

Здесь было больше красок. Деревья еще не расстались с листвой. Травка зеленела. Поля пестрели лоскутным одеялом. Они были такими маленькими по сравнению с нашими бескрайними просторами. Крохотные, но частые деревеньки: пара улиц, иногда церквушка, чей шпиль торчал над черепичными крышами окрестных домов. Луга с пятнистыми коровами, лошади в загонах, даже лохматые пони. Я думала, они бывают только в цирке. Кому сейчас нужны в хозяйстве лошади, а тем более пони? Но здешние фермеры нашли им применение. Местность была холмистой, вдали возвышались седые Альпы. Дождь прекратился — выглянуло солнышко. Снег в горах засиял ослепительной белизной.

Если думаете, что Европа хороша лишь на картинках — ошибаетесь, она и есть картинка. Даже в преддверии ноября, когда у нас слякотно и мерзко, здесь красоту дождем не испортить. Куда ни посмотри, можно сделать фото для открытки.

Зигмунд включил радио, давая понять, что разговаривать не намерен, я и не настаивала. Музыка убаюкивала. В новостях я не понимала ни слова. Немецкий язык оказался по-своему мелодичен, совсем не тот, что в фильмах про войну: лающий и грубый. В какой-то момент я задремала.

Зиг разбудил меня на заправке.

— Где мы? — я потерла глаза.

— Проехали Баден. Скоро Вена. Поесть не хочешь?

— Да, я проголодалась, — авиа-ланч давно рассосался в желудке. Кормили нас часов в десять, а сейчас уже смеркалось.

— Заправлю машину, и поедим в той забегаловке, — он указал на фаст-фуд в австрийском стиле.

— Отлично, — я кивнула, рассматривая пятачок стоянки с магазинчиком и кафешкой.

Джипу достался бензин, мне жареная рыба с салатом, а Зигу сосиски с картошкой фри.

Вену мы объехали, а жаль, так хотелось поглазеть на город Моцарта и Фрейда, дворец Габсбургов, где жила знаменитая принцесса Сиси. Через час мы пересекли словацкую границу и въехали в Братиславу. Но и ее посмотреть не удалось: автобан с двух сторон ограждали высокие шумозащитные экраны, расписанные вездесущим граффити.

— Разве мы не в Братиславу ехали? — спросила я, когда столица Словакии осталась позади.

— В Банску-Быстрицу.

— Сколько до нее еще?

— Часа три, может, меньше. Потерпи. Там и заночуем. В горы лучше идти с утра.

— В горы!?

Он кивнул. Хоть Высоцкий и пел: "Лучше гор могут быть только горы," — я этой романтики не разделяла. Увы, с похитителем не спорят.

— Может, продолжишь свой рассказ, — попросила я, отрешившись от мрачных картин предстоящего восхождения. — Какая беда с тобой приключилась, и как этот Ян тебе жизнь испортил?

— Ты долго терпела.

— Ага, зато теперь мое терпение иссякло. Спать больше не хочу. Да и ты за рулем не уснешь, пока развлекать меня разговорами будешь.

— За меня не волнуйся, я могу несколько суток обходиться без сна.

— Завидую.

— Не стоит, скоро и ты так сможешь. Магия отлично снимает усталость, и продлевает бодрствование.

— Что, можно вообще не спать?

— Даркосы могут — мы нет. Нужно хоть иногда давать отдых мозгу, а то и с ума сойти недолго.

— Ясно. Так что насчет продолжения рассказа?

— Так и быть, удовлетворю твое любопытство, а то ведь не отстанешь.

— Не-а, — я помотала головой как несговорчивый ребенок.

↑

Глава 42. Фамильяр

Зигмунд. 1644 — 1696 годы.

Я только два месяца пробыл сотником, когда мне дали простое задание.

— Ты ведь сын кузнеца из Кракова? — спросил пан Тарквиновский, вызвав меня к себе.

— Так и есть.

— Значит, район мастеровых знаешь.

— Я там уже двадцать лет как не был, — мне не хотелось его разочаровывать, но промолчать я не мог.

— Не беда. Отправляйся туда и купи все по списку, — он протянул мне лист бумаги. — Поедешь с крестьянским обозом. Ты им защита — они тебе транспорт.

— Так точно, пан полковник.

— Этого должно хватить, — он поставил на стол увесистый кошель. — Если не хватит, возьмешь у моего сборщика податей. Он вместе с обозом поедет, чтобы оброк с крестьян собрать, пока они его в городе не пропили.

Покинув панские покои, я остановился у ближайшего окна и стал читать список. Он занимал почти всю страницу. Я шевелил губами, проговаривая слова. Грамота была для меня в новинку. На плотной бумаге аккуратным почерком перечислялось все, что было необходимо для войска: оружие, сбруя, сукно, сапоги и прочее добро. Придется побегать. Лучше бы сотника Мазуру послали, тот торговаться умеет.